И теперь один из них по-прежнему наступал на Наташу, едва удерживающую огненный напор на щит противника. А второй точно с таким же анти-магическим щитом, как у первого, повернулся ко мне и встал в боевую стойку.

Судя по его комплекции и габаритам именно этот рубил топором по двери, и хорошо, что его мертвый напарник лежал возле двери, иначе я вряд ли вывез бы противостояние с двумя такими амбалами одновременно.

Одно дело, когда я мог бы применить против них магию, но не сейчас, когда у них есть антимагические щиты мои шансы слишком малы. И кто только дал им подобного рода приблуду, сколько себя помню степные кочевники почти всегда чурались всего магического.

Походу кто-то очень серьезный отправил их на дело вооружив по последнему слову, точно зная против кого им придется сражаться. И у этих двоих были точно такие же синеватые лица, как у нападавшего на меня внизу перед входом в малую залу.

Очень странно, если они те самые «синелицые» о которых я прежде слышал лишь в легендах от своей няни, то должен сказать, что я никогда ещё не вляпывался в такое дерьмо как сейчас. Одолеть такого в бою один на один не используя магию стало бы сродни сотворению чуда типа превращения Чёрного моря в фруктовый кисель.

Когда мне вспомнился мой тренер по фехтованию из школы, я почувствовал, что время остановилось. В моих воспоминаниях он был идеальным наставником, который всегда знал, как выжать максимум из своих учеников.

Но в этот раз, когда я вступил в бой с очень сильным бойцом-фехтовальщиком, что уж говорить — он из легендарной гвардии прежнего императора как никак.

Я увидел, что он посмотрел на меня странно, будто увидел призрака или знакомого человека. Это как, когда ты думаешь, что увидел старого друга на улице, но на самом деле просто обознался.

И он начал крутить своей саблей так быстро, что казалось, будто она лёгкая соломинка в его руке. Он сделал несколько движений в мою сторону, и я отбил его выпады, но я чувствовал, что он только тестирует мою оборону.

— Ну что, малыш, неужели это все, на что ты способен? — насмешливо произнес мой противник, взмахивая мечом.

Я сжал рукоять своей сабли покрепче и ответил:

— Не стоит недооценивать меня, я знаю, чего я стою.

Я продолжал сражаться, но заметил, что моя травмированная левая рука мешает мне использовать магию. Хотя толку от неё сейчас никакого — анти-магический щит поглотит любой урон.

Но мне не стоит расслабляться — без своей магии в физической битве с подобного рода противником я проиграю в считанные минуты, если не буду достаточно осторожен и внимателен.

— Давай, покажи мне, что у тебя есть, — провоцировал меня противник, продолжая атаковать.

Я продолжал бороться одной рукой, пытаясь придумать какую-то тактику. Но мой противник был слишком сильным и умелым.

— Эй, парень, что ты там мурлыкаешь? — спросил противник, подставляясь моему мечу.

— Ничего, просто думаю, как же тебя победить, — ответил я, пытаясь не показывать своего разочарования.

Неожиданно «синелицый» что-то буркнул на незнакомом мне языке, явно адресовав это своему напарнику. На что тот лишь утвердительно хмыкнул и закивал.

И тут вдруг мой противник выбросил какой-то странный прием, который я не сразу понял, но заметил его необычность.

— Это что за… — начал я, но не успел закончить, как дымовая завеса взметнулась перед моим лицом, заглушая мои слова и заставляя меня закашляться.

Я не мог поверить своим глазам: мой противник использовал дымовую бомбу, чтобы запутать меня и… сбежать.

Воспользовавшись тем, что от едкого дыма, так неожиданно брошенного на пол замкнутого помещения мы все закашлялись, наши противники решили сбежать. Теперь я понял, о чём они переговаривались — тот «синелицый» предупреждал второго, чтобы он также задержал дыхание.

А затем произошло то, что вызвало во мне невероятную волну ярости, но подлый дым не давал мне продохнуть.

Один из них схватил мою маленькую сестрёнку Милу. Не похоже, что в их планы входило что-либо способное задеть честь и репутацию моей сестры, но громила перекинул её через плечо, и остановился в ожидании.

