На мое счастье в дверь позвонили.

— Это у нас кто? Папаня явился? — кровожадно поинтересовался отец.

— Папа! Спокойно! — я перегородила ему выход из кухни. — Сидите тут пока. Я пойду открою. И, мам, достань все таки валерьянку.

Сложно описать встречу моих родителей и сестры. Скажу только, что сначала был шок, потом много слез. Мой папа капал себе и маме валерьянку и даже Лоэтана не терроризировал. Пока все ахали и охали, мы с Воэтином, как самые спокойные, налегли на заныканный торт.

А когда родительский шок малость улегся, я залихватски рассказала заготовленную душещипательную историю Сашиного исчезновения. Просто Саша сама бы врать в тот момент не смогла. А меня понесло. Благо, родители сейчас поверили бы в любой бред. И я наплела, что когда у нас в квартире случился пожар, Саши на самом деле дома не было. И она попала в аварию, провела какое-то время в коме. А когда пришла в себя, ничего не помнила, а документов у нее с собой не было. В больнице познакомилась с Лоэтаном, который теперь у нас стал Леонидом, и они поженились. Потом у них родился Воэтин, то есть Вова. А недавно у них дом сгорел, и под воздействием такого стресса Саша все вспомнила. Вот собственно и все. Если не считать, что у них сейчас нет документов из-за пожара, и жилья тоже нет. Как Саша до этого жила без документов и без них же вышла замуж, я не упоминала, но и родители придираться не стали. С документами, кстати, Паладины обещали подшаманить. Так что эта проблема вскорости должна была разрешиться.

Из кухни мы с Воэтином ушли около полуночи. Взрослые еще явно расходиться не собирались. Слишком многое им нужно было сказать друг другу. Лоэтан, кстати, моим родителям очень понравился. Это было видно даже невооруженным взглядом.

Я уложила Воэтина спать на свою кровать. Мальчик быстро уснул, видимо, все еще сказывалась разница по времени между нашими мирами. Я же притащила с балкона себе раскладушку, постелила и легла. Но сон пока не шел. Вдобавок объявился Прядущий.

— Ты пропустил все веселье, — сообщила я сидящему на разобранном системнике пауку.

— Мне сейчас не до веселья, поверь, — ответил он тихо.

— Что-то случилось? — я приподнялась на локте.

— Одного моего друга развоплотили. Старого доброго друга…

— Развоплотили? — не поняла я. — В смысле, убили?

— Карин, мы ведь не живые существа, нас нельзя убить. Мы просто прекращаем существовать. Вот и его больше нет.

— Мне очень жаль, Прядущий, правда, — я вздохнула. — Он тоже был мертвым богом?

— Да, — паучок кивнул. — Самым мудрым и добрым из нас. За это он и поплатился.

— А что он такого сделал? — опешила я.

В моих наивных представлениях о мире всех мудрых и добрых как раз таки наоборот — надо было беречь как зеницу ока.

— Он? — голос Прядущего прозвучал совсем уныло. — Он просто помог тем, кому ни в коем случае нельзя было помогать… Карин, я должен пропасть на некоторое время.

— Но ты вернешься? — перепугалась я.

— Непременно. Так что ты обо мне не беспокойся. Тебе сейчас и без меня хватит забот.

Он тут же исчез.

Я откинулась на подушку и закрыла глаза. Из кухни смутно доносились голоса, я невольно улыбнулась. Ну вот, наша семья теперь вся вместе. Так что жизнь почти прекрасна. Для полного счастья не хватает, чтобы Полянский прекратил свою добровольную ссылку и вернулся на Землю. А то как-то без него… скучно, что ли.

С такими мыслями, я уснула сном практически счастливого человека. Просто я в тот момент и не подозревала, что Вселенная не спит и готовит мне на голову не просто кирпич, а целый товарный состав этих кирпичей.

В КОТОРОЙ МОЯ ЛИЧНАЯ ЖИЗНЬ РУШИТСЯ ОКОНЧАТЕЛЬНО

Мое намерение самым наглым образом спать до обеда, как минимум, нарушила мама, которая безжалостно меня разбудила в начале десятого утра.

— Ну, мама! — взвыла я из-под одеяла. — У меня ведь законные каникулы!

— Ты так все каникулы законные и проспишь, вставай давай. Тебе твоя классная звонила уже два раза и Рита раз пятнадцать.

