— Ну, я предлагаю тебе посмотреть в зеркало и выяснить это. — Он снова кашляет, звучит жалобно. Как будто он захлебывается жидкостью в своих легких. Как будто любой его вздох может стать последним. — Скорее рано, чем поздно, моя дорогая.

— ОУ!

Я прижимаю пульсирующую руку к груди и хмуро смотрю на боксерский мешок. Он едва успевает раскачиваться несмотря на то, что я только что бросила в него свой немалый вес. Я уверена, что единственное повреждение, которое мне удалось нанести своим ударом, была я сама.

Галиция издает звук «тск».

— У тебя опять неправильный захват.

— Ты же не говоришь? — огрызаюсь я, тряся распухшими, красными костяшками пальцев. — Может, уже пора заканчивать? Уже десять. Мы занимаемся этим уже два часа, и я думаю, что мне становится только хуже.

— Принцесса, если бы вы тратили в два раза меньше времени на работу над своим захватом, чем на нытье по этому поводу, вам бы не было так больно. Теперь попробуйте еще раз, но на этот раз делайте это так, как я вам показывала — держите большой палец обернутым вокруг костяшек, а не засунутым внутрь. Туго, но не настолько туго, чтобы нарушить кровообращение. Ноги легкие, плечи квадратные. Двигайтесь вместе с сумкой. И помните, что указательный и средний пальцы имеют самые сильные костяшки в вашей руке, поэтому вы хотите вести их, когда наносите удар.

— Конечно, конечно. Без проблем. Порхай как бабочка, жаль, как пчела.

— Сарказм не улучшит вашу технику, Мухаммед Али.

Я закатываю глаза и меняю стойку. Мои следующие несколько ударов немного лучше, но можно с уверенностью сказать, что мне предстоит пройти долгий путь, прежде чем я буду готова к своему первому поединку в клетке. Тем не менее, я должна признать, что Галиция была права — есть что-то катарсическое в том, чтобы ударить кулаками по мешку, вытесняя напряжение, застрявшее в крови.

После утренней встречи с отцом я не могла выбросить его слова из головы, сколько бы кругов я ни наматывала взад-вперед в своих спальнях и сколько бы часов ни провела в стойле Джинджер, расчесывая ее блестящую шерсть и кормя ее сахарными кубиками после нашей двухчасовой поездки.

Ты уже покорила сердца прессы и общественности.

У тебя есть природная харизма настоящего лидера.

Ты готова стать одной из самых влиятельных королев в мире.

Я была настолько поглощена абсолютной обязательностью всего этого, что никогда не задумывалась об этом — о возможности того, что я действительно могу быть хороша в этом. Быть чем-то большим, чем дикая студентка колледжа с маленькими мечтами и намеченным карьерным путем.

Быть Ланкастером.

Королевской особой.

Королевой.

Излишне говорить, что это было трудно переварить сразу.

Когда Галиция пришла в мои покои для последней проверки за ночь, она обнаружила, что я пробиваю дыру в половицах, мой ужин лежит нетронутым на блюде у террасы, а мои кулаки сжаты в кулаки по бокам. Она взглянула на меня и приказала следовать за ней.

Последнее место на земле, куда я ожидала, что она приведет меня, был Гейтхаус. Я не возвращалась туда с момента моей стычки с Бейном, и даже в нерабочее время, когда никого нет рядом, мне было не по себе.

Благодаря Галиции я вскоре оказалась зачислена в ее версию базовой подготовки. Или, как я люблю это называть, самые мучительные два часа в моей жизни. Клянусь, у меня руки отвалятся, если мы будем продолжать в том же духе.

К счастью, прежде чем она успевает отдать еще один приказ, двери тренировочной арены распахиваются. Я приготовилась к шквалу презрения Бейна, но вместо этого была приятно удивлена, увидев знакомую фигуру, прогуливающуюся внутри.

— Вот ты где! — восклицает Хлоя, запыхавшись. Она откидывает свои длинные рыжие волосы через одно плечо своего стильного жакета с меховой отделкой и идет к нам на высоких сапогах-шпильках. — Я искала тебя повсюду!

— Ну, ты меня нашла. Нэнси Дрю не сравнится с тобой, Хлоя.

