Удары сердца вскружили голову, я попятилась назад.

Бессмертный стоял вполоборота, обнажив меч. В черных доспехах и в черном плаще, он напоминал самого Акара, но взгляд Ашареса был по-прежнему пуст и абсолютно мертв.

– Госпожа, – поприветствовал он меня, невзирая на то, что от страха я едва держала лицо.

Ашарес был один, но и этого было достаточно, чтобы остановить меня.

– Отдайте мне Светоч, – сказал он. – Мой повелитель не желает, чтобы вы пострадали. Верните его, и с вами ничего не случится.

Я коснулась рукояти кинжала, и Ашарес прошептал тихо:

– Не надо.

– Как ты здесь оказался? – спросила я, все-таки извлекая оружие. – Почему Бороган тебя впустил?

– Вы не оставили ему пищи, и он просто ничего не может сделать.

– У нас с Ха-шииром осталось всего два дня, Ашарес. И, – взглянула на темный, безжизненный камин, – ты неверно все понял. Я не хочу возвращать Светоч Борогану, я хочу объединить духов Зазеркалья.

Ашарес, не смотря на всю свою мрачность и холодность, не сумел скрыть удивления.

– Мой повелитель готов на это? – спросил он. – Если да, то почему он до сих пор пленен?

– Твой повелитель упрям, как осел! – вздохнула я. – Прошу тебя, Ашарес, отзови своих воинов!

– Вы думаете, это я управляю ими? – снова изумился он. – Ни у кого нет силы поднимать камни, только мой хозяин способен на это. И я тоже подчинен его воле.

Я снова посмотрела в камин, где едва разгорелся слабый огонек. Я услышала едва уловимое дыхание духа пламени, и ощутимо вздрогнула. Похоже, связь с Дерионом позволяет слышать духа огня без рэйкона.

– Передайте мне стрелу, – потребовал бессмертный и протянул руку. – Сейчас.

– Если отдам, у нас с Ха-шииром не будет и шанса, – выпалила со злостью.

Ашарес резко отпустил руку и отвернулся, а затем взглянул на меня так холодно, что я попятилась.

– Я должен забрать, – сказал он низким, вовсе не вежливым тоном.

Его лицо, пересеченное шрамом, исказилось от гнева.

Он резко двинулся на меня и замахнулся мечом, заставив меня закричать от ужаса. Я успела отпрыгнуть, ощутив вибрацию воздуха.

Бессмертный схватил меня за одежду и притянул к себе, поддел острием меча лямку на плече и рывком срезал, заставив колчан упасть на пол.

– Прости, Ашарес… – прошептала я, ударяя мужчину кинжалом в плечо и вынуждая его разжать пальцы.

Бессмертный с недоумением посмотрел на рану, а затем ударил меня по лицу с такой силой, что я упала на пол и задохнулась от жгучей боли. По губам побежала горячая кровь. На мгновение перед глазами все помутилось, и я испугалась, что потеряю сознание.

– Мне жаль, – из голоса бессмертного ушла вся злость. – Теперь я должен доставить вас во дворец. Будет лучше, если вы не станете сопротивляться.

Будет лучше, если ты уберешь от меня руки.

Ашарес молча вынул кинжал из плеча, и наклонился за стрелой.

– Я приму любое ваше наказание, госпожа. Но со временем вы поймете, что у меня не было выбора.

Когда он потянулся к Светочу, я ударила его под колено, пытаясь повалить. И, казалось, Ашарес упадет. Он пошатнулся, но сохранил равновесие.

– Моя госпожа, я не смогу доставить вас во дворец в целостности, если вы не прекратите, – прошептал он, поднимая колчан со стрелой. – Я прошу последний раз.

Но я снова пнула его. Нет, не для того, чтобы навредить. Скорее, чтобы выразить свое отношение к его предложению.

– Моя задача привезти вас туда живой. Я сделаю все, чтобы вы были живы, - монотонно отчеканил он, хватая меня за волосы и волоча по полу к дверям.

Я услышала крик Алема над башней, а затем и протяжный вой Хару.

Ашарес нахмурился.

Он вытащил меня в коридор, схватил за ворот плаща и поставил на ноги к окну, больно впечатав в подоконник. Мы оба повернули головы в тот конец коридора, откуда раздавался топот.

