– Прогуляемся? – предложила Алиса, кутаясь в куртку.

От торгового центра, где находился кинотеатр, до дома было минут тридцать неспешным шагом по знакомым улочкам. Местная гопота Димку знала – как-никак с детства в одних песочницах ковырялись, и не приставала, только сиги пару раз стрельнули, но без наезда.

Некоторое время они шли молча, Димка мысленно отложил серьёзный разговор на следующий день и любовался девушкой, а заодно и звёздами. Погода была ясной, над головой ярко сияли звёзды, а вот луны почти не было видно, только тоненькая часть диска, остальное скрывала тень от Земли. Новолуние. Где-то там в это время, в другом мире, Димка ака Николай Соболев наверняка приступил наконец к поискам красного кристалла, чтобы спасти Землю и человечество.

– Ты чего пялишься на небо и улыбаешься? – спросила подозрительно Алиса. – Дури накурился?

– И это говорит дочка космонавта, – парировал Димка.

– Уел, – улыбнулась девушка. – Знаешь, я иногда думаю, вот не было бы всей этой перестройки, люди бы не забыли про космос, наверняка не просто спутники запускали, а летали бы на другие планеты, может, на Марс или Венеру.

– На Марс, поселение на двадцать пять человек, – машинально сказал Димка.

– Что?

– Да читал недавно одного предсказателя, тот как раз писал об этом, – вывернулся молодой человек. – В двадцать шестом году построят огромную орбитальную станцию «Марс-1», и отбуксируют её на орбиту красной планеты. А одну из секций опустят на поверхность, в ней постоянно будут жить двадцать пять человек, и постепенно вокруг этой секции выстроится целый город. К две тысячи сорок пятому году.

– Чушь какая-то, – Алиса фыркнула, – я понимаю, если в общих чертах предсказывать, можно логично обосновать. Но когда такая конкретика, это уже художественная фантастика. Ты какую последнюю книжку читал?

– Про Веласкеса.

– Испанский художник? У меня была такая, кажется, Фейхтвангер написал

– Нет, Фейхтвангер «Гойю» написал, а это про парня из вымышленного мира, просто фамилия такая же, – Димка смутился, – в общем, чепуха, ничего особенного. Вот и пришли. Странно, я вроде свет в подвале выключал. И машина чья-то стоит, вроде не соседская.

Алиса пошла наверх, переодеваться, а Димка толкнул дверь в подвал – с тех пор, как здесь поселились гости, а планшет превратился в бесполезный кусок стеклопластика, замок он не навешивал.

– Павел Семёнович? – молодой человек от удивления впал в ступор.

У дальней стенки стоял завхоз, весь перепачканный в кирпичной пыли. Точнее, самой стенки уже не было, а на её месте появилась небольшая дверца, приоткрытая, и из неё дядя Паша только что вылез с большой спортивной сумкой в руках. Судя по напрягшимся мышцам, очень тяжёлой.

– Дима, ты же на дежурстве должен быть, – незваный гость ничуть не смутился. – В терапии.

– Отменили дежурство, – Димка попятился.

– Погоди, – дядя Паша поставил сумку на пол. – Ты ведь об этом тайнике не знал?

Молодой человек машинально кивнул. Ему и в голову не приходило, что за кирпичной кладкой что-то есть – она всегда выглядела монолитной и не простукивалась.

– Раньше не знал, а теперь и подавно там нет ничего, – завхоз наклонился, достал из сумки несколько банковских упаковок, положил на стеллаж рядом с солёными огурцами. Потом добавил ещё две. – Этого хватит на ремонт и на Москву. И на спиногрыза, ты уж обеспечь. А теперь я тихо уйду, и ты меня не видел, хорошо?

Это Соболев был героем, а Куприн – пока ещё нет. Димка отступил на шаг, освобождая дяде Паше место и даже не задумавшись, откуда тот знает про будущего ребёнка. Завхоз подхватил сумку, сделал шаг и остановился, а молодой человек почувствовал, как к его затылку прижался пистолет.

– Свидетелей оставляешь? – раздался женский голос.

Его обладательница сошла с лестницы, Дима узнал дочку Нефёдова, живую и вполне здоровую.

