Я выскочил на улицу. Рядом проезжал «Москвич». Тормознул, водитель высунулся в окошко. Осмотрел меня с подозрением.

— Ты кто такой? Чего тут шастаешь?

Я подбежал ближе. Может, проехаться вместе с ними? Хотя нет, лучше пешком. Сам.

— Я Савву проверял. Он мой друг. Думал, он дома.

Водитель вздохнул. Махнул в сторону горящего леса.

— Пропал Савва. Вечером в лес ушел. С Пашей Мурашкиным. Так и не вернулся.

Женщина на пассажирском сиденье истерично закричала:

— Скорее, Саша! Поехали, отсюда. Что ты болтаешь с этим оборванцем?!

Мужик хмуро кивнул. На заднем сиденье сидели сонные дети.

— Тебя подвезти?

Я покачал головой и посмотрел в сторону леса.

— Не, у меня тут дела остались.

Всю ночь пожарные боролись с огнем. Им помогали военные из ближайшей части. Добровольцы.

Копали заградительные канавы. Рубили лес. Таскали воду ведрами. Помогали эвакуировать погорельцев.

По дороге, опоясывающей дачи, рычали грузовики с песком. Подвозили из ближайшего карьера.

Вертолет работал в другом месте. Руководство обещало подать к утру. Пожары разгорелись во многих районах Подмосковья. В том числе, в торфяниках.

Благодаря отчаянным усилиям, огонь сумели остановить. До дачного массива пламя не добралось. Но бушевало в лесу.

Все вокруг затянуто дымом. Люди смачивали майки и рубашки в воде. Закрывали лица. Все подкопченные, как шахтеры.

Холодов Боря работал в пожарном карауле. Старший пожарный. Весь август и конец июля прошли в борьбе с огнем.

Началось с того, что загорелись торфяники под Москвой. Лето жаркое. Постепенно пожар распространился на большую часть области. Дым затянул столицу СССР и даже доходил до Кремля.

В наиболее опасные зоны ввели войсковые части. Танки валили лес и утрамбовали грунт. Армейские вертолеты перевозили грузы и людей. Помогали тушить.

Сейчас добровольцы помогали развертывать рукава. В цистернах вода на исходе. Местные источники воды далеко.

Ближе к утру Холодов сел возле грузовика, чуток отдохнуть. Выпить воды. Он сейчас запасной. Всю ночь тушил.

Стащил с себя брезентовые рукавицы. Рядом стоял усталый Кукушкин. Оба они уже не спали третьи сутки. Валились с ног от усталости. Но не отступали.

Со стороны дач выбежала женщина. Как только прорвалась через оцепление?

За ней бежали двое мужиков и милиционер в форме. Женщина в отчаянии махала руками. Что-то кричала. Не слышно из-за шума. Преследователи схватили беглянку, уволокли обратно. В дым.

— Чего это она? — спросил Холодов. Хотя и так понятно. Погорельцы в лесу остались.

Кукушкин кивнул в сторону леса.

— Семья там застряла ее. Брат с детьми и женой. И еще какой-то парень. Их искали с вертолетов, не нашли.

Ну да, кого тут увидишь ночью? Правда, сейчас, когда верховой пожар частично локализован, можно попробовать пустить спасателей. Рискнуть.

В лесу проложены просеки. Надо идти для дотушивания. Но, скорее всего, те, в лесу, уже погорели.

А потом послышались крики. От ребят, работавших на первой линии. Удивленные крики.

— Чего это там? — спросил Холодов. Поднял голову, вгляделся. И не поверил глазам.

По дымящейся просеке из леса выбежал человек, с двумя детьми на руках. За ним, спотыкаясь, шли трое взрослых.

Это было так неожиданно, что пожарные и добровольцы сначала замерли на месте. И только потом бросились к вышедшим из леса людям.

Человек с детьми на руках оказался парнем. Совсем молоденьким. Правда, весь в саже и копоти. Из одежды только остатки штанов.

Холодов и не такое видел. Во время пожара, бывает, вся одежда сгорает. Да и вообще, лучше избавиться от всего, что может загореться на теле.

Передав детей и взрослых пожарным и медикам, парень хотел броситься обратно в лес. Начальник караула схватил его за руку.

— Ты куда? С ума сошел?

Парень легко высвободился. Хотя начальник караула здоровенный мужик, любит тягать гири во время смены.

— Там еще люди. Надо помочь.