Бессмертный сжал мое запястье – до невозможной боли – положил мою руку на подоконник и прижал к ней лезвие меча. Когда я поняла, что он собирается сделать и осознала в полной мере его слова: «Я сделаю все, чтобы вы были живы» – перестала дышать. Кровь все еще текла по губам и подбородку, и я чувствовала ее металлический привкус во рту.

Когда в коридоре показался Ха-шиир, мне захотелось расплакаться. А когда он увидел меня, окровавленную и дрожащую от страха, а его глаза преисполнились смесью жгучих чувств, я все-таки зарыдала.

Ашарес приподнял лезвие, отставляя на руке тонкую полоску, из которой сразу засочилась кровь. Меч был хладнокровно занесен над моим запястьем.

За Ха-шииром замер Оруэн.

– Что ты делаешь? – закричал он. – Перед тобой королева!

Ашарес ответил невозмутимо:

– Я лишу ее руки, а затем и глаза.

Ха-шиир зарычал, поджав верхнюю губу. Он медленно вытащил топор и прохрипел:

– Отпусти ее!

– Я не могу, – признался Ашарес. – Я должен доставить ее во дворец живой. Это единственное условие. Если понадобится, я отрежу ей даже нос и уши, но выполню приказ, – и он посмотрел на Оруэна. – Ты же понимаешь, я должен.

– Он не может ослушаться, - произнес Оруэн. – И я не могу. Я обязан беречь королеву, как собственную жизнь, – и он взглянул на Ха-шиира. – Мы должны выпустить их.

– Ты рехнулся! – прошипел тот в ответ.

– Там она будет в безопасности.

– До боя часов, – напомнил драгманец, – потом погибнет! Или… – и он снова посмотрел на Ашареса. – Ты придешь за мной, верно?

– Нет, – качнул головой бессмертный. – Мой повелитель желает собственноручно убить тебя, дагор Брогхарна.

– Какая честь!

Я вытерла нос и губы тыльной стороной ладони, ощущая слабость в ногах.

Сейчас я презирала Акара всей душой.

Каким образом все здесь могло переменить за несколько дней?

Железный дворец и раньше был мрачен, но сейчас его затянул мертвецкий сумрак и холод. Я чувствовала здесь остывающее дыхание старого Острока.

Ашарес безуспешно пытался накормить меня, посадив за стол в обеденном зале.

– Я не хотел причинять вам боль, - признался он, глядя на порез на моей руке. – У меня не было другого выхода.

Я подумала о Хару, который сопровождал нас до самого зеркала, сквозь которое мы с Ашаресом провалились в тронный зал Железного дворца, и мое сердце сжалось от тоски, когда я вспомнила, как он выл.

– Что дальше, Ашарес? – бросила я. – Завтра в полночь все будет кончено.

– Зря вы не слушали меня, – мрачно улыбнулся тот. – Нет той силы в Зазеркалье, которая способна остановить моего господина.

По моей спине пробежал холодок. И даже мое «нет» не остановит его, верно?

– Он не выберется из клетки, пока Дерион в Алмазном дворце.

– Глупо думать, что он всерьез собирается в ней сидеть.

Я стиснула зубы.

– Я приказываю отпустить меня!

– Ваши приказы закон для меня, – сказал бессмертный, слегка наклонившись к моему уху, – только если они не идут вразрез с приказами повелителя.

– Значит, я снова пленница?

– Нет, но мне не позволено выпускать вас отсюда. В пределах дворца вы можете делать все, что захотите.

– Тогда прочь с дороги, – я попыталась отодвинуть стул и, оттолкнувшись, поставила его на ногу Ашареса. – Я собираюсь погулять по дворцу. Одна.

Я постаралась доставить бессмертному как много больше неприятных ощущений, но, пожалуй, Ашарес давно забыл о боли. Высвободив ногу, он пошел следом за мной к дверям, и я огрызнулась:

– Я хочу побыть одна.

– Я должен быть рядом ради вашей безопасности.

Ну, разумеется, ради нее.

Ашарес сопроводил меня в библиотеку. К моему изумлению карта Пустоши хранилась за стеклом в небольшом помещении архива. Здесь же лежали книги, которых я раньше не видела.

– Пустошь исследована полностью, но последнее зеркало, созданное богиней, девятое зеркало под названием Клеос так и не найдено, – сказал Ашарес.

– Что это за книги?

– Я думаю, это любимые книги Эморы.