Чертяка бросил многозначительный взгляд на оголенные дамские плечики, и принялся раздавать советы.

– Запахнулись бы, а то холодно. Простудиться можно раз плюнуть! Тьфу! – и в доказательство своих слов сплюнул себе под ноги.

– Извините, обознались, – пробормотала я, стыдливо отворачиваясь. – Мы, пожалуй, пойдем.

– Может вам принести чего, для согреву? – не унимался Шнырь.

– Спасибо, не стоит, – пробормотал озадаченный паладин, глядя нам вслед.

– Они и без тебя прекрасно согреются, – тихо шипела я, таща за собой упирающегося чертяку сквозь кусты обратно к лавочке. – Слепой ты крот, как ты мог нас так подставить?!

– А я что? Тут все девки в масках на одно лицо! А этот бугай со спины на твоего казенного ухоеда похож, – оправдывался фамильяр.

– Ухажера, – машинально поправила я и задумалась. Если не приглядываться, то издалека Рэда действительно можно было бы перепутать с Лераном.

Однако развить эту мысль мне было не суждено, потому как стоило нам вылезти из кустов, как мы нос к носу столкнулись с Крисом.

– Так я и знал! – нахмурившись провозгласил друг, окинув нас придирчивым взглядом и, вероятно, оценив наш потрепанный вид. – Во что вы вляпались на этот раз?

– Ни во что, честное демоническое! – принялся оправдываться чертяка. – Ходим просто вокруг, гуляем. Свечки дорогим гостям раздаем…

– Думаю, тебе стоит пойти в зал и показаться на глаза его величеству, – вклинилась я в разговор, не давая чертяке возможности сболтнуть лишнего.

– Хорошо, – покорно кивнул мужчина. – Тогда поговорим после бала.

Клятвенно пообещав встретиться с ним позже, я поспешила скорее покинуть королевские сады. Шнырь меня сопровождать отказался, мотивируя это тем, что у Билльмонта уже наверняка перестал дергаться глаз и чертяке в срочном порядке необходимо исправить сие досадное упущение. Воодушевленный, он вместе с Крисом ускакал в тронный зал, чтобы с удовольствием продолжать доводить церемониймейстера до белого каления.

После моего сомнительного променада по лавровым зарослям маскарадный костюм изрядно испачкался и поистрепался, поэтому появляться в нем в зале было бы неблагоразумно. Выбирая наименее людные окольные пути, перебежками от угла к углу, я устремилась в свою комнату.

Где-то на полпути к цели меня вдруг поймала пара больших сильных рук и затолкала в ближайшую нишу, спрятанную под тяжелым гобеленом.

– Я соскучился, – раздалось тихое шептание Тэтчерда ровно за мгновение до того, как на меня обрушились его жадные поцелуи.

Моментально разомлев от тепла и неги, окутывающих меня всякий раз рядом с ним, я расслабилась и томно вздохнула.

– Ты мог бы наведываться ко мне чаще, – повиснув на широкой мужской шее, предложила я. – Что это за дурная привычка обниматься по укромным углам? Мы ведь не воры.

– Не воры, – согласился Рэд. – Но все же еще не супруги. Жизнь во дворце налагает некоторые обязательства. И далеко не все из них приятны…

– Жду не дождусь, когда же мы отсюда уедем, – мечтательно протянула я.

– Скоро, обещаю, – улыбнулся мужчина и снова припал к моим губам.

Сильные пальцы смяли тонкую ткань на моих бедрах, бесстыдно задирая ее вверх. От его смелых ласк меня развезло, как вишневый кисель по тарелке. Глубоко внутри стало зарождаться томящееся чувство предвкушения, которое скоро обязательно потребует выхода. Мне отчаянно захотелось, чтобы мы оказались не в одном из дворцовых коридоров, а где-нибудь на необитаемом острове. Целоваться с Рэдом за шторой и рассчитывать, что этого никто не заметит, все равно что прятать бегемота в клумбе с незабудками. Совершенно напрасное дело. Поэтому, собрав всю волю в кулак, я уперлась руками в широкую мужскую грудь и решительно отодвинула его от себя, пока все не зашло слишком далеко.

