Поворотный момент наступил немного раньше в Бретани во время лейтенантства сэра Томаса Холланда в 1354 и 1355 годах. Холланд разработал или, по крайней мере, ввел в действие первую финансово устойчивую систему оккупации, которую англичане смогли создать за пределами Аквитании. Хотя этот факт нигде документально не подтвержден, достаточно ясно, что в течение короткого времени после своего прибытия в провинцию он достиг соглашения с независимыми капитанами, контролировавшими внутренние гарнизоны, которые так осложняли жизнь его предшественнику. Все главные крепости Бретани, контролируемые капитанами, перешли в руки английского короля. Если, как Роберт Ноллис и Роджер Дэвид, они получили королевские хартии, признающие их притязания, то они были аннулированы. Затем замки вновь передавались тем же людям по желанию короля и на условиях, которые обязывали их платить ренту за привилегию взимать patis с окружающих районов. С новыми завоеваниями поступали аналогичным образом. Они либо предоставлялись завоевателю на ограниченный срок, либо сразу отходили под руку короля и сдавались им за фиксированную арендную плату. Ни один из договоров не сохранился. Но, скорее всего, они предполагали такие же обязательства со стороны капитанов, какие Эдуард III устанавливал в других частях Франции, включая службу в войсках лейтенанта, когда это было необходимо. В итоге, офицеры короля содержали гарнизоны за его счет в Ванне, Бресте, Бешерель и, время от времени, в Плоэрмеле, в то время как около двух десятков других мест были заняты от его имени людьми, которые были связаны с ним контрактом, а в некоторых случаях, как, например, с Ноллисом, более широкими обязательствами, которые выходили за рамки контракта и даже за пределы Бретани[450].

Относительно высокая степень административного контроля, который лейтенанты короля теперь могли осуществлять в Бретани, отражалась на их доходах. В свои замки они назначали кастелянов, которые вводили систематический сбор patis, как это делали независимые капитаны на протяжении многих лет, но в более широком масштабе и в более формальной и методичной традиции английской гражданской службы. В крупных городах был создан штат клерков. Оценщики составляли квоты для каждого прихода, которые собирались дважды в год в денежной или натуральной форме или в виде трудовой повинности в соответствии с приблизительной оценкой его платежеспособности. Местные сборщики были назначены для обхода деревень. Задолженности тщательно регистрировались. Методично рассматривались заявления о переоценке по причине бедности или военного ущерба. С точки зрения практических целей это была система всеобщего налогообложения. В конце 1350-х годов королевский кастелян Бешереля требовал patis  с более чем 160 приходов северо-восточной Бретани. Они простирались от Мон-Сен-Мишеля на востоке до полуострова Трегье на западе и на юг почти до Плоэрмеля. Теоретический доход от patis Бешереля составлял 7.400 фунтов стерлингов в год, из которых почти две трети были собраны в действительности. Казначей Бретани в Ванне получал доходы на общую сумму 11.500 фунтов стерлингов от patis Бешереля, Плоэрмеля и Ванна, а также от различных сборов и пошлин. Капитан Бреста и наемные капитаны внутренних гарнизонов отчитывались непосредственно перед Казначейством в Вестминстере, но их отчетные документы не сохранились. Но общие доходы короны в Бретани должны были быть достаточно большими, чтобы покрыть большинство, если не все, обычные расходы на оккупацию. Действительно, решение английского короля в 1358 году взять на себя расходы по обороне и присвоить доходы себе говорит о том, что к этому времени они были весьма значительными[451].

Это были очень удовлетворительные результаты, которые англичане с переменным успехом пытались воспроизвести в других местах. Зимой 1356–57 гг. герцог Ланкастер начал превращать беспорядочный грабеж Анжу, Мэна и Нижней Нормандии в постоянную оккупацию, основанную на небольших гарнизонах в хорошо укрепленных замках и систематическом сборе patis с местного населения. Главный гарнизон герцога Ланкастера в этом регионе располагался в массивном донжоне XII века в Домфроне над ущельями реки Варенн. Первоначально это место было захвачено наваррцами. Но Ланкастер отобрал его у них и поставил здесь двух своих приближенных, сэра Томаса Уведейла и сэра Томаса Фогга. Эти два человека также были назначены ответственными за вспомогательные гарнизоны в Вилье и Буа-дю-Мэн в долине реки Майен, а также дальше на север в Месси и Конде-сюр-Нуаро и в укрепленном аббатстве Ле-Валь в долине реки Орн. Эти шесть крепостей, вместе с местами в Бессене, которые были захвачены во время шевоше Филиппа Наваррского, давали Ланкастеру контроль над цепочкой гарнизонов, простирающейся от долины Луары до устья Сены. Томас Уведейл был одним из ближайших помощников Ланкастера, воевавшим вместе с ним с первой кампании в Гаскони. Фогг был человеком совсем другого сорта, амбициозным авантюристом, который действовал по своему усмотрению и в течение следующих пяти лет сколотил себе немалое состояние на западе Франции. Крайне неполные сведения о его управлении показывают, что за этот период он заработал не менее 2.400 фунтов стерлингов и, а вероятно, в два раза больше. Это была значительная сумма. Доля самого Фогга составляла две трети даже при условии, что он честно отчитывался перед своим господином[452].

