Я собирался выяснить, какой облик придало детство Элисон. И если Элисон не может или не желает рассказать мне об этом, тогда я найду того, кто сумеет это сделать для меня. Кого-то, кто знал Элисон до убийства, мужа кто поможет понять: её историю, какой она была раньше и что спровоцировало её и привело к задуманному.

В графе «ближайшие родственники» значилась некая Лидия Роузли, приходившая Элисон родной тётей. Лидия вырастила её, как родную дочь она заменила ей мать, та погибла в автокатастрофе. Элисон также была в той машине, но каким-то необычным образом она сумела выжить. Безусловно, авария сильно повлияла на психику маленькой девочки. Оставалось только надеяться, что Лидия сможет мне что-нибудь рассказать об этом случившемся событии.

Первым — и вторым — контактивным лицом был адвокат Элисон, Майкл Бэроонс. Майкл приходился Бренду родным братом, а это значит, он мог наблюдать семейные отношения супругов на болен чем их «личном уравновешенном уровне. Неизвестно, захочет ли Бэроонс откровенно говорить со мной, но это уже отдельный волнующий меня вопрос.

Несанкционированные контакты психотерапевта с семьёй пациентки — это, мягко говоря, весьма нетрадиционный подход. Я давно подозревал, что Диомидикс не одобрит мою гнилую инициативу, и поэтому я решил действовать самостоятельно, как говорится на свой страх и риск. Оглядываясь назад, я понимал, что это был мой первый ошибочный шаг в работе с Элисон, послуживший началом печального конца. Там мне следовало бы остановиться: впрочем, даже тогда поворачивать назад уже было слишком поздно. Я не знал, что уже обречён, — как говорится в греческой трагедии.

Я позвонил Майклу Бэроонсу в офис по-указанному в папке телефона. Он ответил не сразу.

— «Эллайт, Барселонскоиу и Бэроонсу», — раздался в телефонной трубке охрипший голос сильно простуженный секретарши.

— Будьте так любезны мистера Бэроонса, — попросил я.

— Как вас ему представить?

— Меня зовут Тайлер Файберги. Я психотерапевт в психической лечебнице Гроуверд. Я бы хотел лично побеседовать с мистером Бэроонсом. Мне нужно сказать ему буквально пару важных слов, насчёт его невестки.

После незначительной долгой молчаливой паузы девушка ответила:

— Я вас поняла. Дело в том, что мистер Бэроонса не бы до конца этого месяца. Один из клиентов вызвал его в Экинбург. Можете оставить свой номер, телефона и я передам мистеру Бэроонсу, чтобы по прибытию он связался с вами, когда он вернётся.

Я продиктовал девушке свой номер мобильного телефона и, давал отбой, набрал номер Лидии Роузли, тёти Элисон. На сей раз трубку взяли мгновенно мне даже не пришлось долго ждать.

— Я слушаю! В чём дело? — раздался недовольный старческий голос. Пожилая дама тяжело дышала в телефонную трубку.

— Это миссис Роузли?

— А вы кто?

— Я звоню по поводу вашей племянницы, Элисон Бэроонс. Я психотерапевт из…

— Да пошёл ты ко всем чертям! — дерзко и грубо отрезала миссис Роузли и бросила трубку я даже не успел ни рта открыть.

Я хмуро уставился в экран телефона. Начало сегодняшнего рабочего дня не задалось.

Мне страшно хотелось курить. Выйдя с работы, я начал лихорадочно рыться в карманах своей куртки в поисках сигарет, но когда я понял что их там нет вынул руку обратно на поверхность.

— Молодой человек вы что-то потеряли?

Я чуть было не вздрогнул от неожиданности: позади меня вплотную стоял Юрцев. Я даже и не услышал, как он ко мне подошёл, и я был удивлён обнаружить его так близко рядом с моим телом.

— Вот, держите! — Медбрат с улыбкой на лице протянул мне пачку сигарет. — Я их нашёл на сестринском посту. Наверное, эта пачка выпала у вас из кармана.

— Спасибо вам.

Достав сигарету из пачки я закурил одну и затем протянул пачку с сигаретами Юрцеву вдыхая лёгкий запах дыма.

— Нет, я не курю. По крайней мере, я курю не сигареты, а что-то другое… — Юрцев громко засмеялся. — По-моему, вам бы сейчас не помешало выпить стакан виски. Пойдёмте, я угощаю вас виски!

