Антон спустился к реке и сел под тень чинары. Ноги гудели от усталости, очень хотелось есть, но в кармане были только две галеты, которые достались партизанам в качестве трофея во время боя около Дикчана. Одну он мог съесть сейчас, а другую — после. А может, ему удастся разжиться чем-нибудь у работающих неподалеку женщин?

Теплый сухой сентябрьский день угасал. Солнце уже спряталось за Пирином, но еще освещало розовыми лучами вершину горы Баба, откуда пришел Антон.

Неожиданно затрещал мотоцикл, послышался топот сапог. Юноша насторожился. «Надо спешить! — подумал он. — Если сейчас не предупредить доктора, Тимошкин умрет...»

Антон кратчайшим путем вдоль реки вышел на улицу и вскоре увидел белую овальную табличку на калитке. Где-то сзади него торопились люди. «Значит, комендантский час еще не наступил», — решил Антон и со спокойным видом продолжал шагать вперед. Наконец он подошел к дому врача и уже собрался было позвонить, но сзади вдруг раздался подозрительный топот. Не останавливаясь, Антон двинулся к перекрестку. И в тот момент, когда партизан намеревался завернуть за угол, он услышал:

— Ну-ка, остановить! Посмотрим, кто ты и что ты!..

Антон бросился бежать. Полицейские вдогонку ему выпустили несколько автоматных очередей, но пули не задели юношу, поскольку его прикрыли росшие вдоль улицы деревья. Вскоре он вбежал в один двор, затем в другой и, перескочив через какой-то каменный забор, присел перевести дух. На улице слышался топот сапог, раздавались полицейские свистки, а где-то в стороне пронзительно лаяла собака.

Антон не думал о себе. Его беспокоила судьба раненого Тимошкина. Доктор во что бы то ни стало должен прибыть в отряд! Что делать? Антон встал и посмотрел по сторонам. Он знал, что доктор Янков и сам мог бы выйти из города, но ему нужно сказать обо всем. Оглядевшись, Антон неожиданно понял, как можно было очень просто добраться до дома Янкова, но юноша забыл, что уложенный цементными плитами двор Радневых упирался в забор городского сада, а ведь оттуда можно было легко выйти к месту, где ждал бай Добри. Но сейчас не время было укорять себя, надо было действовать, Антон пошел дальше, стараясь не шевелить рукой, которую, очевидно, сильно ушиб, когда перелезал через каменный забор. Юноша двигался осторожно и внимательно, чтобы не привести за собой полицейских. Через некоторое время он подошел к какому-то забору и, выглянув через него на улицу, очень удивился тому, что так быстро и точно вышел к дому Янкова. В этот момент кто-то поднялся по скрипучим деревянным ступенькам, а потом вновь стало тихо.

Антон остановился перед закрытой двустворчатой дверью с узорной решеткой. Стекло в двери было матовое. Тяжелая медная ручка походила на лапу льва. Юноша позвонил. Внутри коридора зажегся зеленый свет. Двери бесшумно открылись. От удивления Антон широко раскрыл глаза: перед ним стояла девушка с тонкими, высоко поднятыми от испуга бровями. Одна прядь ее темных, косо подрезанных волос свисала надо лбом, другая — над маленьким розовым ушком.

Девушка будто окаменела. Освещенная лампой, она стояла между вешалкой, на которой висели зонтик и белая панама, и дверьми. Не шевелился и Антон. Он все еще держал в руке пистолет, совсем забыв спрятать его в карман. Красота девушки поразила и смутила юношу. Никогда в жизни Антон еще не видел такой прекрасной девушки.

В коридор вошла еще какая-то женщина. Всплеснув руками, она обратилась к Антону:

— Быстрее!.. Не туда, кабинет вон там!.. А ты посмотри, нет ли кого на улице!..

Антон присел на покрытую белой простыней жесткую кушетку. Взглянув в окно, он увидел, как по небу весело плыло облако, похожее на персик. На какой-то миг оно остановилось над Хамам-баиром, а затем понеслось к скалам Темного озера, где от двух водопадов поднимался пар.

Антон протянул записку Янкову. Тот сразу узнал почерк командира отряда Страхила и, быстро пробежав ее глазами, на миг задумался.

— Доктор, вам надо идти к саду Стойчева... Там будет ждать вас бай Добри, вы знаете его... Пароль: «Мура».