Прямым текстом попросить Тэтчерда навестить мою спальню мне не позволила гордость, но, к счастью, мужчина догадался обо всем сам.

– Хочешь, я приду к тебе сегодня? – обдавая мою шею горячим дыханием, прошептал он.

– Хочу, – стыдливо кивнула я и потупила глаза.

– В таком случае, отправляйся в комнату и жди меня там. Я скоро приду, – чмокнув меня в нос, Рэд принялся помогать мне расправлять задравшееся платье.

– А почему не сейчас? – поинтересовалась я, когда с платьем было покончено и мы вдвоем покинули наше укрытие.

– Мне необходимо закончить некоторые обязанности паладина на сегодня, – вздохнул он и лукаво улыбнулся. – А потом я весь твой.

– Хорошо бы, – пробормотала я и повернулась, чтобы уйти. Если твой будущий муж первый паладин его величества, то придется смириться с мыслью, что на первом месте у него всегда будет сюзерен. Затем, вероятно, подчиненные, а следом уже невеста. И это если повезет. В худшем случае, мое место сдвинется еще дальше. Аккурат после любимой лошади или собаки. Я внутренне поморщилась. К этому еще придется привыкнуть.

Покои встретили меня блаженной тишиной и прохладой. Несущий вахту в комнате леди Бувье, Тасилий должен был объявиться не раньше завтрашнего утра, поэтому я осталась предоставлена сама себе. Решив не вызывать противную Агату, и кое-как выпрыгнув из своего наряда, умылась, переоделась, привела себя в порядок и прилегла немного отдохнуть. Усталость сегодняшнего дня дала о себе знать и незаметно я крепко уснула. Всю ночь мне снились страшные склизкие спруты, которые тянули ко мне свои щупальца, норовя обвить горло и придушить. Неудивительно, что проснулась я на следующее утро совершенно разбитая и с непонятным чувством тревоги. Оглядевшись по сторонам, и узрев в соседней комнате только храпящего без задних лап Шныря, поняла, что Рэд ко мне ночью так и не приходил.

Я уже успела привести себя в порядок, когда в мои покои вошла горничная и сообщила страшную новость.

Едва только горизонт окрасился романтичными розовыми красками рассвета, Лайрон открыл глаза и вскочил с постели. Он всегда был ранней пташкой. К тому же эти короткие предрассветные часы – единственное время, когда он мог расслабиться и побыть собой. Накинув поверх пижамы шелковый халат, мужчина отворил в одной из панелей собственной спальни потайной ход и скользнул в узкий темный коридор.

Любому старинному зданию полагается иметь хотя бы один в своем арсенале, а уж такой статусный дворец как Дархайм, был просто испещрен тайными тропами вдоль и поперек. Ну и как истинному вельможе, королю положено иметь пару-тройку постыдных секретов, которые он должен ревностно оберегать.

И Лайрон, конечно, их имел.

Точнее секрет был всего один, но весьма и весьма постыдный. Если бы его супруга, королева Сунна, услышала хотя бы намек на то, чем в тайне от нее занимается его величество, то непременно устроила бы ему головомойку на тему ответственности за королевское достоинство.

Дело в том, что Лайрон заядлый садовод. Он не просто занимался выращиванием растений, но без конца проводил эксперименты и выводил новые их виды. Например, около одного из фасадов дворца он посадил бешеный колючеплодный огурец – растение собственного изобретения, которое должно было охранять окна его тайного рабочего кабинета и обездвиживать всякого, кто пытался туда проникнуть. Правда, не так давно в сети колючеплодника случайно угодила невеста Азриэля, но это недоразумение довольно быстро разрешилось. А вообще, Лайрон любил каждое свое творение. Ему нравилось наблюдать, как маленькое зернышко, заботливо посаженное им в землю, набирается сил и спустя время превращается в могучее дерево. Не гнушался монарх и садовничьих обязанностей: вскопать грядки, рассыпать удобрение, перемешать компост и прочее. В редкие моменты единения с природой, он переставал быть королем, сюзереном могущественного государства, а становился просто Лайроном – человеком, который любит выращивать тюльпаны и который вывел несколько новых сортов груш.