По данным той же разведки, три четверти крестьян Союза владели оружием. Когда Анора прыгнула в деревню в этой махине, они тоже не стали разбираться, что к чему, и открыли огонь.

Вик не винил её в произошедшем. Если бы не экзоскелет, её бы изрешетили на месте. Вот только это не искупало факта, что она угробила кучу невиновных.

Он подошёл к «Нефилиму» и удивился искусности работы. Его грубому подобию экзоскелета даже находиться рядом не стоило с таким шедевром. Гладкий металл без видимых швов, украшенный датчиками и маркировками, едва видимыми на чёрной поверхности. Казалось, экзоскелет пожирает свет. Даже в самой яркой комнате он погрузил бы во тьму всё вокруг.

Зато экзоскелет Вика не принадлежал Эдему. Это была синдикатовская разработка. Конструкция Билла, которую они планировали довести до ума.

Стерев с груди «Нефилима» кровь, Вик выдвинул из коммуникатора новую иглу и начал ковырять поверхность нагрудника, пока не нашёл невидимый глазу зазор между пластинами. Через минуту он извлёк прямоугольную шероховатую батарею, прячущуюся под бронелистом.

«Ты был прав, Билл. Надеюсь, ты и в остальном не ошибся. Надеюсь, для твоего же блага».

* * *

Шаман сидел на корме катера, прямо на краю, неподвижный и невозмутимый. Казалось, ничто не могло разрушить его гармонию — ни всплески воды, ни утренний холод, ни даже зло оглядывающийся Ли.

— Скажите ему, чтобы залез внутрь, кэп, — проскрипел юноша. — Если он свалится, я за ним в воду не полезу.

Скрестив ноги, шаман держал руку на винтовке, лежавшей рядом. Глаза его были закрыты. На лице не осталось и следа боевой раскраски, пятно на губе тоже отсутствовало. Виктор аккуратно прошагал вдоль борта, держась за поручни — не хватало только оступиться и ухнуть в воду. Гордость того не стоит.

Всё же, Вик осторожничал. Река стелилась со спокойствием циркового зверя: готового укусить в любой момент, но безукоризненно выполняющего трюки. Вик с неприязнью вспоминал путь из Города до материка. Грязный корабль, пропахший потом и жжённым маслом, блюющие солдаты, везде ржавчина и смрад. Военные корабли дежурили у береговой линии новых земель, доставкой бойцов всё больше занимались частники, почуявшие запах денег из открывшегося вокруг мира. Вот «Катрина» своих пассажиров щадила.

— Что видно, шаман? — спросил Вик, присев рядом.

— Серость, — процедил сааксец. — Вы знаете, что это такое?

— Похоже, не так, как ваш народ, — буркнул Вик, закуривая. Шаман кивнул.

— Раньше наш мир был намного лучше. Светлее. Пока не пришли вы и не притащили свои утилизаторы. Они начали источать тьму. И с ними всё остальное начало темнеть.

— Так почему же ты за нас?

Сааксец ухмыльнулся:

— Потому что испокон веков шаманы только и делали, что орудовали тьмой.

Сухие песчаные берега проплывали мимо, мелькали покрытые зеленью поляны. Широколистные деревья склонялись над рекой, будто приветствуя чужаков и ведущего их предателя. Кое-где лежал снег. Этого Вик никак не мог понять — сколько он помнил, растения холод переносили так себе. Все должно было завять и опасть — как надежды первенцев закончить войну за пару месяцев.

Но Вне плевало на все устоявшиеся законы. Вик опять услышал играющую вдалеке музыку и мотнул головой. Шаман сухо улыбнулся — его толстые губы едва расползлись, чтобы обнажить на удивление белые зубы.

— Вы тоже её слышите? — спросил он.

Вик замер.

— Ты о музыке?

— А о чем же еще? — мечтательно протянул сааксец. — Немногие её улавливают. Таких редко увидишь. Еще труднее их различить. Но вас, капитан, я сразу приметил.

— Что со мной? — произнёс Вик, подавив роившиеся в голове вопросы.

«Что же ты сделал со мной, Билл?»

— Вы явно не один из нас. Но Мир узнает вашу душу.

— Мир? Ты имеешь в виду Вне?

Шаман кивнул, тряхнув черной гривой. Вытащив из волос перо, он поднёс его к сигарете Вика. Тонкое сиреневое полотно начало тлеть. Когда оно полностью сгорело, шаман положил перо на винтовку.

