Гийом Каль не смог бы достичь такой степени организации, если бы у него были только крестьяне. Очевидно, что в его армии было некоторое количество образованных людей с военным опытом и несколько дворян. Большинство из них были очень незначительными фигурами, мелкими hobereaux (помещиками), которые были немногим богаче своих арендаторов. Но некоторые были людьми, имевшими определенное значение в местном масштабе. Жану Бернье, мелкому дворянину из Монтатера, Дофин поручил оборону королевских замков Санлис и Крей. Колар ле Мунье был капитаном герцога Бурбонского в Конти. Жермен де Ревейон, один из заместителей Каля, был приближенным графов Монфор. Ламберт д'Эврефонтен был братом одного из председателей Парижского Парламента. Подавляющее большинство этих людей позже утверждали, что их заставили присоединиться к Жакерии, и некоторые из них, несомненно, так и поступили. Но это далеко не всегда было правдой. Современники, наблюдавшие за их собраниями, отмечали, что среди них было значительное меньшинство "богатых людей и горожан", а когда восстание закончилось, нашлось несколько сотен человек, у которых хватило средств и связей, чтобы получить указы о помиловании в королевской Канцелярии. Их мотивы неизвестны. Пристрастие к насилию? Жажда добычи? Старая вражда? Разочарование и страх, порожденные постепенным крахом гражданской власти?[545]

Основным источником поддержки, которую крестьяне находили за пределами своих собственных общин, были города. Горожане, привычно опасаясь грабежей, закрывали свои ворота и защищали стены от жаков. Но они накрывали столы в пригородах, чтобы накормить их, когда они проходили мимо, а некоторые объединились с ними против дворян. В некоторых местах горожане воспользовались ситуацией и повели жаков против местных замков, которые, как считалось, представляли угрозу их безопасности. Жители Санлиса набирали на улицах отряды для помощи жакам. Вместе они разграбили и разрушили большинство крупных замков вокруг Санлиса: Шантийьи, Курте, Тьерс, Фонтен-Шаали, Брассез. Причины этого становятся очевидны, если взглянуть на карту. Эти места были расположены кольцом вокруг Санлиса и попади они в руки врага они могли бы перекрыть все дороги, ведущие в город[546].

К началу июня 1358 года восстание длилось всего неделю, но Жакерия уже распространилась за пределы Бовези в соседние провинции. Со стен Парижа было видно, как пламя пожаров озаряет цепь холмов на горизонте. Замок Монморанси, резиденция одного из великих феодальных семейств Иль-де-Франс, был захвачен и сожжен. Крестьяне округа собрались на руинах замка и избрали себе капитана, который повел их на свирепый погром по окрестностям, убивая дворян со всеми их семьями и домочадцами и оставляя их трупы в развалинах сожженных домов. К востоку от столицы восстание распространилось через долину Марны в сердце Шампани. По позднейшим подсчетам, между Парижем и Суассоном было разрушено 80 замков и поместий[547]. Далее на север армия численностью около 4.000 жаков, включавшая многих последователей Каля из Бовези, бесчинствовала в Пикардии и провинциях бассейна реки Соммы. Они осадили четыре главных замка региона, где укрылась большая часть местной знати, а большие города, обнесенные стенами, взяли на себя инициативу по организации крестьян, снабжению их продовольствием и подкреплениями, как это сделали жители Санлиса. Радикально настроенный мэр Амьена послал 100 человек в подкрепление жакам, атакующим замки вокруг города, но городские магистраты отменили его решение и заставили отозвать их. Но соседний город Мондидье был более последователен в своих действиях. Горожане во главе со своим мэром, воспользовавшись восстанием, разрушили большинство значительных замков в радиусе пяти миль от своих ворот[548].

