- Здесь двойная доза, добавите доверху любую жидкость, лучше – спирт, но можно и физраствор, смотря как будете использовать. Хранится не больше года, - Ирина поставила склянку на стол. - Теперь кристалл.

Она снова залезла пальцем в коробочку, достала синий камушек на цепочке.

- Это одновременно и компас, и оружие, Дмитрий Сергеевич. Он обнаружит носитель в пределах ста километров, и будет отклоняться в его сторону. А когда найдёте, просто поместите этот кристалл на поверхность большого, красного.

- И что произойдёт?

Моя собеседница набрала что-то на планшете, подождала, пока придёт ответ.

- Координатор говорит, что это вирус. Не для людей, а для носителя - достаточно заразить, и через три-четыре часа тот кристалл, большой, для людей станет безопасен, и заодно повредит другие, которые с ним связаны. На Луне вы будете без поддержки координатора, никто вам не поможет, так что постарайтесь не провалить задание. У вас на это целый год, третьего шанса может и не быть.

- Что это значит?

- Не знаю. Я передаю только то, что получила от них, - женщина встала. - Да, ещё, как я поняла, у вас скоро закончится срок до выхода из программы из-за штрафа. Ситуация критическая, его продлят, но терминал всё равно будет недоступен. Мой вам совет, личный - не наделайте новых глупостей, другого шанса может и не быть.

Ирина взялась за ручку двери, когда я её окликнул.

- Если что-то изменится, я могу вам позвонить?

- Нет. Этому телу осталось немного, может быть, неделя или две, а потом меня здесь не будет.

- У меня ещё есть лекарство, - зачем-то предложил я. - Оно ведь поможет?

- Я уж испугалась, что вы его всё вкололи, от отмены такая ломка, что можно умереть, - женщина печально улыбнулась. - И нет, спасибо, но это глупая идея. У меня отличный страховой полис

Она вышла, аккуратно защёлкнув замок. А я остался сидеть с флаконом лекарства непонятно из какой реальности, ювелирным украшением и слегка отвисшей челюстью. Вот эта фраза, про ломку, была очень неприятной, к нам в больницу привозили наркоманов - они очень не любили свой организм, и врачам приходилось его чинить. Не всегда получалось сделать это вообще, и очень редко - за день-два. Остальные что только не делали, чтобы добыть новую дозу, начиная от банальной взятки медсестре и заканчивая попыткой взлома металлического шкафа с лечебной дурью. Ну а если не удавалось, то мучились они очень сильно и громко. Мне бы так не хотелось.

- Доза в неделю, - пообещал сам себе. - Нет, по одному дню буду прибавлять. Со среды.

Со среды, потому что чувствовал я себя после недельного перерыва ну очень хреново, и даже субботний укол не очень положение поправил. Сел с календариком, начал рисовать кружочки, десятый выпал на второе августа. Отличный день для того, чтобы завязать с инопланетным коксом. Но потом вспомнил про ударную дозу, и пять уколов решил оставить про запас.

(21). Сторона 1. 13 мая, среда.

Димка припарковал скутер возле потрёпанного Логана, и решил перед сменой перекурить. Он уселся на парапет, покачивая ногами, погода стояла солнечная, с еле заметным ветерком, и тёплая - до лета оставалось рукой подать. Парковка медленно заполнялась, те, кто побогаче, стоматологи всякие, проктологи и приближенные к главврачу, высаживались из личного транспорта, кто победнее - шли пешком или на велосипедах добирались. Зарплата медиков шиковать особо не позволяла. Завхоз, дядя Паша, одетый по-летнему - в шортах и майке, шкрябал метлой по асфальту. На дядю Пашу заглядывался весь медицинский персонал женского пола, особенно средних лет. Димка автоматом отметил, что фигура у него похожа на соболевскую, такая же подтянутая и мускулистая. Лицо в многочисленных шрамах, с повязкой на одном глазу, и повязанная на голову косынка делали завхоза похожим на откинувшегося с корабля старого пирата. Или на бывшего военного.

Чуров приехал, когда Димка давил окурок в урне, махнул рукой, мол, подожди, защёлкнул пультом двери своего Аутландера и не торопясь дошёл до двери.

- А ну пошли со мной, - мотнул головой врач-лаборант, и чуть ли не пинком пропустил Куприна вперёд.