— Должно настояться, — заметил сааксец, укрыв пепел ладонью. — Бесполезно допрашивать меня, капитан. Я в таком же замешательстве, как и вы. Возможно, Мир когда-нибудь подскажет ответ сам. А может, нет. Никто не знает.

«Что же, тогда скажи мне, что знаешь ты».

— Почему ты перешёл на сторону Синдиката?

— В моей деревне всегда ненавидели Союз, вот и всё, — пожал плечами шаман. — Вы ведь знаете, что я такой не один?

— Да, к нам примкнуло около десятка деревень. Вот только никто из добровольцев не просился в ряды нашей армии переводчиком и проводником. Насколько мне известно, ты единственный сааксец в форме Синдиката.

— Нет, таких как я хватает, — усмехнулся шаман. — Строго говоря, я не совсем и сааксец. Это имя не нации, а религии. Да и то, истинными последователями пророка Заакси можно назвать только жителей столицы, Караса. Союз своими щупальцами заграбастал все племена в округе, вместе с их землями, едой и воинами. Кому-то достались обещания величия и щедрые дары, а кому-то… — шаман тяжело вздохнул. — Кому-то достались штыки и пули. Нет ничего страшнее, чем чужаки, пришедшие в твою деревню с оружием и Словом Божьим наперевес. И если старейшина не последует их требованиям, то они заберут всю еду и угонят женщин. Зато подчинение в каком-то смысле… освобождает. Как бы я ни относился к Союзу, мне близко учение Заакси. Так что я сааксец, что бы они ни говорили. И я верю: Союз можно исправить.

— И из-за этого ты пришёл к нам? Помочь Союзу измениться?

— Исход войны давно предрешён, капитан, — сказал шаман. — Просто вы этого ещё не замечаете. Сколько бы война ни длилась, Союзу конец. А мы-то останемся. Нужно успеть построить что-то на обломках, прежде чем синдикатовцы и их утилизируют.

«А сукин сын не прячет неприязнь».

— Знайте вот что, — ощерился шаман. — Атакуй Синдикат мою деревню, честь потребовала бы мщения. До последней капли крови. До последнего вздоха. Но нам удалось договориться без насилия, не так ли? Так что, отпразднуем наш союз!

Шаман поднял ладонь, на которой дымилось истлевшее перо, и попросил:

— Вдохните, капитан.

Вик с опаской подчинился. Дым оказался сладковатым, на запах как фруктовый сироп. Валентайн закашлялся.

— Что это, чёрт возьми? Опять мистические штучки?

Шаман засмеялся.

— Да нет, просто обычная дурь. Вставляет?

Вик в ответ только чертыхнулся.

— Я слышал, в вашем Городе практикуют и не такое, — заметил шаман. — Вся ваша культура построена на одурманивании. Как Саргий их называл? Ах да, фильмы. Вы очень их любите. Как и «отрывки жизни», которыми с вами делятся курьеры. Как вы можете так жить, капитан? Зачем вся эта фальшь?

— Ты хочешь сказать, что ваши племена не орудуют сказаниями?

Даже несмотря на смуглую кожу, капитан сумел рассмотреть, как покраснел шаман.

— Я сказал что-то не то?

— Да нет, просто сказаниями у нас занимаются женщины, — поспешно сказал сааксец. — В специальных… э-э-э… домах. Где мужчины отдыхают.

— Я тебя понял, — кивнул Вик. — Я имел в виду, разве у вас нет устной традиции? Когда старики рассказывают всякие легенды молодёжи?

— Мудрость народа — не то же самое, что ваши дурацкие выдумки и фальшь.

— Какая разница, какие сказки мы друг другу рассказываем? — лениво протянул Вик. — До тех пор, пока они помогают нам жить, они того стоят.

Шаман лишь махнул рукой в ответ.

Открылся люк, ведущий в трюм, и наружу на четвереньках выполз иммигрант, почёсывая щетину на подбородке. Несколько часов назад Вик застал его спящим на полу с поджатыми ногами. Катер оказался не рассчитан на его габариты, отчего иммигрант явно страдал. Недосып превратил его лицо в маску, туго обтягивающую череп, из недр которой на свет смотрели сухие серые глаза. Мятый вид спасали лишь пепельные волосы, аккуратно расчёсанные на пробор. Если бы не щетинистый подбородок, иммигранта можно было бы принять за джентльмена-офицера из королевского клуба — форма на нём сидела идеально.