— Бренд, есть разговор, — заявила она, отложив телефон в сторону.

— О чём разговор?

— Бренд ты мне ничего не хочешь сказать? — В голосе Кэт зазвучали металлические нотки.

Я избегал смотреть ей в глаза, опасаясь выдать свои мысли. Я стоял перед Кэт пристыженный, виноватый — будто именно у меня имелась позорная тайна. И, как в скором времени выяснилось, я не ошибался. Кэт протянула руку за спинку дивана, и у меня ёкнуло сердце. Она вытащила оттуда заветный горшочек, где я хранил марихуану. Порезав палец, я совершенно забыл переставить его в тайник.

— Что это такое? — спросила Кэт, держа горшочек передо — мной.

— «Это травка».

— Ну я в курсе. Так и почему она здесь?

— Потому — что я её купил. Мне очень хотелось.

— Очень хотелось поймать кайф? Ты сейчас серьёзно?!

Я пожал плечами, глядя в пол, как накостивший мальчишка.

— Какого черты! Нет, ну это же надо вообще! — Кэт душила ярость. — Порой мне кажется, что я совсем тебя не знаю!

Я еле сдержался, чтобы не ударить её по лицу. Мне ужасно дико хотелось броситься на Кэт и молотить её кулаками! Я представлял, как разворочу всю комнату, буду бить мебель о стены. А потом крепко обниму Кэт и завою. Но я даже и не сдвинулся с места.

— Уже пора спать, — отрезал я и покинул комнату.

Мы молча зашли в спальню. Кэт быстро заснула, а я лежал с открытыми глазами, ощущая тепло её тела. «Почему ты мне ничего не сказала? Почему закрылась от меня? — мысленно вопрошал я Кэт вопросами. — Я же твой лучший друг. Одно слово! Хотя-бы одно слово, и мы бы всё решили! Почему же ты промолчала? Я ведь с тобой рядом. Я сейчас здесь!»

Я хотел прижать к себе Кэт и никогда не отпускать… Я хотел обнять её. Но не мог. Словно она исчезла. Той Кэт, которую я так сильно любил, больше нет. Вместо неё теперь чужой человек. К горлу подступили рыдания. А потом по щекам полились струны горячих слез. Я тихо плакал в ночной кромешной темноте.

* * *

Ранним утром мы поднялись с кровати, и началась обычная утренняя рутина. Кэт отправилась в ванную, а я готовил на кухне кофе. Кэт вошла в кухню, и я вручил ей дымящуюся чашку свеже — заваренного кофе.

— Бренд ты сегодня ночью издавал какие-то странные звуки, — проговорила Кэт. — Что-то невнятно бормотал я сначала, подумала что это наши соседи за стенкой снова в первом часу ночи включили телик в спальной комнате, но в когда я прислушалась то, отчётливо услышала твоё бормотание.

— А что именно я бормотал?

— Я толком даже и не поняла. Какую-то невнятную бессмыслицу. Видимо, мне послышалось только одно «травка» ещё не выветривалось, это слово из моей головы — ехидно проговорила она и, взглянув на наручные часы, добавила: — Мне пора, а то я на работу опоздаю.

Кэт допила остатки кофе, поставила чашку в раковину и быстро поцеловала меня в щеку, я едва не отодвинулся от неё. Услышав, как за Кэт хлопнула входная дверь, я побрел в домашних тапочках в душ. Выкрутил кран горячей воды почти до максимума, а потом долго стоял, подставив лицо под струи, обжигающей воды и громко рыдал. Рыдал, я не сдерживал, себя словно снова ощутил себя маленьким ребёнком. После, вытираясь, насухо полотенцем случайно увидел своё отражение по ту сторону зеркала. Я выглядел просто ужасно: бледная кожа, усталое, морщинистое лицо старика. Будто бы я прибавил за одну ночь три десятка лет. Я выглядел старым, измотанным, моя энергичность испарилась не оставив и следа. И тогда я принял важное решение. Расстаться с Кэт — это всё равно что отрезать себе руку или ногу. Я просто не был готов чтобы настолько серьёзно себя покалечить. Мне плевать на мнение Дрианды. Она может и ошибаться. Кэт — не моя надежда, но я не был готов её вот просто отпустить. Я приложу все усилия, чтобы изменить наше с Кэт будущее. Однажды в один прекрасный день мы сумели обрести настоящее счастье, значит, сумеем и вновь. Рано или поздно Кэт сознается, в измене расскажет, мне обо всём и тогда я её прощу. Мы вместе переживём трудные времена. Я низа что не отпущу Кэт и ничего не стану ей говорить. Прикинусь, будто бы и даже не читал её переписку. Забуду то, что произошло. Похороню надолго зарою в самую дальнюю глубину моей памяти. У меня просто нет другого выбора, как продолжать жить дальше. В конце концов, я не имею уступить этому, я отказываюсь сдаваться и развалится на несколько частей. Я ведь несу ответственность не только за себя, но и за пациентами, клинической больницы, но как быть с ними? Только от меня зависят люди они словно живут, мной. И я никак не могу их подвести даже если бы у меня был бы такой шанс.