Испытание решимости Эдуарда III занять эти регионы стало возможным, когда он вступил в конфликт, как это неизбежно случалось, со своими союзниками из Наваррского дома. Филипп Наваррский провел большую часть второй половины 1356 года со своим канцлером Тома де Лади в Англии, улаживая условия своего союза с Эдуардом III и планируя новые завоевательные войны. Он принес английскому королю оммаж как королю Франции и герцогу Нормандии и обещал служить ему против всех, исключая только своего брата. В конце августа Эдуард III и наваррские лидеры выехали из Лондона в Кларендон в Уилтшире, где английский король недавно отремонтировал знаменитый охотничий домик Генриха II. Там они достигли официального соглашения о разделе трофеев. Филипп должен был получить во владение все, что принадлежало ему или его брату. Он должен был оставлять себе все свои завоевания на огромную сумму до 60.000 экю в год. Но Эдуард III должен был получить все личные владения герцогов Нормандии и все остальное, что Филипп мог завоевать. И он должен был иметь право потребовать от Филиппа уступить ему (в обмен на компенсацию) любое место, представляющее особую военную или политическую ценность. Филипп вернулся довольный из Англии в начале декабря 1357 года с договором и королевским указом, назначавшим его лейтенантом английского короля во всей Нормандии[453].

Филипп, вероятно, предполагал, что его лейтенантство будет подразумевать чисто номинальное подчинение королю Англии. Если так, то его быстро разуверили в этом. Все наиболее значительные пункты, занятые во время январского похода Филиппа Наваррского через Нижнюю Нормандию, были отобраны англичанами, хотя англичане составляли лишь малую часть его армии. Об этом позаботился Ричард Тотешем, который, несомненно, служил интересам Эдуарда III. Примерно в то же время Авранш, как и Домфрон, был вырван герцогом Ланкастерским из рук наваррского гарнизона. Он назначил командиром гарнизона английского капитана Ричарда Шолла и священнослужителя Уильяма Татбери в качестве получателя доходов. Филипп Наваррский был возмущен. По возвращении из Иль-де-Франс он помчался в лагерь Ланкастера у Ренна, чтобы выразить свой протест. Между двумя мужчинами произошел обмен "грубыми словами". В конце концов Ланкастер согласился восстановить наваррский гарнизон. Но Шолл и Татбери остались в Авранше, и именно они, предположительно, отчитывались перед герцогом за доходы[454]. Эдуард III был еще менее сговорчив. Примерно в то время, когда Филипп Наваррский ссорился с герцогом Ланкастером из-за Авранша, он еще ввязался в гораздо более серьезный спор с королем Англии по поводу замка и баронства Сен-Совер-ле-Виконт. Огромная крепость XIII века, охранявшая дорогу на Шербур в десяти милях к югу от Валони, была одной из сильнейших в регионе и центром ценного баронства. Она принадлежала Жоффруа д'Аркуру, который недавно подарил ее английскому королю, оставив за собой право пожизненного владения. Это была месть Жоффруа своей семье, а именно тем из нее кто поддержал французского короля после внесудебной казни главы дома Аркуров в Руане. Когда Жоффруа погиб в бою, Филипп Наваррский потребовал крепость от имени своего брата. Но Эдуард III послал из Англии офицера с отрядом солдат, чтобы завладеть ей лично. Канцлер Филиппа отправился в Вестминстер с жалобой, но его протесты были проигнорированы. Эдуард III ясно выразил свою позицию. Он сказал, что претензии Наваррского дома были самым тщательным образом рассмотрены его Советом. Однако, "поскольку Филипп принес королю оммаж как своему суверенному господину, королю Франции и герцогу Нормандии, то по всем законам и обычаям следует, что король может осуществлять свой суверенитет, фактически завладев этими территориями". Король назначил одного из лейтенантов герцога Ланкастера в Нормандии постоянным капитаном Сен-Совера и приказал ему немедленно ввести туда свой собственный гарнизон. Несмотря на теплоту их отношений в Англии, можно не сомневаться, что Эдуард III не доверял Филиппу Наваррскому, а его брату — еще больше. С него было довольно попыток контролировать Францию через непостоянных союзников и недовольных аристократов[455].