– Дерион показал мне Пустошь, – я украдкой стерла слезы.

– Что ты здесь делаешь? – не слушая меня, спросил драгманец. – Прячешься от своего мужа?

– Вроде того. Ты же знаешь…

– … что ты пытаешься спасти мне жизнь? – закончил он. – Не уверен, что стою того.

С каких пор Ха-шиир знает меня так хорошо?

– Я тут вдруг подумала, – нахмурилась я, крепче заворачиваясь в белоснежную мантию, – что совершенно не хочу умирать. И еще, – и я развернулась к драгманцу: – я не хочу умирать бесполезно. Не хочу, чтобы Льяна осталась без сестры, госпожа Агнес без хорошей горничной, я… без будущего. Из-за дурацкого проклятия! – и вздохнула: – Оно и так унесло слишком много жизней.

– Ты хочешь вытащить Светоч из этого каменного чудовища, – да, Ха-шиир знал меня даже лучше, чем я думала.

Кивнула.

– Что ты видела в Пустоши? – наконец, спросил он.

– Руины, занесенные снегом и души, которые не обрели покой. Это было страшно, – и я вспомнила, как выглядел Саллос с высоты птичьего полета. – Когда-то это был прекрасный город.

– Ты веришь в то, что люди жили здесь?

– Да, – снова кивнула я, – а еще в то, что люди чем-то прогневали Эмору, раз она решила уничтожить их.

Я поднялась, вздохнула морозный ночной воздух и снова зачерпнула снег, смяла в шар и бросила в плечо Ха-шиира.

– Это что еще такое? – с притворным возмущением вскинул он брови. – Ты серьезно? Бросаешь мне вызов?

И он поднялся, загреб обеими руками снег – сколько мог удержать. А я с визгом бросилась к деревьям, чтобы спрятаться за одним из них. Снежная лавина накрыла меня с головой, не успела я сделать и двух шагов.

– Куда это ты собралась? – Ха-шиир уцепился за мою мантию, но я вывернулась, хватая комья снега.

– Получай!

Снежок попал в лицо драгманца, и он замер, озадаченный таким поворотом. Отплевываясь, смахнул с колючего подбородка снежинки.

– Ну, держись, Тея… – прорычал с усмешкой.

Я бросилась к зеркалу, чтобы вернуться во дворец, как и подобает приличной королеве, но Ха-шиир перехватил меня за талию, и мы вдруг вместе повалились в снег, громко хохоча.

– А-ну, стоять, – сказал мужчина, сминая мое сопротивление и наваливаясь сверху.

Мы замерли.

С моих губ тотчас сбежала улыбка.

Серые глаза Ха-шиира, в которых еще секунду назад плясали смешинки, стали серьезными.

– Мы не умрем, Тея, – вдруг прошептал он, жадно разглядывая мое лицо, ловя губами каждый мой вдох, – еще рано для нас обоих. Я еще не сказал тебе…

– Королева! – этого голос, наполненный ревностью и нетерпением, заставил лес дрогнуть.

Где-то далеко завыли волки.

Ха-шиир поднялся и подал мне руку, ставя на ноги.

– Как ты смеешь прикасаться с ней, она моя жена, – в голосе Дериона сквозила злость. – Ты всего лишь человек!

Он подошел и решительно оттолкнул драгманца. Легкое движение пальцев в грудь заставило Ха-шиира отшатнуться, ощетиниться и схватиться за оружие.

– Я дагор Брогхарна, если уж на то пошло, – хрипя от ярости вымолвил он. – И то, что она принесла тебе клятву, не делает ее твоей собственностью!

– Мальчишка, – на красивых губах Дериона возникла наглая усмешка.

Лесной король осклабился, демонстрируя клыки. Вид у него был крайне горделивый.

Снежок, разбившийся о его грудь, вынудил его лицо вытянуться от изумления. Он взглянул на меня, подмечая, что очередной снежок я уже скатала и подбрасываю в руке.

– Что вы делаете, моя королева?

Я снова бросаю снежок, но Дерион с легкостью подставляет руку, и тот разбивается о его предплечье.

– Прекратите эти глупости! – следующий снежок лесной король ловит в кулак и сжимает, разрушая в ладони.

– Вы сказали, что люди жили здесь, но Акар почти ничего о них не знает!

