— Не нервничайте, Дмитрий Сергеевич, — шёпотом проговорил проснувшийся Башкин. — Оно находится далеко.

— Оно — это что? — спросил я тоже шёпотом, присев рядом с ним.

— Оно — это оно, — сообщил сонным голосом учёный. — Некое высокоорганизованное зло, которое имеет какой-то интерес к нам.

— Те, кого нельзя называть? — спросил я.

— Они, — согласился он, но тут же повернулся на другой бок и добавил: — но это не точно.

Я вернулся к наблюдению, но тут раздался вопль, Марина вскочила с лежака, отбрасывая одеяло и вскидывая наган. Глаза у неё были бешеные, голова вертелась по сторонам, выискивая врага. Следом просыпались и остальные, сразу подхватывая оружие.

— Марина, успокойтесь, — всё тем же спокойным голосом проговорил Башкин. — Ваши кошмары имеют объяснение. Чудовище пытается установить ментальную связь. Тут самый лучший вариант — мысленно посылать его подальше.

Марина молчала, но дыхание постепенно успокаивалось, она опустила револьвер и, обняв меня, расплакалась. Я гладил её по волосам, не зная, что сказать.

— Они к нашему ребёнку тянулись, — она всхлипнула. — Он им нужен, они хотят его захватить.

— Марина, не хочу добавлять вам беспокойства, но, может быть, вы поделитесь своим видением врага. Вы ведь видели их во сне, как они выглядели. Мне для общего развития, а то все знания у меня чисто теоретические. Сны запоминаются плохо, но прошло совсем немного времени. Попробуйте вспомнить, это важно.

Она оторвалась от меня, я думал, что учёный сейчас будет послан по известному адресу, но жена моя имела очень крепкие нервы, впервые такую женщину вижу.

— Темнота, — сказала она задумчиво. — Говорящая темнота, которая тянет щупальца к моему животу. А ещё говорит что-то, но слов я не понимаю. Как будто уговаривают, мол, отдай его нам, он нам нужен. Не знаю точно, но, вроде бы, так.

— Значит, обезличенная масса, просто темнота, где нет отдельных фракций?

— Нет, — она покачала головой, — одного я видела отдельно.

— И на что он похож?

— Высокий, метра два, тёмный… я не поняла, что это такое, как будто плащ, но он похож на дым. А спереди, под капюшоном, как будто морда скелета, только она какая-то прозрачная, а в глазах огни, то вспыхивают, то гаснут. Он по какому-то коридору шёл, как будто замок старинный, я его со спины видела, потом он обернулся и что-то сказал. И мне так страшно стало, что я проснулась.

— Боюсь, это будет повторяться, — с тревогой произнёс Башкин. — Я бы посоветовал какие-нибудь мощные успокоительные средства, но в вашем положении… Сейчас поищу что-нибудь.

Он полез в свой мешок, выудил оттуда небольшой свёрток. Перебрав несколько кармашков, вынул таблетки и странного вида кристалл.

— Таблетки те же самые, что я выдавал при охоте на умника, — пояснил он. — Повышают сопротивляемость пси-воздействию, но остальные эффекты не изучены, может нанести вред здоровью, а потому рекомендую принимать исключительно перед сном. Что же до кристалла, то его следует повесить на шею.

— А он что делает? — я забрал кристалл из его рук и попытался рассмотреть, в темноте получалось плохо.

— Это один из немногих артефактов, сделанных людьми. Наши учёные его разработали, чтобы… в общем, даёт эффект отключения следящих заклятий, если тебе сели на хвост и не теряют, значит, на тебе метка. А чтобы эту метку отключить, нужен такой кристалл. Не уверен, что будет работать, но лучше пусть будет.

Не знаю, сработал ли кристалл, в который я продел шнурок через просверленное отверстие, или сработали таблетки, а может, неведомый монстр решил оставить нас в покое. Но после этого Марина заснула в моих объятиях, и больше нас до утра никто не тревожил.

Нашли нас на четвёртый день. Надо сказать, тут мы сами виноваты. Слишком задержались на переправе через небольшую речку, потеряли часов восемь, пытаясь соорудить подобие моста на старых опорах. Но иначе было не переправиться.