- Ты чего, Василич, охренел? - Димка дёрнулся, чтобы пробить двоечку, но вовремя остановился.

- Идём, - пенсионер решительно двинулся в сторону лаборатории. - Привет, девочки, а где Кудельман?

- Так не вышла сегодня, - доложила медсестра, сортируя баночки с анализами. - Заболела.

- Понятно, - Чуров открыл кабинет завлаба, дождался, когда Димка зайдёт внутрь, и захлопнул дверь. - Садись.

- Так в чём дело-то?

Врач внезапно смутился, опустился в кресло завлаба, крутанулся.

- Такое дело, Дмитрий, - сказал он, - ты с лаборанткой Кудельман в каких отношениях?

- С кем?

- Ну с Майей.

- А, с этой. Да уже ни в каких.

Василич приподнял кулак, чтобы грохнуть по столу, но опустил его аккуратно, и звук получился тихий и неубедительный.

- В общем так, девчонки болтают, что увольняется она из-за тебя, потому что ты ей голову закрутил, а потом бросил.

- Да пошла она, - Димка не чувствовал за собой никакой вины. - Вообще, что вам всем за дело до моей личной жизни. И это, Василич, ты чего здесь, а не в патологии? Повысили, что ли?

- Дурак, какое это повышение. Ну да, временно. И чего я тебе объясняю, мал ещё вопросы задавать. Ладно, ты знаешь, что Майя - внучка Нефёдова?

- Угу.

- Жопой по лугу. Отец её, Мишка Кудельман, Нефёдова сын, очень просил меня за дочкой своей присмотреть, потому что она любимого дедушку потеряла, дядю опять же, и вообще, хорошая девочка. Тут ты впёрся со своей пиписькой наперевес, задурил голову, и она вон всё бросить решила.

- Темнишь ты, Василич, - изобразил Димка майора Соболева.

Хорошо получилось, с прищуром, Чуров аж вздрогнул.

- Так и быть, - сказал он, - лучше от меня узнаешь. В общем, было у Нефёдова два сына-дебила и дочка-потаскуха, та ещё семейка. Жили они дружно, сволочи, а другим не особо давали.

- Мне Майя сказала, что её отец уехал отсюда сразу после школы, - осторожно заметил Димка.

- Ага, как же. Здесь он после школы учился, в фарме, а потом у нас в больничке лекарствами барыжил. Свалил отсюда, когда милиция его за жопу взяла, в столицу умотал, там народу много, не найти. В общем, твой отец, он с моей дочкой встречался.

- Да ну!

- Хрен загну. На рубеже тысячелетия это было. Папашка твой из армии откинулся, и к Нефёдову шоферить пошёл, моя Зинка только школу закончила, ну и они встречались. А потом Мишка Нефёдов на неё глаз положил, и у отца твоего отбил. А отец твой твою мамашу - у его брата. Короче, вся эта Санта-Барбара к чему, Мишка в столицу сбежал, там женился, взял фамилию жены, аптеку себе купил сначала одну, потом еще парочку, в общем, не бедствовал. А Серёга Куприн через два года сгинул, ну ты в курсе, земля ему пухом, как и почему, никто не знает.

- Чудеса, - Димке, по большому счёту, на всё это было наплевать, кто там с кем переспал, отца он никогда не видел, а мать с восьми лет - только эпизодически. - Я-то тут при чём?

- Погоди. Нефёдов помер, Мишка на похороны приехал, увидал Зинку, и тут у них старая страсть взыграла.

- Через тридцать лет?

- Двадцать пять, но всё равно, идиоты - они до старости мозгом двинутые, не лечится этот гормональный дисбаланс. В общем, с Германом мы теперь вроде как на разных сторонах, и смотреть в глаза ему мне неудобно. А Кудельман этот вон, Майю в больницу пристроил, и ему тоже отказать неудобно, дочь всё-таки.

- Его?

- Моя, дебил, за любовника своего переживает.

- Так это ты, Пётр Василич, виноват. А не я, - Димка обрадовался, - из-за тебя всё, то есть из-за дочки твоей, Зинаиды Петровны Чуровой Я ей тортик куплю на счастье.

- Ты, трахарь-террорист, не возбуждайся так раньше времени. С делами нашими покойницкими можешь попрощаться, если с Майей не разберёшься, Зинка тебя уволит. Хотя чего тебе, ипотеки нет, жены тоже, проживёшь как-нибудь.