Главным действующим лицом был англичанин Джеймс Пайп. Пайп был стаффордширским рыцарем, который начал свою карьеру в качестве протеже графа Стаффорда. Он служил со Стаффордом в Шотландии в 1340-х годах и некоторое время занимал должность смотрителя Бервика-на-Твиде. После Пайп участвовал в осаде Кале. А когда в 1352 году граф отправился в Гасконь в качестве королевского лейтенанта, Пайп поехал с ним. Он стал первым английским капитаном Блая после отвоевания этого города у французов, а после возвращения Стаффорда в Англию в октябре служил исполняющим обязанности сенешаля герцогства. К сожалению для таких амбициозных людей, как Пайп, граф Стаффорд не играл большой роли в военных кампаниях середины 1350-х годов, что, несомненно, послужило причиной того, что Пайп перешел на службу к герцогу Ланкастеру. Он присоединился к экспедиции Ланкастера в Нормандию в 1356 году и был вместе с ним при осаде Ренна. Когда герцог покинул Францию в июле 1357 года, Пайп остался в качестве одного из двух лейтенантов, которым было поручено защищать его интересы на западе. Но никогда не было до конца ясно, в каком качестве он действовал. Как и многие английские капитаны того времени, он занимал двусмысленное положение, никогда полностью не подчиняясь приказам министров английского короля, но и не будучи вполне независимым вольным разбойником[495].

Первый важный шаг был сделан после захвата Ле-Небура, рыночного города со старинным замком, где сходились дороги из Руана, Тура и Парижа. К началу осени 1357 года англичане разместили здесь гарнизон, откуда они могли блокировать большую часть дорожной системы южной Нормандии и свободно перемещаться по всей плодородной территории между Сеной и Рислом. Затем, 9 ноября 1357 года, посреди ночи, отряд англичан и немцев из Онфлёра обрушился на город Понт-Одеме. В Понт-Одеме был большой королевский гарнизон. Но пятьдесят человек из его числа были немецкими наемниками. Они были подкуплены немцами, сражавшимися за англичан, и впустили врагов в город. Остальные защитники мужественно сражались на улицах, пока не были загнаны в угол и вынуждены сдаться. Цитадель, в которой находился отдельный гарнизон, устояла. Но ее защитники ничего не могли сделать. Они бессильно смотрели со своих стен, как захватчики грабят и сжигают город[496].

От Понт-Одеме англичане и наваррцы двинулись вверх по левому берегу Сены. К середине декабря они вторглись в Иль-де-Франс и проникли на расстояние в несколько миль от Парижа. Вильпре и Трапп, два небольших сеньориальных замка на дороге из Парижа в Шартр, были заняты английскими гарнизонами. Через несколько дней другой английский отряд занял небольшой городок Моле, расположенный к югу от Манта. Продвигаясь на восток через лес Фонтенбло, англичане появились в районе Монтеро, одной из узловых точек в сети судоходных рек к востоку от Парижа. К концу 1357 года первые английские отряды проникли в Шампань, где, по сообщениям, в их руки попало несколько укрепленных поместий вокруг Провена. Из каждого из этих центров небольшие отряды распространялись, захватывая товары на дорогах, сжигая деревни, захватывая путешественников для выкупа и убивая тех, кто не стоил таких хлопот. Число участников рейдов было все еще невелико. Оценки варьировались от 800 до 1.200 человек для всего Парижского региона, но и они, вероятно, были слишком высоки. Но противостоять им было некому. Большая часть населения застыла в страхе. К западу от Парижа деревни опустели, так как их жители, нагруженные своим имуществом, хлынули через ворота столицы. Монахини Пуасси, Лоншана и Мелёна бросили свои монастыри, заперли ворота и присоединились к массе людей, забивших дороги в город[497].

Соглашение Иоанна II с королем Англии представляло серьезную угрозу для Карла Наваррского. Как и многие другие французы, он, вероятно, недооценил оставшиеся дипломатические препятствия и предположил, что освобождение короля из плена неминуемо. Окончание войны или преждевременное возвращение короля Франции в свою страну могло только укрепить позиции короны и подорвать его собственные. Поэтому, когда первые новости о соглашении достигли Парижа, примерно 9 декабря 1357 года, Карл приступил к тому, что можно рассматривать только как преднамеренную попытку ускорить распад французского государства и удовлетворить свои требования до того, как первая часть выкупа будет собрана и выплачена Эдуарду III. Он приказал открыть все тюрьмы Парижа, как и тюрьмы Амьена за месяц до этого. Их обитатели были выпущены на улицы города усилив хаос. Дофин, который теперь был не более чем марионеткой в руках друзей Карла, безропотно скрепил необходимые приказы. Генеральные Штаты, или та их часть, которая все еще оставалась в Париже, были официально отложены до середины января. Что касается переговоров короля Наварры с Дофином, то они завершились неожиданно и безрезультатно. Территориальные претензии Карла были переданы на рассмотрение комиссии, состоящей из вдовствующей королевы и двух назначенцев Дофина, которым помогали три делегата Генеральных Штатов, когда они собрались вновь. 13 декабря 1357 года король Наварры покинул Париж, чтобы укрепить свои позиции в Нормандии, его огромная кавалькада прокладывала себе путь по дорогам, забитым беженцами, двигавшимися в противоположном направлении[498].

В отсутствие Карла Дофин изо всех сил пытался освободиться от влияния радикальных политиков. Но Роберт Ле Кок держал правительство в железной хватке. Пользуясь поддержкой лидеров парижан, он главенствовал в королевском Совете и контролировал все основные административные департаменты, став практически агентом короля Наварры. Роберт наслаждался своим обретенным статусом, издавая заявления и приказы без согласования с Дофином или остальными членами Совета. В начале нового года, когда Роберт был на пике своего могущества, он составил письма от имени Дофина, в которых просил Папу сделать его кардиналом. Но честолюбивый прелат легко нажил себе врагов даже среди тех, кто разделял его взгляды. Существовала значительная группа дворян, которые находили властные манеры Роберта невыносимыми. Некоторые из них считали короля Наварры опасным интриганом, чьи действия могли только помочь англичанам. В течение декабря 1357 года в этой группе выделились три человека став неформальными лидерами. Жан де Конфлан, почетный маршал графства Шампань, и Жерар де Тюрей, занимавший тот же пост в герцогстве Бургундия, были видными дворянами с широкими связями в Совете Дофина. Они происходили из глубоко консервативных регионов восточной Франции, до сих пор не затронутых боевыми действиями, которые относились к радикализму Парижа с безразличием или откровенной враждебностью. Роберт де Клермон, маршал Нормандии и лейтенант Дофина в Кане, происходил из совершенно иной среды. Он был человеком, ответственным за ведение войны на главном театре, но все больше времени проводил в Париже, пытаясь укрепить слабеющую политическую позицию Дофина. Хотя эти люди имели ограниченное влияние на решения Совета, но была одна область, где они представляли значительную угрозу для епископа Лаонского и его союзников, и это был контроль над военными операциями. Поскольку полевые войска Дофина в основном оплачивались из местных поступлений, собираемых командирами на местах, они могли сами решать, кого считать представителем короны. Три провинциальных маршала в Совете Дофина могли рассчитывать на поддержку большинства офицеров, которые боролись за сохранение французских позиций в Нижней Нормандии и на Бретонской границе. На практике они распоряжались теми резервами живой силы, которыми еще располагало французское правительство[499].