Я замедлил. Инстинкт самосохранения подсказывал мне что нужно немедленно отказаться от его приглашения. Я никогда не любил сближаться с коллегами по работе. К тому же у нас с Юрцевым мало общих интересов. Впрочем, он наверняка знает Элисон лучше в лечебнице и сможет рассказать о ней что-нибудь любопытное.

— А почему бы и не согласиться, — наконец отозвался я.

И мы отправились в ближайший бар под названием «Корабль Призрак». Внутри оказалось очень темно и грязно. И само заведение, и его посетители, клюющие носом над полупустыми бокалами с разными алкогольными напитками они явно повидали лучшие времена. Юрцев взял нам обоим по пинте, и мы уселись за столик в дальнем конце зала.

Медбрат сделал большой глоток и вытер рукавом клетчатой рубашки рот.

— Ну, теперь рассказывайте про Элисон! — попросил он.

— Рассказать про Элисон?

— Как она вам?

— К сожалению, пока никаких результатов.

— Элисон не спешила раскрываться, — удачно заметил Юрцев, глядя на меня с загадочной улыбкой. — Она прячется, как тень в кромешном переулке.

— Вижу, что она вам небезразлична.

— Да, у меня к ней какое-то особенное отношение. Кажется никто не знает её лучше, чем я. Даже её не знал, так хорошо профессор Диомидикс.

В голосе Юрцева зазвучали тщеславные нотки. Почему-то то, как он говорит совершенно не понравилось. Действительно ли он знал Элисон настолько хорошо или он просто решил похвастаться передо-мной?

— Как по-вашему, мнению почему Элисон до сих пор молчит? Что означает её молчание? — спросил я у юрцева.

— Думаю, для Элисон ещё не настало время общаться с людьми. — Он пожал плечами. — Когда она будет готова, заговорит.

— Будет готова к чему? — удивился я.

— К суровой правде, друг мой.

— И к какой же правде?

Юрцев внимательно посмотрел на меня, слегка наклонив голову набок.

— Тайлер, а вы женаты? — неожиданно спросил он меня.

— Да я женатый человек. — Я кивнул.

— Именно так я и подумал. Раньше я тоже был женат. Вместе с супругой сюда в Гроуверд мы переехали из Греции. Однако супруга не сумела приспособиться к местной жизни. Она даже и не старалась, не хотела учить местный язык. В любом случае это семейный брак… Я никогда не был с ней счастлив, но по каким-то причинам не желал признаваться в этом самому себе, всё пытался убежать подальше от правды… — Юрцев допил виски и закончил: — А потом вскоре я по уши влюбился словно пятнадцатилетний мальчишка.

— Если я правильно понимаю, влюбились в другую женщину!

— Конечно! — Юрцев засмеялся. — Она жила тут неподалёку. Она самая настоящая красавица. Словно это была любовь с первого взгляда… Когда я увидел её на улице я всё никак не мог решиться к ней подойти и заговорить с ней. Часто шёл за ней следом, смотрел на неё исподтишка, стоял возле её дома и вглядывался, надеясь увидеть её женский силуэт в её окне…

Мне стало неловко слушать эту исповедь. Я допил виски и взглянул на часы, думая, что Юрцев поймёт мой намёк. Но он не заметил моих знаков и продолжил свой рассказ:

— Однажды когда пришло время я решился заговорить с ней. И оказалось, что моё чувство не было взаимно. Я пытался несколько раз, и всё оказалось напрасно. В конце концов она попросила, чтобы я прекратил её преследовать.

Я начинал понимать несчастную женщину и уже собирался вежливо попрощаться и уйти, однако Юрцев не на минуту не умолкал.

— Отказ мне пришлось принять нелёгко. Ведь я искренне верил, что мы созданы друг для друга. Она разбила мне сердце на осколки. И тут я разозлился на неё. Прямо сказать взбесился.

— И что потом произошло? — не удержался я от любопытства.

— Потом не произошло ничего.

— То-есть вообще ничего? То есть если я понимаю вы остались со своей женой?

— Нет я не остался с ней. — Юрцев отрицательно покачал головой. — Наш брак окончательно распался. Но когда я влюбился в другую женщину, я на самом деле увидел суровую правду о себе и узнал правду о своей женой. Иногда человек долгое время прячет голову в песок — тут нужно много времени и мужество.