Майор Чапла изо всех сил боролся с рычагами, стремясь довести свой сильно поврежденный, горящий самолет до базы. Капитан же Б-52 знал, что его самолет обречен. Корпус и кабина были смяты, и самолет начал разваливаться. Капитан и два члена экипажа успели катапультироваться как раз перед страшным взрывом, после которого гигантский бомбардировщик завертелся, падая на землю и разбрасывая по пути тысячи осколков.

Среди обломков, дождем посыпавшихся на Испанию в то зимнее утро, были четыре водородные бомбы семиметровой длины.

Бомбы упали вблизи деревни Паломарес. Ни одна из них не взорвалась. Это было невозможно, если их предварительно не активировали на борту Б-52. Но существовала опасность того, что их обшивка могла быть повреждена при взрыве; никто в точности не знал, какое воздействие может оказать на ничего не подозревавших жителей Паломареса утечка радиоактивного плутония и урана.

Сразу же после крушения была создана военная аварийная группа; она прилетела из Соединенных Штатов в Испанию. Тем временем американские военные советники в Испании оповестили мадридские власти, и в Паломарес стали стекаться высшие военные и политические чины.

В прессе было сделано смелое заявление о том, что произошло крушение американского самолета, но жертв среди гражданского населения нет. О ядерном оружии не упоминалось. Крестьяне Паломареса не подозревали об окружавшей их опасности. Но когда прибыла американская аварийная команда и местность была оцеплена с беспрецедентной строгостью, журналисты начали докапываться до истины. Они выяснили, что обрушившийся самолет — военный бомбардировщик Б-52. Они догадались, что он нес ядерные бомбы и что эти бомбы теперь разбросаны по сельской местности Испании.

По кусочкам собирали журналисты правду о катастрофе, хотя их и не допускали на место. Огромные заголовки поведали миру о том, что происходит в Паломаресе. Но в самой деревне жителям не сказали ничего. Им только запретили собирать урожай и велели оставаться в деревне. Но, видя скопление войск и роящиеся над их землями поисковые самолеты, 2500 жителей Паломареса испытывали все растущее беспокойство.

Знай они, в какой опасности находятся, они бы еще больше паниковали. Ведь у трех бомб, упавших близ их деревни, оказались распоротыми корпуса, и плутон и уран начали заражать атмосферу. Легкий бриз, дувший в тот день, разносил по пыльной испанской сельской местности невидимый яд.

Первую бомбу обнаружили с поисковых самолетов в открытом поле. Взрыв детонатора оставил после себя воронку, и разбитый корпус был частично зарыт в землю. Утечка оказалась невелика. Другую разбитую бомбу нашли среди холмов в трех милях от Паломареса.

Третью бомбу обнаружил крестьянин вблизи своего дома на окраине Паломареса. Она лежала в воронке, и из нее шел дым. И не только дым, но и — хотя жители деревни об этом не знали — радиоактивная пыль. Озадаченный испанец разглядывал поврежденную бомбу, постоял на ней, пнул ногой. Он пошел искать кого-нибудь, кто бы мог знать, что это за таинственный предмет, и прошло несколько часов, прежде чем слух о найденной бомбе дошел до американцев.

Итак, три бомбы найдены… где же четвертая?

^{Надпись на схеме слева направо сверху вниз:}

^{Отсюда поднялся танкер К-135}

^{Б-52 сталкивается с К-135 и затем взрывается}

^{Географические названия:}

^{Кордова… Аликанте… Паломарес… Севилья… Алмерия… Малага… Средиземное море}

Ответ дал рыбак Симо Ортс. Он был в море, когда на 10-километровой высоте над его головой случилось столкновение. Несколько минут спустя он увидел длинный металлический предмет, медленно спускающийся с неба под двумя парашютами. Он упал в море в нескольких метрах от его лодки и быстро пошел ко дну. Орте покружился около этого места, но от таинственного предмета не осталось и следа. Он еще порыбачил и затем направил свой парус к берегу. Придя к пристани, он рассказал о странном случае своим друзьям. Они решили сообщить в полицию. Но благодаря покрову секретности, наброшенному американцами на то, что они назвали операцией «Сломанная стрела», даже испанская полиция не знала в точности, что происходит.