– Ты, Вера, парня не тронь, он не при делах, – дядя Паша не торопясь подошёл к женщине, мягко, но твёрдо отвёл ствол пистолета в сторону, достал из сумки ещё несколько пачек, положил на ближайшую полку. Вблизи были видны стодолларовые купюры. – Наследство тебе, имеешь право. Пойдём, прогуляемся, проводишь нас до калитки, а то наделаешь глупостей, потом жалеть будешь. И телефон выложи, чтобы соблазна не было.

Дима кивнул, вытащил из кармана трубку, положил на стеллаж рядом с деньгами.

– А бабушка с дедушкой про схрон не знали, так и померли, – непонятно отчего сказал он.

– Жизнь – штука хреновая, – завхоз качнул головой, – люди мрут один за другим, даже молодые, куда там старикам. Да, Вера?

Дочка Нефёдова хохотнула. Они вышли на улицу, и гуськом направились по слабо освещённой дорожке к калитке – впереди завхоз дядя Паша, или скорее Серёжа, с сумкой в руке, за ним Димка, и Вера Нефёдова замыкающей. Когда до забора оставалось несколько шагов, и дядя Паша взялся за ручку калитки, в воздух выстрелили.

Позади них, метрах в десяти, стояла Алиса, держа пистолет в вытянутых руках. Лицо у неё было напряжено, нижняя губа слегка дрожала. На лбу выступили капельки пота.

– Куприн Сергей Иванович, вы задержаны, – сказала она, голос ушёл вверх от волнения, – держите руки на виду. Нефёдова Вера Ефимовна, положите оружие на землю.

– Ты стрелять-то умеешь, пигалица? – дочка Нефёдова ухмыльнулась. – Или для красоты дуру таскаешь?

– Умею, не сомневайся. Сдавайся, через минуту тут будет опергруппа.

– Когда будет, тогда и поговорим, – Нефёдова пистолет не опустила.

Завхоз рванул калитку на себя, перекатился по земле, уходя от пули, которая чиркнула по столбу, и скрылся за забором. Следователь от досады закусила губу, перенесла вес тела на правую ногу, делая первый шаг в погоне за главным преступником, Нефёдова от волнения нажала на спусковой крючок, раздался выстрел. Алиса пошатнулась, изумлённо посмотрела на левое плечо, там, на футболке, расплывалось кровавое пятно. Она выстрелила в ответ один раз, потом второй, пошатываясь, подошла к лежащей на земле Нефёдовой, носком кроссовка отодвинула от её руки пистолет.

– Куприн сбежал? – прохрипела она, в её глазах плескалось отчаяние, пятно доползло до живота, набухшая майка свисала отяжелевшими кровавыми складками, пистолет в руке дрожал. – Вот тварь. Твари! Вся семейка такая. Значит, по бабам от меня бегаешь?

– Да никуда я не бегаю.

Димка водил глазами от Алисы к дому, решая, что лучше сделать первым делом, когда та опустит пистолет - принести аптечку или сразу начать первую помощь оказывать. Несмотря на обилие крови, рана на первый взгляд была неопасная, пожалуй, лучше просто перетянуть и ждать бригаду скорой. Которую он сам вызвать не мог – но тут пресловутая опергруппа постарается. А в голове звучал голос девушки – «Куприн Сергей Иванович, вы задержаны». Сергей Куприн. Отец.

Следователь покачнулась, перевела прицел в сторону.

– Ладно, живи, сволочь, – прошипела она, и от злости нажала на курок.

Пуля ударила в стену гаража, отрикошетила в столб, а оттуда молодому человеку в затылок. Димка покачнулся, кусочек свинца почти потерял скорость и только чудом пробил кожу, войдя в затылочное отверстие. Нестерова от изумления распахнула глаза, дёрнулась, чтобы подхватить парня, каким-то образом спасти, но сама потеряла сознание.

(41). Сторона 2. 15 июня, понедельник.

В десять сорок пять утра понедельника Аграмян вышел из одиннадцатого подъезда комплекса на Старой площади и по улице Куйбышева направился к Кремлю. Его на некотором расстоянии сопровождали двое охранников, в центре города секретарю ЦК практически ничего не угрожало. Пожилой человек неторопливо шагал по тротуару, уступая дорогу спешащим прохожим, через десять минут зашёл в калитку Спасской башни, миновал пост охраны, повернул налево, на Спасскую улицу, и поднялся на третий этаж бывшего Сенатского дворца. Возле апартаментов Генерального секретаря его встретил помощник, и проводил в приёмную, а оттуда – в столовую.