«Я грешница! Замужем за одним, а думаю о другом! Умоляю тебя, Отец Всевышний! Научи меня любить моего супруга! Дай мне полюбить его!» — пронеслось в разуме девушки.

К счастью, Филип не торопился и продолжал покрыть поцелуями шею, лицо и руки Бригиды, давая ей возможность привыкнуть к этим невинным, но таким интимным ласкам. И, когда Бригида, понимая, что супруг ожидает от нее ответных действий, стала неловко отвечать на его поцелуи, Филип поднял ее на руки, поднес к кровати и опустил на мягкую перину.

— Не бойся, ангел мой, я не обижу тебя, — поспешно сказал Филип, увидев, как округлились от страха глаза его супруги.

— О, Филип, мне так страшно! — не смогла сдержаться девушка, и на ее длинных рыжих ресницах заблестели слезы. — Пожалуйста, простите меня!

— Доверься своему мужу, Бригида, — вкрадчиво сказал на это Филип: трепет супруги нисколько не отталкивал его, но наоборот все сильнее разжигал в нем костер страсти и похоти.

Она лежит перед ним, такая робкая, такая красивая. Его жена. Его собственность. Его рабыня. Она выполнит все, что он ей прикажет.

Одним рывком стянув с себя рубашку, Филип схватил ноги Бригиды и потянул девушку на себя, а когда ее бедра очутились у края кровати, он торопливо поднял длинное нижнее платье девушки до самой ее груди, раздвинул ее ноги и, улегшись меж ее белых бедер, впился в рот супруги страстным поцелуем. Восставшая плоть Филипа касалась самого сокровенного места Бригиды, и та, полная ужаса и желания одновременно, машинально обняла супруга за шею.

— Я счастливейший мужчина в мире! Не зря я ждал эти пять лет, чтобы вернуться домой и жениться на тебе, моя невинная дева! — горячо прошептал Филип, зарывая пальцы в медное великолепие волос возлюбленной. — Я хочу тебя! И ты ведь тоже хочешь меня? Да! Хочешь!

«Да, хочешь!» — вдруг прозвенело в разуме молодого рыцаря, и вдруг вместо лица своей Бригиды, он увидел лицо другой девушки, из рта которой лилась кровь, и в глазах которой блестело животное бешенство.

Филип издал жуткий вопль и поспешно вскочил с кровати, отошел к окну и вцепился пальцами в свои волосы.

— Что с вами? Что случилось? Что я сделала не так? — также поднявшись, робко спросила напуганная криком супруга Бригида.

— Она преследует меня… Она прокляла меня… — бормотал Филип себе под нос.

— Кто преследует вас, мой дорогой супруг?

— Та крестьянская девчонка! Грязная французская девка! — вновь вскрикнул Филип, обернувшись к супруге. На его лице была написаны такая злость и ярость, что девушка невольно сделала шаг назад, испугавшись еще больше.

«Проклинаю тебя, английский ублюдок! Наслаждайся моим телом ведь ты за все заплатишь! Я буду преследовать тебя и в жизни, и в смерти, и в Раю, и в Аду!» — вновь прозвенел в разуме молодого Нортона тот же высокий женский голос, смеющийся и захлебывающийся кровью.

— Нет, нет! Я не дам этой ведьме торжествовать! Я взял ее, возьму и тебя! — Филип грубо схватил Бригиду за руку, швырнул ее на кровать и лег сверху, но через миг вновь вскочил, как ошпаренный и, извергая проклятия, выбежал из покоев, словно все демоны Ада покинули свои посты у кипящих котлов и кинулись за ним вдогонку.

***

— Он ничего больше не сказал?

— Ничего.

— Возможно, эта одна из его любовниц? Знаешь, в военных походах армию часто сопровождают распутные девки…

— Я не знаю, Альенора! Но он так страшно кричал! — Воспоминания заставили Бригиду закрыть лицо ладонями. В ее ушах все еще стоял вопль Филипа, а перед глазами стояло его искаженное злобой лицо.

— Видимо, у моего братца имеется какой-то секрет, и я заставлю его раскрыть его мне! — решительно заявила Альенора и, объятая ненавистью к брату, поднялась со скамьи и принялась расхаживать взад-вперед по широкой ухоженной садовой дорожке. — Вернулся с войны героем, а ведет себя самым последним подлецом! Должно быть, твой отец вновь допрашивал тебя?

