Но призрака было не оторвать от доспехов.

— Ладно, — сказал Турп. — Пусть он тут постоит возле своего скафандра, а мы пойдем дальше.

И они перешли в следующий зал. Тот был огромен — видимо, это было центральное помещение подземелья.

— Да тут целый химический завод! — удивился Торп, оглядываясь.

Чего тут только не было! Колбы, реторты, хитрые змеевики и бунзеновские горелки. И все это булькало, шипело, переливалось, а из главного крана капали ядовито-зеленые капли в серый чугунный чан.

— Злодейство! — негодовал Турп, обходя сооружение кругом. — Какой коварный план!

— Знаешь что, — сказал Торп. — А давай-ка вооружимся палками и разобьем все эти приборы вдребезги?

— Славная идея! А потом мы сделаем здесь засаду и будем ждать злодея.

— Гляди, вон в углу подходящий ломик! А ну, идем!

Они взяли лом и начали приглядываться, с чего лучше начать разгром агрегата, как вдруг сзади послышался злобный скрипучий голос:

— Ни с места! Бросьте оружие и поднимите руки вверх!

Но Торп и Турп не зря были детективами и великолепными стрелками. Они мгновенно выхватили пистолеты и открыли огонь по темной фигуре, возникшей перед ними. Однако — странная вещь! — мишень даже не шелохнулась. Сыщики в бессилии опустили оружие, и тогда странный человек достал свой пистолет.

— Бросьте оружие, — вновь прошипел, он, растягивая бледные губы в кривой усмешке и обнажая мелкие острые зубы.

Турп еще раз пальнул для проверки, и пуля, отскочив от человека, с металлическим звоном умчалась в темноту.

— Пистолет на пол! — взревел незнакомец, взводя курок.

Друзьям ничего не оставалось делать, как подчиниться.

— Вот так… Хорошо… А теперь отойдите назад, — властно скомандовал неизвестный.

Торп и Турп, с поднятыми руками, отошли к стене, В тот же момент перед ними что-то лязгнуло, и они оказались в прозрачной, невидимой клетке.

— Браво! — воскликнул неизвестный и громогласно захохотал, пряча пистолет за пояс. — Оба охотника попались.

Он сорвал с себя черную шляпу, подошел поближе и свирепо спросил:

— Узнаете?

— Кастелянша! — охнул Торп. — Только совершенно лысая.

Человек и вправду был лыс, как колено, и его морщинистый череп напоминал грецкий орех.

— Нет, — загремел он. — Нет, не Кастелянша! Не Кастелянша, а Картар, если вам это о чем-то говорит.

Торп сделал большие глаза и пихнул Турпа локтем в бок.

— Итак, — продолжал Картар, важно расхаживая перед невидимыми прутьями клетки, — вы оказались хитрее, чем я предполагал. Что ж, жаль. Тем хуже для вас, поскольку вы скоро умрете.

— И вы, значит, гад, нас жалеете, — хмуро подытожил Турп.

— Нет, — пожал плечами Картар. — Просто в скором времени мне понадобятся мужественные люди, и я хотел бы сделать вас своими.

— Ну, на это не надейся.

— Теперь уж нет. Слишком поздно. Вы слишком много узнали о моем подземном хозяйстве. Мало того — вы вознамерились разрушить мой химический центр по производству авизала, или скрывача.

— Чего-чего? — не поняли друзья.

Картар самодовольно усмехнулся и проговорил:

— Три месяца назад я придумал специальный раствор, который делает алюминий почти невидимым. Металл при этом сохраняет все свои свойства, но становится прозрачней, чем стекло. С помощью такого алюминиевого щита я укрылся от ваших пуль, и они не нанесли мне никакого вреда. Вы находитесь сейчас в прозрачной клетке-ловушке из алюминия. Я получил неограниченную власть над благороднейшим металлом…

Он помолчал, с хрустом разминая длинные пальцы. Торп и Турп, волнуясь, слушали.

— Раньше, — продолжал злодей, — мой аппарат давал в сутки совсем немного драгоценнейшего эликсира. Его едва хватало на одну крышу, но я регулярно вылетал в город и делал невидимой одну крышу за другой. Теперь мне удалось усовершенствовать процесс изготовления скрывача, и сегодняшней ночью я обработал полгорода! Жители по наивности полагают, что крыши их домов куда-то исчезли, а они между тем остаются на месте. Просто становятся невидимыми!

