— Почему вы сами не ушли из деревни?

— Я же лекарь, — вымученно улыбнулся он, — я давал клятву служения больным. Клятву в самом Каритале. И пока больные не поправятся, я не должен покидать свой пост.

— А если нарушите клятву?

Он с удивлением посмотрел на меня:

— А как ее можно нарушить? Вы не знаете? Если и нарушу, то больше не смогу заниматься врачеванием. Это все знают.

— А, ну да, я забыла.

Это вызывало уважение. По-моему, многие врачи из нашего мира предпочли бы спастись бегством из этого страшного места ценой даже потери профессии. Мне очень неуютно было идти по деревне, но я прекрасно понимала, что нам необходимо поесть и сменить одежду. Ну и потом я надеялась, что заболевание передается все-таки не воздушно-капельным путем. Какое-то время мы шли молча. Потом Ликар спросил:

— Во дворах есть собаки?

— Есть. Но они никогда не лают.

— И ворон столько…

— И изгороди сохнут даже при поливе, и мух много, и цветы вянут, и молоко киснет. Я понимаю, молодой человек, к чему вы ведете, я тоже обучен общим основам магии, помимо врачебной. Вы где учились?

— В приходской школе своего города. Бытовая магия, ну и общая.

— Мне тоже сразу стало понятно, что на всю деревню наложили проклятье, причем очень сильное. Я спрашивал местных, кто из приезжих появлялся в то время. Но так и не понял, кто это. Тем более что проклятье могло быть отсрочено по времени. Не думаю, что мы сейчас узнаем, кто это сделал. А без этого я не могу его снять. Я поэтому и жду сильного мага из Пироса уже несколько недель. Но сильные маги и так нарасхват. Тем более темные, занимающиеся проклятиями. Я долго живу в Пиросе, но даже у меня нет таких знакомых.

— Получается, лечить людей в этой деревне вообще бессмысленно? — опять вступила я. — Ведь пока действует проклятье, люди все равно будут болеть.

— Как видите, я не сильно-то их и лечу, — резко ответил Алекс. Помолчав немного, добавил: — Я даю им сборы трав, облегчающие боль и снимающие жар. Некоторые травы универсальны для борьбы с любой инфекцией. Возможно, это даст людям силы продержаться до приезда мага. За три недели моего здесь пребывания умерло всего четверо человек. Остальные еще держатся на травах, лекарствах, уходе…

Мы дошли до довольно большого дома, и Алекс постучал в дверь. Открыла невысокая пухленькая девушка, как оказалось, дочь хозяев. Звали ее Марука. Алекс представил нас и попросил для нас помощи. Марука провела нас на кухню и угостила тем что было. Плюшки, оладьи, видимо, оставшиеся с завтрака, напиток, похожий на чай, вареные яйца, овощи. Просто, но мы умяли все. И очень быстро. После этого мне опять захотелось поскорее убраться из этой деревни. Мы попросили продать нам еду и одежду. Марука была немного удивлена нашей просьбой, но вопросов не задавала. Она вообще была какой-то подавленной все время. Как объяснил позже Алекс, в этой семье уже умерло трое человек — сестра хозяина, мать и младший сын. Еще двое сыновей — братьев Маруки — лежали в дальних комнатах с начинающимися симптомами болезни. Меня опять начало потряхивать от страха. И как тут брать еду и одежду? Но выбора не было — во всей деревне ситуация была такая же.

Помывшись с дороги и переодевшись, мы решали, что делать дальше. Я настаивала на немедленном уходе из этой деревни пешком. Хотя до Пироса было не менее десяти дней пути. Напуганный Ликар был со мной в этом согласен. А вот Алекс почему-то просил нас задержаться ненадолго. Он настаивал на посещении местного храма. Причем без дорожных сумок, чтобы потом вернуться в дом старосты. Я не понимала причины такого рвения служения Богу, особенно такому, который напрочь забыл об этой несчастной деревне. Но Ликар был вроде не против. Да и Алекс вызвался нас проводить сейчас же.

Храм оказался недалеко. Его смотритель, которого звали Матир, приветствовал нас также угрюмо, как и все остальные в деревне. Но Алекс вдруг обратился к нему:

— Уважаемый Матир, уточните, пожалуйста, вы просто служитель или маг?

— Я не из благородных. И просто служитель.

— Прошу, скажите правду, это важно! — Но служитель по-прежнему хмуро молчал. — Знаете, я привел к вам служителя храма Пресветлого города Сан Грат. Его одежда порвалась в дороге, и в данный момент он носит наряд мирской жизни. Но это ничего не меняет — он настоящий служитель… — голос Алекса прервался от волнения. — Поверьте, у меня есть причины спрашивать — вы маг?