А всё последующее начало происходить со стремительной скоростью.

Я задыхался, а со стороны лестницы доносились громкие шаги и голоса — это поднимались стражники моего дяди и он вместе с ними.

«Ну всё попались теперь, против толпы этим двоим уже не справиться, — подумал я облегчённо про себя, — а другого выхода здесь и нет»

Я уже предвкушал, как дядя собственноручно насадит голову каждого из них на кольях перед северными воротами, уходящими в степь. Так чтобы в следующий раз видя их никто больше не намеревался нападать на его усадьбу.

Я уже слышал его голос совсем рядом:

— Быстро достаньте мне их, только оставьте в живых, я сам хочу прикончить их!

Дядя не стеснялся в выражениях, и я бы предпочел умолчать о других сочных междометиях, которыми он щедро награждал двух преступников, и чем ближе становились голоса, тем сильнее начинали суетиться «синелицые».

Сквозь дым я заметил, как образовавшейся дверной щели показалось загорелое лицо дяди, освещенное двумя факелами за его спиной и целой толпой стражников.

Значит во дворе с нападающими покончено и видимо дядя просто зачищал оставшиеся постройки от врагов.

Увидев меня, он зло крикнул:

— Сволочи! Алекс, что с тобой сделали?

Когда мой дядя Юрген заметил двух нападающих, его глаза заполнились огненной яростью, от которой в воздухе можно было почувствовать настоящий жар. Я уверен, что в тот момент он был готов разорвать этих двоих на куски, прямо на месте. Это была настоящая ярость, которая пробудила в нем самое глубокое желание защитить себя и всех, кого он любил. Любой человек, кто знал моего дядю, мог сказать, что эти два нападающих были настоящими неудачниками, если они думали, что смогут победить в такой битве против моего дяди.

И я до поры до времени думал, что врагов действительно будет ждать подобная участь, но как оказалось у судьбы свои планы.

Едва мой дядя переступил порог, как «синелицый», у которого были свободные руки, взмахнул резким движением, и в комнате в мгновение ока раздалась вспышка, ослепляющая глаза и оставляющая после себя лишь белое пятно на сетчатке.

Я инстинктивно зажмурил глаза от резкой боли и попытался понять, что произошло.

«Световая бомба! Чёртов ниндзя доморощенный!» — прошептал я, пытаясь оправиться от шока.

Я понял, что это была «Заркандская смесь», порошок, который быстро воспламеняется на открытом воздухе, образуя ослепительную вспышку. Обычно такие смеси применяют ассасины-убийцы из ритуальных культов Фангси, что обитают в оазисе Руви. Но эти нападавшие не были похожи на них.

Мы с трудом пришли в себя, и когда наше зрение вернулось в норму, мы увидели, что здесь больше не было никого кроме членов моего клана и стражников дворца.

За исключением двух нападавших и Милы.

Мне казалось, что мир вокруг меня рушится, когда я осознал, что моя младшая двоюродная сестра Мила была похищена. Это был удар прямо в сердце моей семьи. Я не мог поверить в происходящее.

Они похитили её и как будто испарились или выпрыгнули в окно — в обеих случаях это представлялось невозможным, спрыгнуть с такой высоты и выжить при этом маловероятно.

Кажется, дядя думал о том же самом, когда он выглядывал в окно.

— Мила, — прохрипел я.

Дядя не говоря ни слова бросился вниз по лестнице, и я видел в его глазах жажду мести, и я знал, что он сделает все возможное, чтобы спасти Милу. Я пытался представить себе, что могло произойти с Милой, когда я услышал дядин голос, прогремевший внизу и направленный к стражникам усадьбы:

— Догнать и доставить ко мне живыми! Иначе я вам всем головы оторву псы шкодливые, проворонили атаку!

Мои чувства были раздираемы, когда я думал о моем дяде и том, что он чувствовал в момент похищения моей сестры. Я испытывал чувство вины за то, что не смог защитить ее. Мне было сложно понять, почему кто-то мог похитить такого маленького и беззащитного ребенка, и зачем им это было нужно.