Тяжесть пропала. Я поднялся, сел. Огляделся. Все в порядке. Ночной лес тихо шумел.
Хотя нет. Не так тихо. Где-то далеко раздался глухой шум. И еще я почувствовал запах гари.
Глава 20. В люди
Сон слетел, как шелуха. Это уже не шуточки, господа. Это гребаный запах гари. Точно.
И шум. Это же шум ревущего леса. Ревущего от пожара.
Я обернулся. Ага, вот же оно. Оказывается, прямо за моей спиной. Зарево. Небо осветилось желтым светом. Как я не заметил сразу?
Все-таки, жаркое лето дало о себе знать. Весь август я бегал по лесу и видел, как много сухих деревьев. И кустарника. Готовое топливо.
Все загорелось от случайного окурка, искры или молнии. От любой причины. Там достаточно малейшего толчка. И все вспыхнуло, как спичка.
Я быстро собрал нехитрые пожитки. Запихал в мешок. Завязал за спину. И побежал прочь.
Лесной пожар — опасная штука. Наслышан. Лучше держаться подальше.
Лишь бы не попасть в кольцо огня. Тогда верная гибель.
И еще. Пожалуй, надо предупредить людей. Не знаю, увидели они или нет. Но уведомить надо. На всякий случай.
Поэтому я побежал в сторону дач. Самой ближней тропой. Из всех, что знал.
Ночью лес совсем другой, чем днем. По нему трудно передвигаться. Можно легко споткнуться и упасть в яму. Удариться о ветку. Стукнуться о ствол дерева. Ушибить ногу об камень. Да мало ли что. Главное, дорогу плохо видно.
Поэтому я предпочитал ночью спать. А передвигаться днем. И хотя отвык от ночных прогулок, но сейчас все равно бежал.
Шум постепенно стих вдали. Зарево видно, но все меньше. Через час бега я снова очутился в мирном ночном лесу. Без каких-либо признаков пожара.
Еще полчаса, и я выскочил к дачам. Огляделся, и понял, что выбежал удачно. Через несколько улочек дом председателя дачного кооператива.
За забором яростно залаяла собака. Я побежал к дому главы дачного массива.
Их там двое. Два сапога пара. Та тетка, что напоминала мне о долге за электричество. Давно, еще когда я только поселился на даче. Ходил за молоком.
Ее зовут Татьяна Георгиевна. И ее муж Василий Федорович. Фамилия Садковы.
Собака лаяла вслед. Тут же отозвалась другая. Потом следующая. Как раз там, где я пробегал. Звуковое сопровождение.
Наконец, подбежал к дому председателя. Рванул калитку. Заперто.
Рванул сильнее. Вышиб замок с мясом. У них там засов был железный. Так он слетел с гнезда. Повис на соплях.
Я забежал во двор.
— Татьяна Георгиевна! Василий Федорович! Пожар!
Из глубины двора, от дома, ко мне метнулась собака.
Здоровенная, мне по пояс. Черная, лохматая. Оскалила клыки.
Еще не осознавая, что делаю, я остановился и занял боевую стойку. Как и привык за эти месяцы.
Собака прыгнула на меня. Я увернулся. И пнул ее в бок. Прямой удар ногой.
Угодил точно в цель. Сам не ожидал, что так сильно. Собака взвизгнула, отлетела назад. Снова вскочила.
Опять прыгнула. Она норовила сбить меня своим весом. Сбить и вонзить клыки в горло. Как и учил инстинкт.
Я снова увернулся и хотел ударить локтем ей по хребту. Скорее всего, переломил бы.
Но с крыльца раздался старческий окрик:
— Кто там? Эй, Гром, ну-ка назад!
Ну, наконец-то. Драться с собакой удовольствие ниже среднего. Собака тут же с ворчанием отошла назад.
Дверь открылась. На крыльцо вышел старик в трусах и майке. Не очень элегантное зрелище.
— Ты кто такой? Чего надо? — спросил он.
Я указал в сторону леса.
— Василий Федорович, я Ермолов. Неподалеку тут наша дача. А там пожар. Сильный. И огонь сюда идет. С юго-востока.
Старик сначала не поверил.
— Который Ермолов? Племянник Жоры, что ли? Ты кажись, перегрелся, парень. Иди, поспи. Умойся, оденься прилично. А потом приходи.
Как убедить придурка? Я отошел от здания. Посмотрел на лес. Ого, а зарево уже и там.
— Смотрите, Василий Федорович. Вон, лес горит!
Старик сошел с крыльца. Увидел свет.
