На том и порешили, а пока пришли к выводу, что идти сегодня нам уже никуда не нужно. Лучше разбить лагерь здесь, развести костёр и подкрепиться свежим мясом. День всё равно клонился к закату, лишние километров пять ничего не решат.

Мы немедленно отправились на заготовку дров, Винокур продолжал препарировать тушу, а Марина готовила котёл для варки.

Шёл уже шестой день нашего пребывания в новом мире. Мы двигались с востока на запад, где скоро должны были упереться в Волгу. Местность была всё больше лесистой, хотя в нашем мире на этой широте голая степь. А ещё нам встретилось очень мало человеческих поселений, а те, что нашлись, проходили под названием руины. Небольшие городки сохранили следы боёв, стены проломлены снарядами, повсюду следы от пуль, кое-где сохранились побелевшие кости, но ядерных взрывов тут не было, это точно. Местами встречались и вовсе странные картины: дома частично ушли под землю. Или земля вокруг выросла. Что же случилось в этом мире? Большинство деревень, кстати, было сожжено, а пепелища постепенно зарастали травой и кустарником. Башкин выдвинул идею, что это делалось с целью предотвратить распространение инфекции. Версия здравая, так могло быть, но от мысли о том, что в воздухе витает чума пополам с холерой, становилось неуютно. А теперь вот ещё и мутанты нарисовались.

Солнце клонилось к горизонту, когда на двух кострах уже была готова пища. На одном жарили мясо, а на другом варилась похлёбка, куда входили суп из концентратов и внутренности оленя. Насчёт концентратов, кстати, мы в полном составе затупили. Порошка для приготовления сытного питья у нас было вдоволь, а взяли всего шесть пачек, от которых осталась одна. Зато забрали почти все патроны, гранаты и оружие. Ну, да ладно, будем надеяться, что встретим нормальных людей, а там видно будет.

Когда сели ужинать, уже почти стемнело. Ночевать будем здесь же, на поляне. Место удачное, деревья прикрывают с трёх сторон, а в четвёртую будет смотреть часовой. Я возьму себе первую смену. Сяду спиной к костру и буду вглядываться в лес. У нас есть приборы ночного видения, но элементы питания подсели, приходится экономить. Вообще, их можно заряжать от волшебного чемодана, там, как ни странно, стоит солнечная батарея, даже две, с каждой стороны. Их даже в предыдущем мире, где почти нет солнца, хватало для поддержания работы. Здесь и вовсе можно его использовать, как зарядное устройство, хотя контакты не самые удобные, об этом производители не позаботились.

Оленина зашла хорошо, группа в кои-то веки поужинала с удовольствием (кроме Марины, которая не очень хорошо себя чувствовала, чем добавила мне беспокойства), после чего, истомлённая многодневным пешим маршем, завалилась спать.

А я остался сторожить, костёр постепенно угасал, ночь тёплая, и нужды в нём нет. Когда свет совсем пропадёт, надену прибор и буду смотреть через него. На колени положил автомат с барабанным магазином. Если какие-то твари попрут из леса, остановлю огненным валом.

Место лагеря находилось в углублении почвы, но само это углубление было на небольшом холме. Поэтому я, встав на ноги, смог разглядеть вдали маленькую светящуюся точку. Протёр глаза, нет, не показалось. Костёр там. Только далеко, на самой грани видимости. Решив поделиться открытием, растолкал Башкина.

— Рано же ещё, — недовольно проворчал учёный. — И очередь не моя.

— Туда смотри, — я указал пальцем вдаль.

— Ага, костёр, — согласился он. — Направление запомни, завтра сходим и проверим.

И всё. Учёный повернулся на другой бок и снова заснул. После полуночи огонёк стал тусклым, а потом и вовсе пропал. Собственно, наш костёр к тому времени также потух, после чего временный лагерь погрузился в полную темноту. В два часа я разбудил Никиту, передал ему прибор, а сам отправился спать. Стоило закрыть глаза, как меня начали тормошить.

— Только лёг… — привычно заворчал я, но тут в глаза ударил яркий свет. — Уже утро?

— Половина девятого, — сообщил Башкин, помешивая кашу в котелке. — Сейчас завтракаем и идём смотреть, кто ночью костёр зажигал.