Наконец американцы услышали историю рыбака; они послали своих экспертов, чтобы найти и допросить озадаченного Ортса. Его описание было похоже на правду. Бомба упала в море, спустившись на парашюте, предназначенном для подвешивания ее над районом цели. Второй парашют был запасным. Орте на своей лодке повез команду в море, чтобы показать место, где упала бомба. Трудность, однако, состояла в том, как в точности найти это самое место в Средиземном море. Все, что удалось установить, — это что бомба должна быть где-то в пределах зоны в 25 квадратных километров, в шести милях от берега, на неровном морском дне, уходящем в глубину от 30 до 1600 метров. Где-то там должна была лежать четвертая бомба.

Была создана морская поисковая группа в составе 20 судов, 2000 матросов и 125 водолазов. Имелись также батискаф и две миниатюрные подводные лодки. Команде была поставлена задача — найти бомбу во что бы то ни стало, пока ее не скрыли из виду ил и дрейфующие пески на морском дне.

Если бомбу не найти, то ее защитная система со временем может проржаветь, что вызовет или заражение Средиземного моря содержащимися в ней радиоактивными веществами, или даже взрыв, который создаст смертоносное ядерное облако над побережьем Испании. Существовала также опасность того, что если бомбу оставить где она есть, ее могут найти русские и раскрыть ее секреты. Бомбу НЕОБХОДИМО было найти.

И ее нашли. Через два месяца после крушения, 15 марта, экипаж мини-подлодки «Алвин» заметил углубление в иле на глубине 800 метров. Они исследовали его поближе, затем всплыли на поверхность — и, к своему ужасу, не смогли снова его обнаружить. На следующий день они снова напали на след и нашли лежащий на морском дне парашют. Они проследовали по стропам парашюта и там, на узком уступе на краю 170-метрового обрыва, лежала бомба.

Понадобилось три недели, чтобы подцепить бомбу, не сбросив ее с уступа. И вот 7 апреля 1966 года после нескольких чуть не закончившихся катастрофой попыток неповрежденная бомба была поднята на поверхность. Теперь жители Паломареса были избавлены от опасности радиоактивного заражения; завершались переговоры о размерах компенсации за потерянный урожай.

Ядерную трагедию невообразимых масштабов удалось предотвратить.

Во время Первой мировой войны, когда шла жестокая борьба за господство в воздухе и средняя продолжительность жизни пилота составляла всего три недели, молодые летчики охотно окружали себя всяческими амулетами и суевериями. Среди германских летчиков с их машинами, сделанными из веревок и парусины, одна примета считалась важнее прочих: перед заданием нельзя фотографироваться. Только после возвращения позволяли они камере запечатлеть победителя.

Утром 21 апреля 1918 года барон Манфред фон Рихтхофен, непревзойденный ас всех времен и народов, посмеялся над этим предрассудком. На пороге ангара, где стоял его ярко-красный «фоккер», он задержался, чтобы приласкать щенка и улыбнуться в объектив камеры, которую направлял на него приезжий фотограф.

Барон фон Рихтхофен мог себе позволить смеяться над суевериями. Ведь в свои 25 лет он уже был самым знаменитым в мире летчиком. Он считался самым неуязвимым. Как раз накануне он сбил свой восьмидесятый аэроплан. Это был национальный герой, известный под прозвищами Красный рыцарь Германии и Красный Барон — благодаря своему «летучему цирку» (так англичане называют самолетный строй) кроваво-красных самолетов, который он ежедневно выводил в небо над Францией и Бельгией, сея гибель среди британских, французских, австралийских и канадских аэропланов.