— Отец, если позволите, я расскажу вам одну замечательную историю.

Альхард кивнул, черты его лица на миг смягчились, а морщинки разгладились.

— Вчера двое жителей Нижних земель поведали мне, что из их лесов ушли лиены. А значит, у местных жителей больше не будет в достатке шерсти и молока. А зима не за горами. — Она на мгновение затихла, о чем-то вспоминая, а потом с еще большим пылом продолжила: — Так вот, я призвала лиен обратно, дабы люди могли обеспечить себя запасами. — Девичьи щеки разрумянились, и Вирра заискивающе глянула на отца. Но, не увидев одобрения, нахмурилась: — Повелитель, вы не рады?

— Вирра, ты еще так молода... и наивна. Охотники уже перебили все стадо, не пожалев даже молодняк. Ведь шкуры и рога лиен ценятся намного дороже молока и шерсти.

— Неправда!

— Правда, милое дитя. Твоё сердце слишком доброе для этого мира. И мне от этого горько.

Девушка закусила губу и опечалилась, но через мгновение взяла себя в руки и тихо обронила:

— Тогда, возможно, мой подарок вас немного осчастливит.

Правитель улыбнулся, принимая в дар венок из мелких синих цветков, который нежные руки дочери бережно надели на его голову.

— Ваши любимые… А это, если позволите, — она подошла к Ланару, бледному и недвижимому, — веточка горной кирии. Любимые цветы Тиры, помнишь?

Ланар кивнул.

— Мне удалось достать его с помощью друга, — она погладила пузико жёлтой птички, сидевшей на её плече.

Пока Вирра аккуратно прикрепляла душистую кисточку с мелкими белыми цветочками на грудь мужчине, слово взял Янар:

— Отец, жрецы сейдр уничтожены. — Он поднял мешок, что образовал под собой кровавую лужу, и вытряхнул из него две лысые, разрисованные черной тушью головы.

Райнхард издал нечленораздельный звук, а Вирра вскрикнула, с ужасом и осуждением глядя на брата.

— На западе восстание подавлено. Приспешники темного бога повержены.

— Все? — поинтересовался Альхард, устало подперев голову рукой. В его жесте отразилось безразличие и скука.

— Да. В ближайшее время очистим и западные склоны. Большинство сидов ютятся в Срединных землях, там один из источников их силы. Им проще держать оборону. Но обещаю, они тоже канут в бездну: я лично вырву глотки всем, кто посмел угрожать нашему роду, роду альхов, первых после богов в этом мире! После тебя, отец.

Райнхард прыснул от смеха и не удержался от издёвки:

— Смотри, не захлебнись кровью, когда будешь вгрызаться в их глотки!

Янар пронзил его убийственным взглядом:

— Закрой пасть и барахтайся дальше в своей жалкой жизни!

— О чем это ты?

— О том, что ты слишком беспечен и глуп, чтобы понимать вкус сражений и побед! Ты ни на что не годен, кроме как тешить своё самолюбие за счёт продажных девок. Слизняк! — презрительно сплюнул Янар, крепче сжимая рукоять меча.

— Зато ты чрезмерно пылок, чтобы ублажить хотя бы одну девицу! Слышал, от твоих женщин остается лишь пепел!

— Ненавижу тебя!

Мужчины сцепились, размахивая кулаками. Упали на пол и с остервенением начали друг друга колотить.

— Прекратите! — испуганно заверещала Вирра, и земля под их ногами задрожала, а мозаичный пол пошёл трещинами, угрожая расколоть монолитный мрамор. — Вы же братья! Ланар, прошу, скажи им! — Но беловолосый мужчина был безучастен: его голова оставалась запрокинутой, а взгляд упирался в купол.

Альхард поднялся со своего трона.

— Довольно! — сказал он негромко и пошатнулся. Дрожащая рука оперлась на колонну.

Янар и Райнхард тут же присмирели и как по команде обернулись на отца. Тот вновь покачнулся и медленно моргнул, а через мгновение анимус на его кольце ярко засиял зеленым и мужчина с остервенением скинул с головы подаренный венок, растоптал его и поднял взгляд, полный боли и презрения, на Вирру:

— Ты хотела меня отравить?!

Мимолетный жест в сторону дочери, что по щелчку пальца мог убить человека, — но Райнхард послал мощный поток ветра и Альхард упал, скатившись по ступеням вниз.

— Вирра, беги!

Альхард взревел, сонное оцепенение и напускная немощность спали, словно их и не бывало, и цветные искры, одна за другой, начали окутывать мужчину. Анимусы на его кольцах и цепях стали разгораться ярче.

