Может, это и был мой шанс?

Но, если задуматься, то куда, в какую сторону я бы направилась. С одной стороны нас окружает горный массив. А что, если с другой границы лечебницы затаился дремучий лес, и до ближайшего города мне пришлось бы идти несколько дней, а я без провизии. Нет, это было бы слишком опрометчиво! Сорваться вот так: без плана, неподготовленной…

– Я слышал, вы уже неделю даёте Густаву уроки езды? – не отрывая глаз от экрана ноутбука, констатировал доктор Беньямин.

– Густав?

Жесть! Его зовут, как одного из самых близких и родных мне людей. Такое себе напоминание!

– Неужели ваш новый друг представился как-то иначе?

– Э… Нет.

Он, вообще, никак не представился. Отказался называть своё имя. А я, боясь его спугнуть, не настаивала. Обращалась к нему просто – buddy – дружище, приятель.

От Беньямина моя фальшь не ускользнула, он повёл густой чёрной бровью и посмотрел, наконец, в мою сторону.

– От кого? От кого вы слышали? – оживилась я.

– Это важно?

– Да нет. Понятно, что Тёмные только делают вид, будто не замечают происходящего. Значит, это вы позволяете мне развлекаться таким образом?

– И как успехи? – он снова повернулся к монитору.

– Если я скажу, что слабо, то вы запретите нам встречаться. Потому что расцените, что мои уроки не приносят результатов. А если скажу, что он отлично справляется, вы сделаете вывод, что тогда уже достаточно и на достигнутом пора закругляться.

– Как вы поступите?

– Результат неплохой, но нам ещё есть, над чем поработать.

– Славно.

В возникшей тишине он снова ждал.

И только в этот раз я поняла, что каждый мой припадок всегда был вызван именно таким его резко наступавшим молчанием. Он будто намеренно провоцировал меня закрутить свою пластинку с одними и теми же волнующими меня вопросами. И стоило мне раскусить его провокацию, как я тут же почувствовала некое облегчение. Нет, меня не перестали терзать всё те же вопросы. Просто я решила, что больше не стану вести себя предсказуемо, в какой-то степени неадекватно, транслировать своё состояние раз за разом. И опробовала несколько иной подход.

– Валентину, вероятно, пришлось продать дом, возможно, даже и любимый новенький «эвок», чтобы оплатить моё пребывание здесь, да? – я постаралась произнести эту фразу как можно более нейтрально, буднично даже, будто спросила исключительно ради того, чтобы разбавить тишину.

– Мне неизвестно состояние дел вашего дяди. Не имею возможности поддержать разговор, – пожал плечами Беньямин.

– Ладно, – пожала плечами и я. И демонстративно стала закручивать выбившуюся ниточку вокруг пуговицы на тунике.

– Хм… – подозрительно выдохнул он, заинтересованный моим новым состоянием. – Ну что ж, в таком случае, не смею вас задерживать. К тому же вас, наверное, уже ждёт Густав, – резанул по ушам напоследок именем друга он.

А, может, Беньямин просто издевается надо мной, называя мальчишку чужим именем? Попробую сейчас проверить.

* * *

– Привет, дружище! Сегодня у нас новая программа, – быстрым шагом я проскочила мимо своего новоиспечённого товарища. – Конспирацию к чёрту! Они в курсе. Следуй за мной, сейчас поймёшь.

Не задавая лишних вопросов, он сел на велосипед и двинулся следом. Мы преодолели цветущий яблоневый сад и поднялись на крошечный холмик. Вид оттуда открывался как раз такой, какой мне было надо: на небольшую зелёную долину, отделявшую нас от хозяйственного поселения. Так далеко мне ещё не приходилось забредать.

Я обернулась. Тёмные не шли за нами. Что бы это значило? Мне была дозволена некая свобода?

Сколько времени мне потребуется, чтобы успеть прокатиться на велосипеде до деревни по выложенной камнем тропке через долину? Если постараться, думаю, не больше пары-тройки минут. Ну, может, пять! Наверняка деревня выведет меня к границе территории.

Ну что ж, время действий, хватит ходить вокруг да около.

