— К сожалению, меня считают мертвецом, а мертвые, как тебе известно, не возвращаются. Они являются, когда... — Он сделал паузу и уставился на нее пристальным взглядом.

Джогова держалась спокойно. Улыбаясь, она спросила, словно дополняя его мысль:

— Когда на земле наступит второе пришествие?..

— Ты угадала! — согласился он, довольный ее сообразительностью.

— Но оно, как известно, еще не наступило! — с тонкой иронией продолжала Джогова.

— Идет, милая моя, неудержимо наступает и принесет свободу Болгарии и твоему мужу!

— А что это ты заботишься о моем муже? — задумчиво спросила Джогова, отодвигаясь от Стаматова.

— А что, я не могу? Ведь мы друзья!.. Кстати, как он? — с наигранной заботливостью спросил Стаматов.

— Как и все другие на его месте! — с подчеркнутым безразличием произнесла она.

— Очень жаль, но он сам виноват во всем! — сказал Стаматов и замолчал, словно оценивая, говорить дальше или прекратить разговор. Однако Джогова решила выяснить до конца причину загадочного появления нежданного гостя и потому продолжала:

— Да, мой муж тоже о чем-то мечтал, чего-то искал... И что же он приобрел в конце концов? Тюремную камеру, а для меня одиночество и позор.

— Не отчаивайся! — вдохновенно заговорил Стаматов. — Скоро и нам улыбнется счастье. Взойдет и наше солнце! Мы долго страдали, много терпели, но близится конец!

— Ты знаешь о том, что в твоей бывшей казарме на вечерней поверке до сих пор выкликают поручика Ангела Стаматова? — прервала его Джогова.

— Да, знаю!

— И как ты смотришь на это?

— Если б присутствовал при этом, то, наверное, откликнулся бы!

— Я тебя серьезно спрашиваю!

Стаматов нахмурился и сказал:

— Послушай, Магда, я пришел не затем, чтобы меня допрашивали!

— Да, конечно!.. А действительно, вот был бы курьез, если б ты погиб от немецкой пули... А что же случилось с тобой?

— Ничего! Попал к друзьям...

— Если судить по твоему внешнему виду, они оказались не очень гостеприимными, — с иронией заметила Джогова.

Стаматов недовольно взглянул на нее:

— Что ты хочешь этим сказать?

— У меня хорошая память, но тебя я узнала с трудом.

— Нет, Магда, они были ко мне великодушны.

Джогова с язвительной усмешкой спросила:

— Кто же эти благодетели?

— Какое это имеет значение?

— Тогда зачем пришел ко мне?

— Мой визит тебе неприятен?

— Почему? А я вот закончила институт, получила специальность врача. Если у тебя возникнет необходимость в хирурге...

— О, поздравляю тебя! А у меня вот не было времени получить диплом.

— Очень жаль. По-моему, тебе всегда не хватало образования! А чем же ты занимался там, у своих новых друзей?

— Многим!

— И прежде всего, наверное, очень знакомым тебе делом. Ведь ты всегда был не прочь поволочиться за женой приятеля, тайно проникнуть к ней через окно во время отсутствия мужа...

Стаматов рассмеялся:

— А ты, оказывается, злопамятная! Разве я оставил то злополучное окно открытым?

— Нет, конечно! Тебя привлекала только романтика и сладость тайной любви.

Стаматов вдруг принял серьезный вид и сказал:

— Теперь надо забыть обо всем этом, Магда! Сейчас надо думать о нашем отечестве!

Джогова с нескрываемым безразличием посмотрела на него:

— Ну ладно! Могу предложить рюмку коньяку.

— С удовольствием, если он к тому же и хороший! Полагаю, ты не забыла мой вкус?

— А ты мои привычки? — в тон ему ответила Джогова, направляясь к буфету. — В этом доме всегда есть все, чтобы встретить гостя.

— Знаю, знаю! — сказал Стаматов, внимательно рассматривая гостиную.

Когда Джогова наполнила рюмки и предложила тост за его «воскресение», Стаматов вновь завел разговор о ее муже. Она объяснила, что его приговорили к небольшому сроку за то, что он болтал разные глупости.

— Так можно весь народ упрятать в тюрьму! — возмутился Стаматов.

— Перестань, прошу тебя! Я лучше знаю, что здесь происходит! — прервала его Джогова.