— А чего так? — насторожилась я.

— Вот и мне интересно.

Я высунулась из-под одеяла. Моя кровать была аккуратно заправлена.

— А Воэ… Вовка где?.

— Они поехали с отцом по магазинам всей компанией, — пояснила мама. — Вернутся к обеду.

Она ушла на кухню, и минут через десять туда же доплелась зевающая я и шлепнулась на табуретку.

— Ура! Еда! — радостно завопила я, хватая горячий пирожок.

— У меня складывается такое впечатление, что ты тут без нас голодала, — внимательно смотрела на меня мама.

Я ответила самым честнейшим и невиннейшим взглядом. Не говорить же, что не помню вообще, как вообще жила в это позабытое время, да и куда вдобавок умудрилась деть все деньги с папиной карточки. Транжирила, что ли? Ну и в довершение моих финансовых подвигов стоит еще добавить пропавший без вести мобильник. Похоже, это были веселые два месяца.

— Тогда другой вопрос, — выдала мама удивленно, смотря куда-то за моей спиной. — Это еще что?

Я обернулась. На кухню вальяжным белым колобком вышагивал котенок, который, по всей видимости, весь вчерашний день так и проспал под диваном.

— A-а, это… — я виновато улыбнулась. — Это Ахтунг.

— Мяу, — представился Ахтунг.

Мама нахмурилась. Предвидя ее дальнейшие слова, я трагично взвыла:

— Ну мама! Постарайся меня понять! Вы ведь постоянно куда-то уезжаете! И я остаюсь совсем одна! И мне так одиноко! А тут хоть какая-то родная душа!

— Мяу! — требовательно заорала родная душа, шлепнув лапой по своей пустой миске на полу.

— Смотри, какой он умненький, — умилилась я и сгребла котенка в охапку. — И миленький! — я протянула его маме. — Ахтунг, здоровайся.

— Мяу, — глубокомысленно выдал Ахтунг, пытаясь цапнуть меня за палец.

— Ну ладно, ладно, — сдалась мама, — вот только что папа скажет…

— Папа сейчас пребывает в состоянии эйфории, так что проканает, — уверила я, наливая Ахтунгу молоко.

— А мы ведь с отцом вчера сначала подумали, что Вова — твой сын, — с улыбкой сообщила мне мама, переворачивая новую партию пирожков на сковородке.

— Мой? — оторопела я. — Вы чего? Все дружно с дуба рухнули? Вы, сколько мне лет-то, помните?

— Ну-у, — протянула мама, — в твоем возрасте у меня уже Саше годик был. Так что это не показатель. Ты ведь уже дружишь с каким-нибудь хорошим парнем?

Я мрачно посмотрела на маму. Решила не травмировать ее хрупкую нервную систему перипетиями моей непростой личной жизни.

— Уже не дружу, — буркнула я.

— А что так?

— Я слишком для них, то есть тьфу, для него несовершенна, — пояснила я. — Так что теперь я в гордом одиночестве. Вот.

В коридоре затрезвонил телефон, спасая меня от дальнейших расспросов.

— Иди, опять по твою душу, не сомневаюсь, — отправила меня мама.

И, действительно, звонила Рита.

— Чего случилось-то? — поинтересовалась я.

— В школу скорее давай, — ответила она.

— Зачем? Еще только второе января! — я нахмурилась. — Каникулы что ли кончились или чего?

— Или чего, — Рита не стала вдаваться в подробности. — Давай приходи прямо сейчас. Некогда объяснять, я тут занята немного. А да, Савина захвати.

— Ладно, я сейчас, — пробормотала я в полнейшем недоумении.

Что-то совсем мне Ритин мрачный тон не понравился. Уж точно не сулил ничего хорошего.

Я быстро умылась, переоделась и комкано объяснила маме, что зачем-то надо в школу. Уже когда пошла в коридор обуваться, у мамы мобильный заиграл. То, что звонит папа, я поняла после фразы «Твоя карточка?». А после изумленной реплики «Как это совсем ни копейки?» я тихонько взвыла, схватила свои ботинки и вылетела на лестничную площадку. Задолбилась в дверь к Юрцу.

Открыл мне сонный Олег.

— Привет! — пискнула я, проскальзывая мимо него в прихожую.