– А ты не сильно-то разговорчивый, да, приятель? Мы тусуемся уже седьмой день, а я от тебя, кроме «да, понял», «не совсем» и «объясни по-другому», по-моему, ничего и не слышала. Первые пару дней я даже думала, что ты только учишь английский. Потом поняла, ты прекрасно понимаешь каждое моё слово. Верно? Ага, вижу, что верно. За последние три дня я не научила тебя ничему новому. Совершенно точно ты приезжаешь сюда не за этим. Признаюсь, и мне с тобой весело. Но настало время сменить пластинку и нарушить молчание. Ладно, Густав, колись, как тебя зовут?

Его огорошенный вид не стал для меня неожиданностью, я даже рассчитывала на такую реакцию. И меня позабавило, как он зарделся. Имя и впрямь принадлежало ему. Видно было и то, что он завис на перепутье: с одной стороны, его разрывает желание ответить, с другой – что-то иное, мне неведомое.

– Если вдруг ты стесняешься акцента, уверяю, зря. Ведь я сама ученица…

Закусив губу, он поднял на меня глаза и решился:

– Я – Густав. И никакого акцента не стесняюсь.

– О! Густав, значит. Роковое совпадение, – с болью произнесла я. Чувства, со всеми усилиями блокируемые на протяжении последних месяцев, пошатнули мою стойкость. Едва сдерживаясь, я с кривой улыбкой протянула ему ладонь для рукопожатия. – Приятно познакомиться… Наконец!

– Спасибо, что возилась со мной, – смущённо поблагодарил он. – И, ну, я, правда, не хотел, чтобы у тебя возникли проблемы из-за меня, – он говорил с ярко выраженным твёрдым звуком «r».

– Брось, какие у меня могут быть проблемы? У меня всё в порядке!

Даже если бы я накосячила, что ещё такого Беньямин мог бы придумать, чтобы наказать меня? Мне кажется, хуже уже не сделать.

– Я никогда не забуду тебя, – давая не совсем уместное мне обещание, будто мы уже прощаемся, резким движением он бросил велосипед на землю и угловато прижался ко мне.

Растерянная, но невероятно соскучившаяся по обнимашкам, я со всей силой тепло прижала его к себе.

– Ничего такого я и не сделала. Серьёзно! Основам же только научила… – И в это мгновение в моей голове родился план. – Даже не показала, как ездить стоя …

– Стоя? – кажется, заглотил наживку маленький Густав (иначе называть его у меня просто язык не поворачивался).

Заинтересованный, он отстранился от меня.

– Ну да! Если хочешь, покажу.

Стоило мне потянуться к его старенькому велосипеду, как мальчишка, опомнившись, опередил меня. Испуганно, не позволяя мне продемонстрировать упомянутый трюк, он слегка нарушил мои планы.

– Да я просто показать хотела, – пожала плечами я, стараясь выглядеть как можно более непринуждённо. Будто, если он не позволит мне прокатиться, я от этого вовсе ничего не потеряю. В отличие от него.

Прежде мне не приходилось использовать эту уловку. Но результат оправдал ожидания, когда подход «я ни капельки в этом не заинтересована» сработал на ура. В одном из пунктов можно было поставить галочку: транспорт организован. Дело за малым: осталось только осторожно выведать информацию у приятеля, да подготовить всё необходимое для побега.

Учить маленького Густава получалось куда проще, когда он допустил меня непосредственно к велосипеду и, наконец, разговорился. Также я поняла, что ошиблась, предположив происхождение своего маленького друга. Ведь английский – родной ему. За тем лишь исключением, что маленький Густав – шотландец, потому говорит на интересном, соответствующем его происхождению, приятном диалекте. Выходит, причина его недельного молчания не заключалась в языковом барьере.

– Слушай, всегда было интересно, почему ты ушёл от дома так далеко, чтобы учиться кататься на велике? – участливо поинтересовалась я, передавая в очередной раз руль маленькому Густаву. – Ещё и среди кустарников скрывался?

– Не так-то уж и далеко, – нахмурил смущённо брови он. – Здесь минут десять пути пешком. – Но заветный ответ на интересующий меня вопрос всё же прозвучал. – И, знаешь, стрёмно как-то в тринадцать падать с велика на глазах у всей деревни.