– Он никогда не был в Саллосе… до того дня, когда пришел, чтобы разрушить его, – произнес Дерион рассерженно, отмахиваясь от очередного снежного выстрела. – Он никогда не знал других женщин, кроме Эморы. Она бы не позволила ему. Никогда.

– Почему?

– Потому что его преданность предназначалась только ей, как и моя любовь, как и верность Борогана.

– А Тангор?

Снежок вдруг попал Дериону в лоб, потому что мужчина не успел подставить руку. Он тряхнул головой, заставляя снежинки, осевшие на рогах, посыпаться на его плечи.

– Тангор не ценил того, что ему досталось, – отрезал он и взглянул на зеркало, мерцающее в лунном свете: – Возвращаемся во дворец!

– Я хочу поговорить с Акаром, – сказала я, не сдвинувшись с места. – Ваше величество, вы должны понять меня. Это не мой дом.

– Теперь ваш, – сквозь стиснутые зубы проговорил Дерион, – мы связаны. Больше, чем просто узами брака. Мы обменялись кровью.

Я скатала еще один снежок, хорошенько покрутила в ладонях и метнула в лесного короля. Разумеется, супруг уничтожил его еще на подлете с таким хмурым выражением на лице, будто я пыталась его убить.

– Прежде, чем вы сообщите Акару о нашем браке, позвольте мне поговорить с ним наедине, – потребовала я.

– Брат будет в ярости. Все, что он захочет – это поскорее сделать вас вдовой.

Думаю, что именно так он и скажет.

Я взглянула на Ха-шиира, который явно не разделял идею Дериона отпустить меня к Акару одну. Более того, в его взгляде крылось какое-то подозрение, слишком нарочитое, чтобы утаить.

***

Я искренне считала, что встретиться с Акаром лицом к лицу будет несложно. Самая основная трудность, как мне казалось, убедить горного духа нам помочь.

Я ошибалась.

Главной проблемой было то, что я просто не могла переступить порог.

Я позволила себе едкий смешок, понимая, что еще немного и вода в тазу затянется коркой льда.

– Ну же, Тея, ты ведь не трусиха, – прошептала сама себе.

Конечно, не трусиха, а самая настоящая королева Черного леса. Разве может быть хуже?

Я всерьез подумала о том, чтобы сперва постучать в дверь, а уж затем войти.

Горничные именно так и поступают, разве нет?

С другой стороны, неужели Акар мог быть чем-то занят? Если только мыслями, как расправиться со мной наиболее изощренно.

Перехватив таз поудобнее, я толкнула дверь бедром и ввалилась в темницу.

Вода выплеснулась на пол, и пленник за решеткой вскинул голову.

Вскинул с трудом.

Я остановилась, как и сердце, мысли и время вокруг. А затем в груди запекло: там, где был когда-то рэйкон.

Я медленно поставила таз на пол, засучила рукава и опустила в ледяную воду тряпку. Молча. Акар также молча наблюдал за мной.

– Я сейчас открою клетку, но, если ты попробуешь вырваться или даже дернешься, я уйду, – предупредила его.

Я сто раз усомнилась в правильности своего решения, когда открывала дверцу решетки, потому что взгляд Акара сдирал с меня кожу.

– Просто не шевелись, – еще раз сказала ему.

Он бледен. Черная кровь засохла на его губах и подбородке.

Тишина, снова возникшая между нами, выкручивала жилы в моем теле.

– Я сегодня летала на огромной птице, – произнесла, чтобы заполнить эту неловкую паузу. – Дерион показал мне Пустошь.

– Что он сделал? – в хриплом голосе было столько битого льда, что я на секунду растерялась. – Сукин сын.

Я резко поставила таз на пол – вода снова вылилась через край. Смочила тряпку и хорошо отжала.

– Немного потерпи, – я опустилась перед Акаром на колени, замечая, как он замер и перестал, кажется, дышать. – Я думала, тебя невозможно ранить.

– У тебя неплохо получается, лгунья.

Рука с тряпкой остановилась на полпути к его лицу – сердце гулко забилось в груди.

Мы смотрели друг другу в глаза слишком долго.

– Так и будешь разглядывать меня? – усмехнулся Акар.

Его грубость подтолкнула меня к действию. Придвинувшись ближе, я аккуратно прикоснулась к его подбородку, стирая кровь.

– Пришла только ради этого? – его твердые губы зашевелились, заставляя меня потупить взгляд. – Или хочешь, чтобы я помог тебе после твоего предательства?