Да и те, кто нас преследовал, драками не были. Если исчезли из города, то отправились на север, в Крепость. По реке не пошли, по новому тракту тоже. Что остаётся? Правильно. Тут даже погоню организовывать не нужно, достаточно отправить гонца, чтобы предупредил тех подельников, что орудуют севернее, а те уже сделают засаду.

Так всё и вышло, засада стояла на повороте. К великому нашему счастью, противник был полным профаном в военном деле, а потому засада до конца не удалась. Сначала Марина заявила, что чувствует недоброе, и оно, это недоброе, приближается сюда.

С одной стороны, это не информация, можно было списать на женские истерики, но Башкин заявил, что всё серьёзно. Я и Винокур спрыгнули на землю и стали сопровождать экипаж, выставив стволы автоматов. Поворот — удобное место, но лес тут был редкий, а справа от дороги имелись хорошо сохранившиеся постройки, каковые, если правильно понимаю, когда-то были окраиной города. А враги расположились чуть дальше вперёд, спрятавшись в редком лесу и кустарнике. Напасть они собирались во время поворота, а мы увидели их раньше.

Стрелять начали одновременно, не сговариваясь. Не может быть в этом месте друзей, да и не станут они прятаться. Автоматическое оружие давало некоторый плюс, не нужно было так тщательно целиться. Короткая очередь — и с дерева валится стрелок с винтовкой, что неумело маскировался воткнутыми в одежду веточками. Второго снял Винокур, третий вынырнул из-за большого пня, но и его нашла пуля. Начало боя осталось за нами, а дальше наступил перелом.

Огневая мощь давала нам огромное преимущество, а карета, хоть и не особо удобная, могла служить огневой точкой. Настоящая проблема заключалась в лошадях. В прошлый раз у нас был бронированный автомобиль, где даже колёса были надёжно закрыты. В процессе езды никто из команды не пострадал, хотя на одном только левом броневом листе я насчитал больше восьмидесяти попаданий. С лошадями такой номер не пройдёт, противник был многочисленным и рассредоточился по большой территории, стрелять сразу во все стороны мы не могли, задавить их огнём полностью не получалось, пули в нас всё равно летели. Люди могли пригнуться или спрятаться за угол кареты, а лошади были обречены.

Когда несколько выстрелов лишили нас тягловых животных, обе лошадки рухнули со стоном, получив по пять-шесть попаданий каждая, стало понятно, что стоит отступать.

Карета становилась ловушкой, даже если засесть в ней, как в крепком ДОТе, рано или поздно нас выкурят, просто закидают факелами или даже гранатами. Сейчас, судя по пулям, прилетавшим в обшивку кареты, противник растягивался по фронту, охватывая нас полукольцом.

Карета стояла к врагам левым передним углом, Мы с Винокуром стреляли справа и слева от неё, мне для этого приходилось вести огонь с левого плеча, что было жутко неудобно. Кто-то ещё, кажется, это был Никита, вёл огонь из маленького окошка.

Пришлось открывать дверь и выводить команду наружу, а потом ползком добираться до развалин домов. С собой пришлось тащить всю гору оружия и патроны, при долгой осаде они пригодятся.

Доползти удалось до крайнего дома, двухэтажное здание с обвалившейся крышей. Мелькнула мысль, что вот так, перебегая от дома к дому, получится оторваться от противника, ну, или хотя бы навязать ему бой в более удобной местности. Не вышло, противник тоже не дремал. Когда мы добежали до противоположной стены, нас встретили огнём, окружение завершено, ловушка захлопнулась.

Мы спаслись, кирпичные стены защитят нас от выстрелов, но ситуация сложилась патовая. Врагов слишком много, если прикинуть, около полусотни или чуть меньше. Все с дальнобойным оружием, хотя стреляют не очень хорошо (единственным пострадавшим среди нас был Никита, которому разодрало щеку щепкой, отлетевшей от стенки кареты). Несколько человек уже погибли, по моим подсчётам, семеро, но уверенным быть нельзя. Пушек у них нет, а пуля стену не возьмёт, здание невелико, у нас получится держать все четыре стены, при этом сообщаясь друг с другом.