Янков машинально повторил пароль и со спокойным, деловым видом посмотрел на лежавшие в белом стеклянном шкафу медицинские инструменты, а затем не спеша стал укладывать их вместе с лекарствами и бинтами в саквояж.

— Доктор, он ранен в грудь, в левую сторону... Поторопитесь, пожалуйста.

Антон не заметил на лице доктора ни малейшего колебания, хотя тот в душе спрашивал себя: «Хорошо, раненого, может, еще и удастся спасти. А что будет со мной?» Юноша не уловил и страха на лице этого человека, опасавшегося за судьбу своей семьи, которая укрыла у себя партизана. А понимал ли доктор, что и Антон рисковал жизнью? Долгие годы Янков ни во что не вмешивался, наблюдая со стороны за кровопролитными классовыми столкновениями. Постигнет ли он в решительный час смысл истинной борьбы? Но если бы он отказался помочь раненому, то уничтожил бы в себе и врача, и человека. А как быть с этим парнем? Янков опасался, что полицейские могут найти партизана в его доме, и в то же время не хотел подводить командира партизанского отряда. Как же поступить?..

— Доктор, у меня есть еще одно задание. Как только приду в себя, я не останусь здесь! Не беспокойтесь! Однако вы спешите! Двоим идти нельзя!..

У юноши не было другого задания. Он наконец просто угадал, что значило выражение лица доктора Янкова, почему на лбу у него выступила испарина, почему очки его запотели...

— Бай Добри ждет, идите, доктор! Я пойду вслед за вами!..

Антон стал подниматься, но Янков остановил его:

— Подожди! Возьми это для подкрепления. — И он протянул ему какие-то таблетки. — Полежи на кушетке и не очень-то спеши уходить!

Янков вышел через черный ход на соседний двор, и Антон долго наблюдал в окно, как доктор, достиг моста и перешел на противоположный берег реки. Кругом было тихо. Юноша постепенно успокоился.

— А вы что же не приляжете? — спросила девушка.

Антон удивился, как естественно и просто она обратилась к нему. Теперь, в светлом кабинете доктора, он мог лучше разглядеть эту девушку, чьи прекрасные добрые глаза, казалось, в любую минуту готовы были опечалиться, если бы ему стало плохо. В ее улыбке, в ее глазах светилось все то, о чем он мечтал даже втайне от себя.

На улице раздались полицейские свистки, послышался топот сапог, захлопали открывавшиеся двери... Антон и девушка, прильнув к окну, молча смотрели на улицу. Глядя на все это, Антон подумал о бессилии и трусости полиции и ее карательных отрядов, о том, что Бойко и Пеца с автоматами в руках обращали в бегство большие группы полицейских...

— Вы курите? — неожиданно спросила девушка и, не ожидая ответа, вскочила со стула и побежала в соседнюю комнату. — Извините, не догадалась! Вот эти курит отец... — предложила она, вернувшись.

Антон не осмелился отказаться и впервые в жизни закурил, с видом заядлого курильщика втягивая в себя крепкий табачный дым. После нескольких затяжек он почувствовал, что у него закружилась голова... «Интересно, не знал, что курить так приятно», — подумал он, и в следующий миг разум его затуманился.

Юноше вдруг показалось, что в дом неожиданно вошли полицейские и стали искать его. Затем совсем близко от себя он увидел изящный женский профиль: маленький подбородок с ямочкой, тонкие, просвечивавшиеся ноздри аккуратного носика и необычную, изогнутую верхнюю губу, которая придавала лицу выражение удивления и кротости. О чем думает эта девушка? Она молча посмотрела и рукой прикоснулась к его щеке. Может, о героях, красоте и доверии?.. Глаза девушки стали суровыми... Антон встрепенулся. Этот взгляд заставил его вспомнить о близкой опасности, и в следующий миг ему уже почудилось, будто полицейские пришли арестовать дочь врача.

— Нет!.. — испуганно вскрикнул Антон.

Девушка с тревогой посмотрела на юношу, нежно дотронулась рукой до его лба и тихо сказала: — Успокойтесь! У вас сильный жар!..

Антон закрыл глаза и уснул. Однако вскоре его разбудила та женщина, которая указала ему кабинет врача. В соседнем доме полиция производила обыск. Бедная женщина металась, не зная, что делать. Она очень боялась оставить в доме этого юного партизана, но и отпустить его в таком состояний не могла.