— Да, едва я вышла из покоев. Он стоял в коридоре, ждал. Он был так зол! Так разгневан! — упавшим голосом ответила Бригида, а затем, отняв ладони от лица, подняла лежащие рядом с ней четки и стала перебирать их, беззвучно шепча молитвы.

— Ведьма… Французская ведьма! Хм! Должно быть, она влюбилась в него, а когда он отказал ей, она прокляла его… Мой брат такой красавец, что я не удивлюсь, если так оно и было, — задумчиво проговорила Альенора.

— Только прошу, не говори ему. Ничего не говори. Не хочу, чтобы он обвинил меня в болтовне и что я вмешиваю тебя в наши с ним отношения, — поморщившись, попросила Бригида, прервав молитву.

В глазах Бригиды была такая мольба, что Альенора мягко улыбнулась.

— Не скажу, но попытаюсь выведать у него… — начала было она.

— Нет, не нужно. Он сам расскажет… Потом… Я уверена, — сбиваясь, сказала Бригида.

— А если не расскажет? Я ведь умру от любопытства!

— Пообещай мне, Альенора!

— Милая моя, не злись. Обещаю! — сдалась мисс Нортон и взмахнула руками. — Мой брат самый, что ни есть дурак! Он тебя не заслуживает! Ох, бедная матушка, уже и во сне видит, как нянчит внуков, а он все отлынивает от своих супружеских обязанностей…

— Нет! Он не может! Он ведь только приехал! Нет! — вдруг раздался громкий женский крик, от которого обе девушки слегка вздрогнули.

— Мама! — коротко бросила Альенора и протянула Бригиде руку. — Пойдем! Чует мое сердце, что-то происходит!

Когда девушки поспешно покинули сад и подбежали к высоким входным дверям замка, они увидели леди Нортон, стоящую на коленях прямо на зеленой траве и горько плачущую.

— Матушка! Господи, что с вами, дорогая моя? — бросилась к матери Альенора.

Та ничего не ответила и лишь покачала головой.

— Леди Нортон, как мы можем помочь? — ласково спросила Бригида, опустившись на колени рядом со свекровью и коснувшись ее плеча.

— Ты уж точно ничем не поможешь! — озлобленно воскликнула леди Гильда и брезгливо отбросила от себя руку невестки.

— Душа моя, что стряслось? — Из дверей выбежал лорд Нортон. — Гильда! — Он бросился к супруге. Та молча вручила ему желтую бумагу, которую перед этим с яростью скомкала в своем кулаке.

— Что за крики посреди белого дня? — с улыбкой спросил появившийся за отцом Филип. Увидев плачущую мать, он подошел к ней и хотел было опуститься рядом, как она вдруг мертвой хваткой вцепилась в его ноги.

— Не отпущу! Хватит с тебя, мой мальчик! Ты остаешься дома! Твое место здесь! — прорыдала несчастная женщина.

— Милостивый Боже… Спаси и сохрани! — простонал лорд Нортон, прочитав бумагу. Его глаза наполнились слезами, руки задрожали.

— Что за рыдания, отец! Вы мужчина или баба какая-то? — грубо спросил Филип, раздраженный непристойным поведением родителей и особенно слезами отца. Он отобрал у родителя бумагу и пробежал взглядом написанные на ней строчки. На его губах появилась кривая усмешка. — Ах, вот оно что. И чего же вы рыдаете, глупцы? — Он поднял взгляд на свою супругу, которая с непониманием наблюдала за происходящим. — Наш король вновь призвал меня на защиту Англии. Завтра утром, ангел мой, твой муж уходит в военный поход.

— Но ты только-только вернулся! Король не может быть так жесток! — возмущенно ахнула Альенора, вскинув руки в стороны.

— Я запрещаю тебе лить слезы, Бригида. Слышишь? С меня хватит и этих двух, — с фальшивым весельем в голосе, чтобы скрыть свое глубокое разочарование приказом короля, сказал Филип своей жене, а затем обернулся к лорду Нортону: — Отец, перестаньте рыдать и соберите на завтра двести копий, как просит того Его Величество.

— Хоть четыреста! Хоть пятьсот! Лишь бы ты вернулся домой живым, сын мой! — обреченно отозвался лорд Нортон. — Все-таки эти прохвосты Болейны уговорили Генриха предпринять новый военный поход! Все советники, кроме них, были против такого опрометчивого шага, но он послушал их, а не нас…