— Знаешь и смирилась со всем?! — злобно посмотрел на нее Стаматов и снова взял ее за руку. Однако Джогова осторожно отдернула ее и продолжала:

— Ты ведь не знаешь, какие изменения произошли здесь за эти годы! Муж мой тоже не понял этого!

— Зато мне известно, что происходит там! — тихо сказал Стаматов, а потом доверительно прошептал: — Там готовятся и ждут лишь сигнала...

— А здесь? — спросила она ледяным тоном.

— Здесь тоже! — опять шепотом ответил Стаматов.

— Сомневаюсь! — сказала Джогова.

— А я это точно знаю, поверь мне. Разве ты не слышала, что происходит в Венгрии? Мы тоже не должны ждать. Необходимо действовать сейчас, в тысяча девятьсот пятьдесят шестом, или никогда... У нас имеются солидные организации в Пернике, Софии и других городах. Я направлен к ним для связи.

Стаматов разгорячился и с увлечением стал рисовать будущее Болгарии, рассказывать о своей жизни за границей. Он распинался о прелестях Мюнхена, Парижа, Вены, уверяя Магду в скорой победе начатого им дела. А она, откинув голову на спинку дивана, думала о бессмысленности их деятельности, о безрассудстве таких людей, как он.

— А зачем же ты пришел ко мне? Чтобы агитировать меня или для того, чтобы я спрятала тебя? — нарушила она стройность его мыслей и пристально взглянула на него.

— Нет, — ответил Стаматов, — я не хотел бы подвергать тебя опасности, ведь мы как-никак друзья. Однако я думаю, что каждый из нас должен внести свой вклад в борьбу за будущую свободу.

— Я не совсем понимаю тебя! — проговорила Джогова, заинтригованная его ответом.

— Я хотел бы, чтобы ты оказала мне совсем маленькую, безобидную услугу! — поспешил успокоить ее Стаматов. — Ты знаешь полковника Данова?

— А как же, ведь он наш кум! — оживилась Джогова.

— Именно об этом я и вспомнил, когда оказался под проливным дождем около твоего дома! Я хочу, чтобы ты связала меня с ним. Я его искал, однако он, оказывается, сменил место жительства. Но я не знаком с ним, и вряд ли он доверится мне. А ты мне поможешь и все объяснишь ему... — Стаматов замолчал, словно испугавшись своих слов.

— И что же я должна ему передать? — нарушила молчание Джогова.

— Было бы достаточно и того, если б ты сообщила ему, откуда я прибыл и что хотел бы с ним встретиться! — спокойно ответил Стаматов.

— Ты посмотри!.. — изумленно вскинула брови Джогова. — А я его считала совсем безобидным человеком!

— Так нужно, милая! — усмехнулся Стаматов.

В этот момент вдруг кто-то резко позвонил в квартиру. Гость тут же умолк и как ужаленный вскочил с дивана, машинально выхватив пистолет.

— Кто там?.. Не открывай!

Джогова удивленно посмотрела на него: перед нею был уже совсем незнакомый человек, испуганный, озверевший, жалкий. От его чванства и самоуверенности не осталось и следа. Она попыталась было что-то сказать, успокоить его, но он нервно приказал:

— Погаси свет!

Джогова с невозмутимым видом встала и свысока посмотрела на перепугавшегося Стаматова. Ей хотелось сказать, что это, наверное, позвонили соседи или кто-нибудь из больницы, как случалось не раз, а может быть, ее приятель Жора, но потом она раздумала, почувствовав отвращение к своему гостю, который всего несколько минут назад пытался внушить ей смелость и мужество. В этот момент она была на голову выше и Стаматова, и собственного мужа, и всех им подобных. Она не спеша повернулась и, не выключая света, направилась к двери.

— Слушай, если ты откроешь... — прошипел Стаматов, и в его глазах мелькнуло что-то звериное.

— Спрячь пистолет и сиди спокойно! — строго сказала она и тут же про себя отметила, что руки его как-то обмякли и опустились.

Джогова посмотрелась, как обычно, в зеркало, поправила волосы и, не обращая больше внимания на Стаматова, подошла к двери.

— Кто там? — спросила хозяйка. Однако никто не отозвался. Она отодвинула засов, открыла дверь, выглянула на лестничную клетку, посмотрела вниз, но никого не обнаружила. Это, видимо, позвонила соседка, а потом, передумав, ушла к себе в квартиру.