— Но зачем тебе это надо? — вырвалось у Торпа.

Картар внезапно посерьезнел.

— А уж это не ваше дело. Вы и так знаете слишком много. Сегодня, — продолжал он, глядя, как капли зелья наполняют чан, — я закончу свой план. А вы умрете, и трупы ваши я брошу волкам, как вашего паршивого котенка.

Он вновь злобно ощерился и разразился сухим смехом, похожим на кашель.

— Что? — закричал Турп. — Что ты сделал с нашим котенком?

Но Картар его не слушал. Он наполнил скрывачом (или авизалом) большую садовую лейку и куда-то скрылся. Видимо, пошел к своему черному воздушному шару.

— Вот так история, — заметил печально Торп. — Крепко мы влипли.

— Да уж. Хуже некуда.

Турп яростно подергал решетку из прозрачного алюминия. Очень крепкая была решетка.

— Та-ак, — произнес Картар, вновь появившись в поле зрения, — щас мы будем вас умерщвлять.

И он потер хищные руки.

А в это время Джон Кишо сидел в кресле, протирая уголком пледа свой монокль и желая тем самым подчеркнуть, что Соперовы бредни его ни капельки не интересуют. Зануда же Сопер стоял перед ним, снова и снова повторяя свою историю о привидении.

— И оно пролетело перед самым моим носом. Поверишь ли, Джон…

— Не поверю, — спокойно отвечал Джон Кишо. — Ни за какие коврижки не поверю. Даже если ты снова поклянешься Святым Дунканом.

Сопер вспомнил недавнюю обиду и надул нижнюю губу.

— И все-таки, я его видел! — сказал он. — А ты, Джон, просто… просто… Вот! А еще поэт!

— В первую очередь, — заметил Джон Кишо, — я шотландец. А первое правило всякого шотландца — не верить россказням глупых драконов. Кроме того, у тебя, Сопер, появилась скверная привычка морочить людям голову прямо с утра. Ты сбиваешь мой утренний поэтический настрой. Посему я хотел бы тебя предупредить: если ты не уберешься отсюда в течение одиннадцати секунд, я, невзирая на наши добрососедские отношения, буду вынужден…

— Я уберусь! — воскликнул Сопер с горечью. — Я уберусь еще раньше, чем окончатся твои дурацкие одиннадцать секунд. И все равно, все равно это привидение существует! Вот так.

— Пошел вон, Сопер, — устало сказал Джон Кишо.

— Существует!

— Я кому сказал? Пошел вон! — Джон Кишо, кажется, начал сердиться.

— Существует!

Тут Джон Кишо, потеряв всяческое самообладание, вскочил с кресла. Сопер испуганно забился в угол. Но вдруг произошло что-то по меньшей мере странное. В темном углу комнаты появился мерцающий силуэт старца в белом плаще. Мало того — силуэт этот сказал:

— Крылатый отрок истину речет. Я существую, ибо я естем.

— А? Что я говорил?! — обрадованно воскликнул Сопер и грохнулся в обморок.

Джон Кишо вставил в глаз монокль и приблизился к призраку.

— Кто вы такой? — спросил он. — И что вам здесь угодно?

— Не время есть, — ответил призрак (а это был именно он). — Не время есть вопрошать в годину ту, когда други твои бедствия терпят великие, и самому житию их угроза таится смертная в обличьи злобного слуги Марсова. Поспешим же, о благородный и доблестный рыцарь, к тем, кто уповает на помощь нашу.

— Прежде всего, — заметил Джон Кишо, — я хотел бы знать, с кем имею честь беседовать. И попросил бы вас прекратить паясничать и выражаться нормальным языком.

Призрак сокрушенно взмахнул тощими руками, но, видя, что ничего не поделаешь, пустился в рассказ.

— Узнай же, о медлительный, — изрек он, — что я естем призраком доблестного Палубника, столь долго по неверию отрицаемым тобою. Ныне же явился я, дабы…

— Так, — сказал Джон Кишо. — Обождите минуточку.