— Мне пришлось выуживать информацию из очень нервного пажа. Я не уверена, что это считается настоящей детективной работой, но… — Она сморщила нос. — А что это за тренировка поздно вечером? Ты не тренируешься. И уж точно не тренируешься в такое время суток. Обычно ты на кухне, подкупаешь повара Патрисию, чтобы она дала тебе побольше шоколадного печенья…

— Поверь мне, я бы предпочла заниматься этим прямо сейчас. Но кто-то… — Я бросаю на Галицию напряженный взгляд. — настаивает на поддержании меня в форме, чтобы я могла убегать от убийц и уворачиваться от угроз смерти, и так далее, и так далее… Насколько это неразумно?

Я жду, что Хлоя рассмеется или пошутит в ответ, но она ничего не говорит. Возможно, потому что она наконец-то переключила свое внимание на Галицию. Ее глаза уставились на статную блондинку с явным любопытством.

— А кто, собственно, вы? Я не верю, что мы официально встречались… и я думала, что знаю каждого горячего стражника в замке.

Галиция, как профессионал, сразу же переключает внимание и формально кивает в знак приветствия.

— Второй лейтенант Б. Гализия. Я служу непосредственно Ее Королевскому Высочеству.

Хлоя бесстыдно ухмыляется.

— Знаете… если вы когда-нибудь будете искать кого-то еще, кому можно служить напрямую… может быть, в следующий раз, когда вы будете не на службе…

— Хлоя! Не приставай к моему личному охраннику.

— О, расслабься. Я просто дразнюсь. — Ее глаза сверкают недосказанностью. — Кстати говоря, дразнить — это одна из моих специальностей… если вы когда-нибудь захотите чтобы я продемонстрировала…

Я закатываю глаза.

— Хватит. Галиция не заинтересована. И даже если бы она была заинтересована… она далеко не в твоей лиге.

— Никто мне не уступает. Я почетная принцесса!

— Я уверена, что это не так.

— Я, по сути, королевская семья! По ассоциации!

— Рада за тебя. Она все еще не заинтересована.

Хлоя насмехается.

— Откуда ты знаешь?

Я бросаю взгляд на своего охранника.

— Галиция?

— Единственное, в чем я заинтересована сегодня, это в исправлении вашей чрезвычайно плохой формы удара, Ваше Высочество. — Она делает паузу, губы подергиваются. — А сейчас я пойду в раздевалку по соседству, чтобы приложить лед к вашим костяшкам, пока они не начали опухать. Не возвращайтесь в замок без меня, понятно?

Я отдаю ей честь.

— Сэр, да, сэр!

Она устало вздыхает, как будто я очень надоедливый ребенок, с которым ее заставили нянчиться, и поворачивается на каблуке. Я жду, пока она уйдет, чтобы встретиться с Хлоей взглядом.

— Не хочу говорить, что я тебе это говорила, но… — Она хмурится и опускается на стопку сложенных ковриков для тренировок. Достав из лифчика идеально свернутый косяк, она раскуривает его и делает длинную затяжку.

Секундой позже из ее ноздрей к высокому потолку по спирали устремляются двойные струйки дыма.

— Так почему же ты все-таки искала меня? Обычно в это время ночи тебя уже нет в городе.

— Верно, — соглашается она, ее голос скрипит от кастрюли. — Но я волновалась за тебя.

— За меня? Почему?

— Маленькая птичка напела, что ты не спишь…

Я замолчала, нахмурив брови.

— Эта птичка случайно не является твоим старшим братом, не так ли?

— Может быть. — Бросив ленту на пол, я начинаю ходить кругами.

— Ничего себя. Вау. Вот это да. Он просто… Я не могу… вот это да.

— Дорогая сестра, найди новое слово.

— У меня нет слов! — Я вскидываю руки. — Я слишком…

— Разозлилась? Ты выглядишь взбешенной.

— Я в бешенстве! Я имею в виду, с чего он взял, что может говорить с тобой обо мне? Я не его проблема, с которой он должен справляться. Я не маленькая девочка, за которой нужно присматривать. И мне определенно не нужно, чтобы он разгуливал по замку, рассказывая о моих личных делах всем, кто будет слушать. — Мой голос понижается, имитируя его хрипотцу. — Ты слышала сплетни? Наша бедная маленькая принцесса просыпается от криков посреди ночи. Как жалко.