Священник помолчал немного. Потом обратился к Ликару:

— Кто у вас там наставником, молодой человек? Все еще старец Нимус?

— Нет, служитель Дарий. А кто такой Нимус? — озадачился Ликар.

— Хорошо, — обернулся Матир к Алексу, — у меня есть способности. Только не сильные. Сам никогда не магичу, все по закону. Но силу чувствую, могу использовать, если для защиты, например. Но никогда еще не использовал, Пресветлый миловал. К чему такие вопросы, Алекс? Что ты задумал?

— На деревню наложено проклятие, вы, наверное, тоже догадываетесь. Я не могу его снять в одиночку. Но если мне поможете вы и Ликар… Он же тоже немного маг, правда, юноша?

— Ну… Мне можно использовать силу… Но я владею только бытовой магией, как и все, проклятья снимать я не умею…

— Это не страшно, я умею. Я как раз этому и учился в Пиросе. Иногда человек болен не просто так, и с него надо уметь снять негатив, чтобы вылечить. Я уже лечил так иногда — снимал наговор или сглаз с человека, и он выздоравливал. Только это отнимает очень много сил и времени. Да и здесь я пытался это делать. Но моих сил не хватает, проклятье тут серьезное, и оно всегда возвращается. То есть оно наложено не на одного конкретного человека, а на всю землю вокруг. И я подумал, если попробовать снять проклятье не с людей, а со всей деревни, может, это поможет?

Служитель посмотрел заинтересованно.

— Ваше стремление всем нам помочь похвально, но то, что вы предлагаете, преступно. Ни я, ни Ликар не имеем права магичить таким образом. Я полагаю, вам тоже не все позволено?

— В Каритале немного другие законы насчет магии, поэтому мне и разрешили обучаться, несмотря на происхождение. Да и в Ронарисе тоже, я хорошо знаю ваши законы. Для защиты применять магию могут все. Это наказывается только штрафом. Вы живете в этой деревне, значит, находитесь под угрозой, как и все. Воспринимайте это именно так.

— Вы же вроде ждете сильного мага из Пироса?

— Который едет сюда уже третью неделю! В Пиросе сейчас нет настолько сильных темных магов, чтобы направить их сюда. Если только сам брат короля… Мой запрос уже давно лежит у фон Лайна, а толку? Сколько еще придется ждать и сколькими жизнями за это заплатить?

Разумеется, и Служитель, и Ликар согласились. А чем это грозило мне? Оказалось, грозило. У деревенских героев после обряда почти не останется сил даже чтобы жить. Я уж молчу о путешествии. Алекс, правда, обещал, что за ночь силы немного восстановятся, но переночевать нам в любом случае придется в Колосьях. Я не обрадовалась, конечно, но не думаю, что у нас был выбор. Надо было попробовать помочь.

К обряду готовились у храма. Алекс велел принести земли с разных концов деревни. Типа, если снимаешь проклятье с человека, он должен быть перед тобой. А если с деревни, то, наверное, нужна земля этой деревни. Я поняла, что проклятья такого рода он никогда не снимал. Но пусть пробует, хуже уже вряд ли будет. Несколько часов мы таскали землю. Алекс собирал какие-то травы тоже по всей деревне. Обряд начали уже в сумерках. Сложили землю в одну кучу, полили водой из разных деревенских колодцев. Потом Алекс разложил семь костров вокруг земляной кучи. Огонь горел, а лекарь ходил вокруг, бросал в костры какие-то травы и читал нараспев очищающее заклинание. Я слышала слова, хоть заклинание и звучало очень тихо. Что-то вроде «зло у земли отнимаю, в глубокую тьму отправляю, для света и силы очищаю» и прочая дребедень. При этом Алекс активно использовал свою магическую силу. Я это четко видела в сумерках. Помашет травой над костром, прочитает заклинание и махнет в сторону. И от травы отходит бледный лучик. Было очень красиво. Да и сам он был нереально красив в это время. Ликар тоже смотрел во все глаза на магичащего эльфа и на лучи света, исходящие от него. Но лучики слабели. В какое-то время Ликар взял Алекса за руку и, видимо, как-то передал ему свою силу, потому что лучики стали ярче. Ненадолго. Когда Ликар отошел от Алекса, стирая со лба пот и пошатываясь, лекаря взял за руку Матир. Он продержался дольше. Но и священник скоро сдал. Правда, он держался до последнего, пока совсем не упал.