Начальник вылупился на парня.

— Ты же сгоришь, идиот!

Парень улыбнулся. Холодов заметил, что телосложение у него, как у атлета. Волосы грязные и спутанные.

— Нет, не сгорю. Лес мне помогает, — он прислушался к чему-то, указал на северо-восток. — Основной пожар туда сместился. Здесь уже почти прошел. Бросайте силы туда.

Намочил рукав рубашки, обмотал нос и рот. Убежал обратно в дымящийся лес.

— Кто это такой, черт возьми? — спросил потрясенный начальник караула.

Через полчаса пожарные получили подтверждение от авиаразведки. Основной фронт огня сместился к северо-востоку.

Я вернулся в город. Через два дня после того, как участвовал в тушении лесного пожара. В лесу сейчас оставаться невозможно. Надо идти в люди. Большой мир все-таки настиг меня.

Навестил Савву в больнице. Бедолага получил ожоги рук. Пытался потушить кусты. Когда мы пробивались обратно вместе с Мурашкиными.

Потом съездил в универ. Отвез бумаги с подтверждением о прохождении практики. Липовая практика, конечно. Но что поделать?

Кстати, узнал, что там с общагой. Мне все-таки выделили место. Можно заселяться. Ближе к началу учебы.

Сначала, правда, надо помочь с ремонтом. С подготовкой к заселению. Таскать кровати, стулья, шкафы, побелить стены. Большая часть ремонта уже сделана за лето. Но надо помочь по мелочам. Я договорился прийти на днях.

Кстати, декан сначала меня не узнала.

— Ермолов, ты ли это? — спросила она. — Ты откуда такой бронзовый? На практике голышом ходил, что ли?

После универа я поехал к дядьке. Мне надо было оставить у него часть вещей. Чтобы потом забрать в общагу.

Тетя Маша все также дома. Живот уже вырос.

Она тоже удивилась, какой я загорелый и обросший. Дала адрес и телефон знакомой парикмахерши. Чтобы привела мои волосы в порядок.

Накормила супом и котлетами. Что-что, а готовить она умеет.

После этого я зашел к Роме. Узнать, как дела. Что-то мой приятель в последнее время вообще пропал с радаров.

Он сам открыл дверь. Увидел меня, не удивился.

— А, явился, — хмуро пробормотал он. — Чего это ты выбрался обратно? Чего в лесу не остался?

Я заметил у него здоровенный фингал под глазом. Разбитую губу. А когда он впустил меня в квартиру, увидел, что приятель ходит, прихрамывая.

— Там пожары, — ответил я кратко. — Поэтому я не мог там остаться. А у тебя что стряслось? Ты подрался?

Рома устало сел на стул. Покачал головой.

— Нет, конечно. Мне в очередной раз дали по башке. Нокин вконец разбушевался. Кстати, он ищет тебя, хочет избить. Всех пацанов на районе загонял. Требует бабки на подогрев. Строит из себя авторитета.

Ах да, Нокин. Вероломный воспитанник детдома. Я про него забыл, признаться. Вылетел из головы.

— Разве он такой сильный? — спросил я задумчиво. — Почему он не хочет оставить вас в покое? Это у него такая извращенная потребность? Мучить и издеваться над людьми?

Рома усмехнулся.

— Потребность. Ты как профессор выражаешься. Сучий потрох Нокин, вот и все. Чего еще? Трясет бабки, показывает, что главный здесь. У них в детдоме еще есть Ржавый. Молодой пацан. Они с ним недавно схлестнулись. Вот теперь Нокин и показывает свою круть всем. Типа он самый-самый.

Дома никого, кроме Ромы. Родители на работе. Он сам выздоравливает. Нокин и его парни сломали пару ребер.

— Чай будешь? — спросил Рома. — С печеньками. Давай, выпей. Я как раз подогрел.

Чай я не хотел, сладости тем более. Но не стал отказываться. Друг все-таки.

А ведь мне уже надо ехать на тренировку. Сегодня утром я провел обычную тренировку на даче. Теперь хочу вернуться и сделать еще две до ночи.

— Вот суки, — сказал Рома, глянув в окно кухни. — Слышь, Витька, ты посиди у меня. Не выходи пока. Там Нокин как раз шастает. С дружками. Приперся. Вспомнишь о дерьме, оно всплывает.

Я подошел к окну. Оно выходило во двор. Да, и вправду Нокин. И с ним еще трое.