Восстание крестьян застало политиков врасплох. Прошло некоторое время, пока они просчитывали, как это может наилучшим образом послужить их интересам. Как только Гийом Каль принял командование над жаками в Бовези,  он отправил делегацию к лидерам восстания в Париже. Этьен Марсель и его последователи приняли их с явным сочувствием. Они увидели в восстании возможность очистить все укрепленные места на подступах к городу, свести счеты с новыми и старыми врагами и прорвать блокаду установленную Дофином. Они отправляли ответные послания с поддержкой, призывая жаков завершить разрушение дворянских замков и резиденций вокруг столицы. После того, как жаки захватили Монморанси, их капитан получил письмо от купеческого прево с предложением сравнять с землей все замки от Уазы до Марны. "Они никогда больше не должны подняться", — писал Марсель[549]. Тем временем парижане занялись разжиганием второй Жакерии к югу от Сены, в регионе, до сих пор не затронутом восстанием. Агенты Марселя организовали нападения на замки графства Этамп и спровоцировали скоординированную серию восстаний на территории между Орлеанской дорогой и Сеной к западу от столицы. В стенах города создавалась армия из горожан. Ядро ее составляли chevaliers  du  guet (рыцари стражи), ближайшее подобие полиции, существовавшее в средневековом Париже. Марсель использовал эти силы для нападения на замки и дворянские резиденции за пределами городских стен. Они разрушили замок Трапп у дороги на Дре, который был занят людьми Дофина и захватили замок Палезо на дороге в Шартр, разграбив его подвалы. Большинство парижских набегов, однако, не имели никакой видимой стратегической цели и были просто актами мести врагам Этьена Марселя и его союзников. Первой их жертвой стал сам Симон Бюси. Огромное богатство, накопленное за долгую карьеру на королевской службе, было выставлено напоказ в трех прекрасных пригородных особняках Бюси в Вожираре, Исси и Вирофле. Все три были разрушены. Имущество двух других влиятельных государственных юристов, Пьера д'Оржемона и Жака де ла Ваше, было уничтожено таким же образом. Когда поместье д'Оржемона в Гонессе оказалось слишком прочным, чтобы его сжечь, они заставили местных кровельщиков и плотников вручную ломать крышу. Но самые впечатляющие подвиги разрушения были припасены для великолепного поместья Роберта де Лорриса в Эрменонвиле, плода десятилетней коррупции и изворотливых политических маневров. Старый приспособленец находился в резиденции, когда прибыли парижане с толпой жаков во главе с Гийомом Калем собственной персоной. Роберт спас свою жизнь, отказавшись от рыцарского звания и заявив перед собравшейся толпой, что он такой же сторонник парижан и враг дворянства, как и любой из них. Но он не смог спасти свое имущество. На его глазах дом был разграблен и методично разрушен. Позднее Роберт оценил свой ущерб в 60.000 ливров[550].

Дофин все еще находился в Мо. Он был занят подготовкой к осаде Парижа и почти не выступал в защиту дворянства Пикардии и Бовези, даже когда насилие начало распространяться на районы Бри и западной Шампани вокруг его штаб-квартиры. В поисках защитника, который мог бы повести их против крестьянства, большая часть дворянства севера обратилась к Карлу Наваррскому. "Наш господин, — сказали они ему, согласно одному из рассказов, — вы происходите из самого благородного рода в мире; конечно, вы не останетесь в стороне, когда все дворянское сословие подвергается уничтожению". Карл прекрасно оценил ситуацию. Парижане были его союзниками, но он понимал, что жаки ничего не сделают для его дела, и что глупость Марселя, вступившего с ними в союз, погубит его. Возможность представить себя в качестве лидера объединенного дворянства Франции нельзя было упускать. В начале июня 1358 года Карл встал во главе Контр-Жаккери. Он собрал небольшую, но отборную армию, около 400 человек, из своих сторонников в Нормандии и Пикардии, и контингента английских наемников под командованием авантюриста по имени Роберт Скот. Через несколько дней к ним присоединились около 1.000 дворян из Иль-де-Франс и Бовези[551].