— Я ищу Эльфию, — сообщил я. — Вы знаете, где она?

— А зачем она вам так скоропостижно понадобилась? — Юрцев посмотрел на меня с неким чувством любопытства.

— Просто я хочу с ней поздороваться. Я хотел бы коротко представиться каждому пациенту. Сообщить, кто я и каковы мои обязанности.

— Понятно. Готовьтесь: с Эльфией порой становится тяжеловато. Но ничего личного. — Юрцев взглянул на часы. — Сейчас только половина — значит, у неё только закончилась арт — терапия. Идите в комнату отдыха, и смотрите не ошибитесь.

— Спасибо вам большое за то, что вы мне сейчас так хорошо помогаете.

Я вошёл в комнату отдыха толкнув дверь левой рукой комната отдыха представляла собой большое круглое светлое помещение, где стояли два широких дивана с потертой кожаной обивкой, рядом уютно расположились журнальные столики и один громадный книжный шкаф со старыми запылившимися книгами, которые уже давно никто не читал. Мебель пропиталась запахами застоявшегося чая и сигаретного дыма. За одним из дальних столов сидели двое пациентов, играли в карты. Эльфия в глубоком одиночестве стояла возле окна.

— Здравствуй, Эльфия! — поздоровался я и, медленно приближаясь, широко улыбнулся.

Она подняла на меня свои испуганные, недоверчивые глаза.

— Вам чего?

— Вы не волнуйтесь, всё в порядке. Я только на одну минутку.

— Вы не мой врач. Мне уже одного назначили при поступлении в больницу.

— А я и не врач. Я психотерапевт.

— У меня и этот имеется, — презрительно буркнула Эльфия.

Я с теплотой улыбнулся, в глубине моей души радовался, что с ней работает Дрианда, а не я. Вблизи Эльфия выглядела ещё более устрашающе. И дело даже было не в её огромных размерах, а в неистовости, которым дышала её каждая черта лица: неизменно хмурый вид, полные злобы темно — зелёные глаза, по тому, как она смотрела, явно читалось её психическое отклонение. От Эльфии разило потом и самокрутками, которые она без конца курила, отчего кончики её пальцев на руках почернели, а зубы и ногти приобрели темно-желтый оттенок.

— Если вы позволите, я хотел бы задать вам пару вопросов об Элисон, — сказал я.

Эльфия с грохотом бросила кий на бильярдный стол и начала устанавливать шары для новой партии. Внезапно она неожиданно резко замерла, просто застыла без единого лишнего движения, глядя в пустоту бессмысленным взглядом.

— Эльфия?

Ответа не последовало. По её выражению лица я понял, что здесь творилось.

— Эльфия, вы сейчас слышите голоса?

Подозрительный взгляд покосился в мою сторону. Пожатие плеч.

— Что они вам говорят?

— Говорят, что вам нельзя доверять. И что за вами нужно присматривать.

— Правильно. Вы меня не знаете, поэтому так и решили. Пока ещё рано. Может, со временем всё изменится.

Судя по взгляду, Эльфия весьма сильно в этом сомневалась.

— Эльфия вы любите бильярд? — произнес я, кинув на стол.

— Не-а.

— А почему?

— Второй кий сломался, и его до сих пор не заменили.

— Вы поделитесь со мной кием, если мы с вами сыграем?

Я потянулся к лежащему на сукне кию, но великанша резко схватила его из моих рук.