Поток убийственной энергии полетел в Райнхарда, но Янар взмахнул руками и стена огня щитом встала перед братом, разрушая энергию шара.

— Так и думал, — захохотал Альхард, — что в конечном итоге мои дети меня предадут! Но ладно они, — правитель кивнул на Райнхарда и Вирру. — А ты, Янар?! Ты же моя правая рука, моё эхо, моё отражение!

— И очень об этом жалею! Из-за твоей жажды власти и тотального контроля умирают города, люди, сиды. Ты — болезнь, мор, хаос! Ты — самое отвратное, что может содержать в себе человек. Десятки лет тебе нет покоя, и, думаю, даже останься ты один, его тебе не обрести. Тебе всегда будет мало! Посмотри, в кого ты превратился. Обвешался анимусами с ног до головы, боясь уязвимости и смерти. А ты — всего лишь жалкий старик, который боится вспомнить, кем он был когда-то и кого любил.

— Я любил и люблю вас!

— Зная, что мы можем умереть, любящий отец не отправил бы нас в Альмир!

— Зато вы получили могущество, о котором и мечтать не могли!

— Ты не мог. Посмотри на Ланара, он напоминает живой труп. Думаешь, он об этом мечтал?! Или Вирра, которая теперь чувствует боль всего этого мира. Боль существ, которых ты бесконечно уничтожаешь. Думаешь, её хрупкая душа способна выдержать подобное? Или Райнхард, вечно гоняющийся за несбыточным, ищущий развлечений, утех… а ему не хватает лишь твоего одобрения, уважения, в конце концов.

— Это потому, что они слабы. — Альхард упёр руки в бока. — Ну, а чего не хватает тебе, Янар? Тебя я любил, тебе доставалось всё мое время и внимание. Что лично тебя не устраивает в моём правлении, решениях? В наследии, которое я готовлю для вас?

Янар напрягся, языки синего пламени охватили его тело:

— То, что ты погубил её!

Янар заревел и послал огненный смерч в сторону Альхарда. Но огонь встретился с невиданной преградой и распался искрами.

— Ну, раз так, тогда умрите, как сиды … Мою империю вам не сломать, моё могущество не пошатнуть и не уничтожить! У вас только одна сила, а у меня — десяток. Вы глупые, слабые существа, и я вас уничтожу!

Взрыв — и всё погружается в чёрный дым... Чужие, болезненные воспоминания прошлого окрашиваются заревом, и картины смазываются. Цветные вспышки энергии смешиваются, ураганные вихри возносят пламя до небес. Землетрясение раскалывает здание пополам, крошит гранит и мрамор. Вода собирается в сферу и грозится затопить не только Альхарда, но и троготов, что спешат на помощь своему правителю. Всё тонет в криках борьбы и в яростных всплесках стихии…

Тишина. Воспоминания, как пепел, уносит ветер, и вот четверо детей Альхарда связаны и стоят на коленях. Их тела изувечены, Вирра в беспамятстве. За их спинами — десяток вооружённых воинов.

Альхард ранен, из груди его хлещет кровь. Половина тела обожжена и обуглена, большинство анимусов отсвечивают осколками. Нога сломана, кость прорезает плоть и кожу, но кажется, что мужчина этого даже не замечает. Хромая, он приближается к детям. Смотрит на них сверху вниз со смесью презрения и триумфа. Манит пальцем, и из неприметной ниши выходит мужчина с кустистой бородой и безумным взглядом, во лбу которого впаян анимус.

— Еремиас! — болезненно выдыхает Райнхард. — Ты не мог так с нами поступить!

— Прости, но будущее не обмануть.

— Будущее, — рычит Райнхард, сплёвывая кровь. — Ты нас предал! Ты, навоз аркара, донёс ему про наш замысел, поэтому он обвешался своими анимусами и был готов.

— Как ни прискорбно, да. Я видел будущее, и в нём нет места для вас. Альхи должны быть уничтожены, и чем скорее, тем лучше.

Райнхард зарычал, дёрнулся и тут же, получив болезненный удар по затылку, упал на пол.

— Поднять, — скомандовал Альхард и подошёл к младшему сыну. Взял из рук Еремиаса кубок, наполненный темной тягучей жидкостью, и, схватив молодого мужчину за подбородок, стал вливать ему в рот. Райнхард закашлялся, плюясь чёрной дрянью, но вновь получил болезненный удар по спине и непроизвольно сглотнул.