Завтрак и личная гигиена заняли около получаса, после чего, проверив оружие, мы выстроились в походную колонну и потопали в нужную сторону. Костёр нашли быстро, точнее, это было кострище, явно тут его разжигают регулярно, вокруг много следов, валяется кое-какой мусор, даже пара окурков. Отсюда можно сделать вывод, что человечество одичало не до конца, дикари обычно не курят.

Но главной находкой были следы копыт, притом, что копыта были подкованные. Местные ездят на лошадях. Это хорошо, плохо то, что человек, разжигавший костёр, уже мог уехать километров на десять, а обратно вернётся через неделю. Или две. Прикинув направление движения, мы отправились по следам.

Поиски увенчались успехом. Людей мы пока не встретили, зато появились поля, засеянные пшеницей. Исходя из времени года, это были озимые. Поля не могут стоять отдельно от поселений, где-то есть деревня. Или хоть какой-то хутор.

— Если я правильно понял, то вон там дым, — сообщил Винокур, осмотрев окрестности в бинокль.

— Дым, — согласился Коростин. — И не просто дым, он явно идёт из трубы. Там поселение.

Тут поблизости раздался топот копыт, а следом и лошадь с седоком, который, нецензурно ругаясь, размахивал винтовкой. Я положил ладонь на рукоять револьвера, готовясь встречать не в меру агрессивного селянина. Впрочем, увидев нас, всадник мигом потерял весь свой боевой запал, осадил коня и спешился.

— Извините, не признал, — это был молодой парень, лет двадцать с небольшим, одет с просторные штаны и рубаху из грубого холста, на голове старая шляпа из непонятного материала. В руках он держал винтовку, довольно красивую, но архаичной конструкции, гранёный ствол, большой калибр, ручной затвор. Кажется, даже однозарядная, вроде берданки. А за поясом был заткнут револьвер, также устаревшей конструкции и тронутый ржавчиной. — Редко у нас крепостные бывают.

Слово «крепостные» меня слегка насторожило, но парень явно не вкладывал в него негативного содержания, наоборот, смотрел на нас с нескрываемым уважением.

— Как в деревню попасть? — спросил Башкин. — И кто там старшим?

— Так… — он указал рукой влево, — вон там деревня, километра два всего. А старшим там мой батька, Чуркин Борис Иванович. Он вас ждёт.

Вообще-то, ждать нас местный староста не мог, поскольку не догадывался о нашем существовании. Но говорить мы ничего не стали, нас явно за кого-то приняли, поэтому мы, поблагодарив парня, отправились по указанному направлению.

Как обычно выглядит деревня? Если иметь в виду юг России, то это чаще всего несколько домов, справа и слева от дороги. Одна единственная улица. Тут было почти то же самое, но с некоторыми отличиями, которые заставляли задуматься.

Дорога в наличии имелась, хотя и представляла собой простую колею, накатанную телегами. А вот деревня выглядела специфически. Всё те же дома, добротные рубленые избушки, часть была условно двухэтажной за счёт обустроенного чердака. Навскидку можно было сказать, что жителей там сотни три или чуть больше. Вот только стояли эти домики тесно, поскольку вся деревня была заключена внутри крепостной стены. Стена не самая высокая, всего метра три, но достаточно, чтобы преградить дорогу недружелюбным мутантам. Выдерживать осаду против вооружённой армии я бы тут не стал. Вдобавок ещё наверху имелись колья, призванные протыкать особо прытких врагов. Дорога упиралась в запертые ворота.

Увиденного хватало, чтобы понять: не всё в этом мире благополучно. Подойдя поближе, мы смогли рассмотреть стену подробнее. Сложена из относительно тонких бревен, но в два слоя. Стена, за ней — вторая, а между ними насыпана земля. Хорошее укрепление, не самое прочное, но прикроет на время и от нападения врага с огнестрельным оружием.

Встав у ворот, мы вежливо постучали, правда, для надёжности стучали прикладами, поэтому вежливость выглядела специфичной. В массивной воротине из тёса открылось небольшое окошко, куда выглянул подросток лет четырнадцати, подозрительно похожий на того всадника, что показал нам дорогу.