Увы, увы! Их мечтаньям не суждено было сбыться. Мы ведь совсем упустили из виду Картара, а тот времени даром не терял. После того, как злодей очутился на берегу, он немедленно отправился в город, в котором к его приходу уже творилось черт-те что.

Весь город собрался на центральной площади для выборов нового бургомистра. Каждый хотел быть градоначальником. В воздухе запахло поголовной дракой.

Коварное сияние ночного Марса стерло улыбки с лиц горожан, вытравило все то доброе, чем были наполнены их души. Теперь на площади стояли угрюмые, мрачные субъекты, разбойники с большой дороги. Но разбойники без атамана. Сейчас они пытались честным путем выбрать его.

— А ну, тихо, — неожиданно зычно закричал Картар, пробившись сквозь толпу и вскарабкавшись на трибуну. — Всем молчать и смотреть сюда! — уверенно продолжил он, подняв вверх магический жезл.

«Глаз Ягуара» вспыхнул, как звезда, впитывая, усиливая и отражая лучи Марса. И огромная толпа людей вдруг успокоилась, как по мановению волшебной палочки.

— Надеюсь, вам теперь ясно, кто ваш новый предводитель? — жестко спросил Картар.

Люди, завороженные зловредным сиянием камня, молчали. Один лишь слабонервный Судакофф вскрикнул: «Да здравствует новый Бургомистр!» Однако Картар прервал его словами:

— Отныне приказываю называть меня не Бургомистром, а Полководцем!

— Ура Полководцу! Ур-ра! Ур-ра!! Ур-ра!!! — закричали некогда мирные горожане.

— Слушай мой первый приказ! — командовал новоявленный Полководец. — Сейчас с окраины города приближаются Торп, Турп, поэт Кишо, Хамяк. Схватить их, и посадить в тюрьму! Начальник тюрьмы! Начальник полиции! Выполняйте! И чтобы через десять минут я выслушал ваш рапорт о том, что задание выполнено!

Вот так наши друзья попали из огня да в пекло. Не успели они пересечь границу города, как немедленно были взяты в плен своими же согражданами.

— Сопер, беги! Ты нас выручишь! — воскликнул Хамяк, уверовавший в то, что и «ящурка» иногда может быть полезен, подбросив Сопера в небеса. Туда, где его уже не могли доспать пули озверевших полицейских.

После этого Хамяк, Джон Кишо, Торп и Турп достойно сдались в плен, поскольку действительно глупо было бы сопротивляться карабинам и автоматическим пистолетам. Их провели под конвоем через весь город, и вчерашние друзья и товарищи теперь глядели на них с озлоблением.

— Что же это такое? — говорил Торп, чуть не плача. — Что с ними случилось вдруг? И что, в конце концов, плохого мы им сделали?

— Много будешь знать — скоро состаришься, — злобно отвечали ему полицейские и сильней подталкивали друзей штыками в спину.

Подброшенный могучей лапой Хамяка, Сопер взлетел в воздух на несколько метров и с грустью наблюдал оттуда, как его друзей ведут под стражей. Он проводил их взглядом до самых дверей тюрьмы и, когда те с грохотом захлопнулись, засопел, всхлипнул и принялся причитать вслух.

— Бедный, несчастный дракончик, — говорил он, размазывая лапкой слезы. — Остался ты один-одинешенек! И куда ты теперь денешься? И кому ты теперь нужен? И… Однако, — добавил Сопер с обидой в голосе. — Почему это они не захотели взять меня с собой в тюрьму? Вот всегда так: без меня, да без меня. А может… может, они ждут от меня помощи?

При этих словах дракончик весь встрепенулся и приосанился.

— Ну конечно! Больше-то ждать ее неоткуда, кроме как от тебя, Сопер! Только… Только как же я им помогу? — и Сопер принялся в раздумьи описывать круги над городом.

Во время очередного облета он вдруг столкнулся с призраком. Точнее, не столкнулся, а пролетел сквозь него.

— Здравствуй, змий, — окликнул дракона призрак. — Куда несут тебя крыла твои?

Сопер затормозил и развернулся в воздухе.

— Ой, это ты! — обрадованно воскликнул он. — До чего я рад тебя видеть, дорогое привидение!

Призрак же особой радости не выказал, а наоборот, разозлился.