— И впрямь горит! А я говорил! Недавно только. Что полыхнет! — и крикнул в сторону двери. — Таня, вставай скорее! Горим!
Ну вот, наконец-то. Издалека на дачах тоже послышались крики. И еще я уловил вой сирен. Но где-то очень далеко.
Интересно, а как там Настя? Савва? Может, Бурный остался на моей даче? Надо тоже все проверить.
— А как же Мурашкины? — закричала Татьяна Георгиевна из дома. — Проверь, они пришли из леса? Все пошли ведь, вчетвером!
Я выбежал со двора председателя. Мне надо проверить своих.
Тот сунулся за мной. Посмотрел на ворота соседей. Увидел ворота, освещенные фонарем у входа, заохал.
— Нет их! Замок висит! Не пришли еще. Неужели тоже в лесу остались?
Я побежал дальше. Старики сзади кричали.
Долго будут вот так болтаться без дела? Надо организовать эвакуацию.
Первым делом я добрался до Насти. Калитка хлипкая. Можно сломать одним ударом. Но я просто протянул руку. Открыл щеколду изнутри. Вошел во двор.
— Настя, ты здесь? Настя?
Молчание. Опять стоит дома, переодевается? Я вспомнил полуобнаженную девушку. Сразу загорелся желанием. Хотя прибыл сюда не за этим.
Окна открыты из-за жары. Закрыты марлей от комаров. Значит, кто-то дома. Взбежал по ступенькам, постучал в дверь.
— Откройте! Уходить надо. Пожар!
Распахнул дверь. Хотел войти внутрь. Но внутри уже вспыхнул свет.
Надо же. Я совсем забыл про освещение. Уже привык обходиться без него.
Навстречу метнулась стройная фигурка. Взвизгнула при виде меня. Потом удивленно:
— Витя? Это ты? Что случилось?
Ах да, это она не узнала меня сначала. Ну конечно. Грязный, загорелый, с длинными спутанными волосами, в лохмотьях. Бомж, а не обычный человек.
— Долго объяснять. Собирайтесь скорее. Там пожар. Лес горит.
Девушка одета в халатик. Стройные ножки, волосы распущены. Встревоженное личико. Она тоже услышала сирены. Теперь гораздо ближе. А еще крики и гул моторов.
— Я подниму бабушку.
Метнулась назад. В комнаты.
Я остался в прихожей. Заметил зеркало над обувным шкафчиком.
Заглянул и ужаснулся. Похож на дикаря. Волосы клочьями. Кожа черная.
В комнате послышался голос бабушки. Вскоре она вышла с Настей под руку. Увидела меня, улыбнулась.
— Экзотичный молодой человек.
На улице заревел мотор машины. «Уазик», вроде бы. Хлопнула дверца. В забор кто-то заколотил:
— Матвеевна, выходи! Уезжаем, срочно!
Ну, все, зря беспокоился. Их заберут соседи.
Мы повели старушку наружу. Настя успела взять самое ценное. Погрузили бабушку. Перед тем, как сесть, девушка подбежала ко мне. Провела рукой по лицу.
— А ты поедешь с нами? Там есть место. А что с тобой случилось? Ты в порядке? Не обгорел?
Я покачал головой.
— Мне надо Савву предупредить. Я останусь.
Сосед, мужик за сорок, позвал Настю. Он сидел за рулем. Девушка в отчаянии оглянулась.
— Я же буду переживать, как ты, — она подумала, вытащила карандаш из сумки с ценными вещами, оторвала кусочек бумаги. Быстро начеркала что-то, сунула мне. — Позвони мне. Обязательно позвони. Я буду ждать.
Я кивнул. Кажется, за время отшельничества разучился общаться. Посмотрел, как Настя села в машину. Как уехала.
И выбежал на дорогу. Потом помчался к дому Саввы. Добрался до него за двадцать минут.
Зарево на востоке еще ближе. Так сильно, что уже освещало верхушки деревьев. Ночь превратилась в день. Ветер приносил сильный запах гари.
По дороге проносились машины, полные людей. Кто-то бежал и пешком. С ведрами, полными овощей и фруктов. С корзинками, с мешками и сумками.
Минут пятнадцать и я подбежал к дому Саввы. Перепрыгнул через забор, подбежал к домику. Дверь не заперта. Ворвался внутрь.
— Савва! Просыпайся!
Я ожидал увидеть приятеля на кровати. С бутылочкой портвейна в обнимку.
Но никого. Кровать пуста. Ну и хорошо. Уехал, наверное. У пьяниц свой ангел-хранитель.
Ну, тогда все хорошо. Можно спасать свою задницу.