— Еще раз, — сказал он, — ты назовешь меня привидением, и я не знаю, что с тобой сделаю!

— Ну, не сердись, не сердись, — попытался успокоить его Сопер. — Я, ну честное слово, больше не буду. Или, по крайней мере, постараюсь больше не быть.

— Бред какой-то, — поморщился призрак. — В жизни своей не видел более косноязычного пресмыкающегося. Ну, и чего ты тут делаешь?

— Ох, ты ведь и не знаешь, что у нас случилось! — засуетился Сопер. — Их всех, всех; и Торпа, и Турпа, и Хамяка, и Джона Кишо в тюрьму арестовали, а Картар…

— Все сие мне ведомо, — заявил призрак, который уже успел успокоиться и напустить на себя прежнюю важность. — Не ведомо же мне только одно: что ты, змий крылатый, предпринять намерен, дабы другое своих из неволи выручить?

— Я… я не знаю, — признался дракончик растерянно. — Может… Слушай, а айда сегодня ночью на пару туда слетаем, а? Ты стражу напугаешь, а я у них ключи заберу, двери открою и всех выпущу! Здорово я придумал? Скажи, нет?

— Мало разума в твоих речах, — с горечью констатировал призрак. — Коль даже и дано нам будет волю вернуть им, то что далее? Зло остается на престоле, и властью своей новое зло чинить будет. Зри в корень, змий!

— В какой еще корень? — не понял Сопер.

— В плену у Марса жители города вольного, — пояснил призрак, — ибо нет свода над головами их, дабы мог Марсу препятствовать. Верни людям свод, и иными, сиречь прежними станут они. И восторжествует добро, и валя вернется к другам твоим.

— Да говори по-человечески, — взмолился Сопер. — Что ты за привидение такое непонятное?

Тут призрак почувствовал, что, несмотря на свою бестелесность, сейчас лопнет от бешенства и от невозможности стукнуть этого гадкого безмозглого дракона. Поэтому он полетел от греха подальше, но напоследок все же обернулся и свирепо прокричал:

— Крыши, крыши снова видимыми сделать надо, дурья твоя башка! — и с тем улетел окончательно.

«Вот так вот! — подумал Сопер. — Что я, волшебник, что ли, — крыши видимыми сделать? Стоп! Да ведь Картар же сам отдал нам этот, как его, «раскрывач». Он еще в канистре такой был, зеленой. И когда мы попадали с этого чертового шара, канистра, наверное, тоже упала и теперь валяется где-то в лесу.»

— Ура! — закричал победоносно Сопер и, не мешкая ни минуты, полетел со скоростью кометы в сторону леса.

Прилетев на место недавней аварии, он приземлился возле разбитой корзины воздушного шара, опустился на четвереньки и, тычась, как собака, носом в землю, принялся искать канистру. Но канистры нигде не было.

— Эге, кого я вижу! — послышался голос прямо над ухом дракона. — Сопер!

Сопер поднял голову и увидел перед собой большого черного котенка.

— Апельсин! — аж заверещал от радости Сопер. — Дорогой котейка! Привет, пропажа!

— Без фамильярностей, — важно ответил Апельсин. — Я теперь не котейка, а весьма уважаемый кот. Притом, вице-вожак волчьей стаи и приемник Великого Горюна. А вообще, — добавил он уже с улыбкой, — я тоже ужасно рад тебя видеть…

И Апельсин ласково потерся спиной о лапу Сопера, потому что, все-таки, он был еще котенок.

После того, как Сопер, сбиваясь от волнения, сопя и размахивая лапками, поведал ему историю всех злоключений друзей от начала и до конца, Апельсин задумался.

— А какая она из себя, эта канистра? — спросил наконец он.

— Такая зеленая, из железа, — объяснил Сопер.

— Так-так, понятно. Я думаю, кое-кто из волков ее в лес утащил. Волки — народ любопытный. Как что-нибудь непонятное увидят — сразу к себе тащат, а потом уже смотрят, нельзя ли это чего-нибудь как-нибудь слопать. Ну, да не беда. Сейчас мы пойдем к Горюну, он всех волков созовет, допросит по правилам, и канистра ваша отыщется. И Апельсин с Сопером направились вглубь леса.

На главной Волчьей Опушке сидел Великий Горюн, важно пуская голодные слюни.