Хотя перемирие, заключенное в Гине в марте 1353 года, с мая оставалось мертвой буквой, 26 июля английский и французский послы встретились в Париже, чтобы продлить его до ноября. Никто не мог позволить себе разоружиться, и осады Сюржера и Сент-Антонина продолжались как ни в чем не бывало. Боевые действия превратились в серию несвязанных между собой локальных войн, которые вели местные командиры и улаживались соглашениями о перемирии, заключаемыми на месте. В конце сентября 1353 года гарнизон Сент-Антонина окончательно сдался графу Арманьяку и ушел на условиях капитуляции. Сюржер пал перед французами в ноябре. Вскоре после этого Луи д'Аркур встретился с английским сенешалем в Либурне и договорился о местном перемирии в Сентонже, которое более или менее соблюдалось. По всей Гаскони города и замки, находящиеся в подчинении французов, заключали собственные соглашения с английскими командирами, платя деньги, которые они могли себе позволить, чтобы их оставили в покое на время осеннего сбора урожая. После того как наступившая зима завершила военные кампании, послы двух королевств вновь собрались в Гине. 3 декабря 1353 года они продлили перемирие до конца апреля 1354 года и договорились встретиться снова в марте. Это было все[205].

В Париже усилия министров Иоанна II по сдерживанию распространяющегося беспорядка были затруднены финансовым кризисом и параличом административной власти, а также растущими разногласиями между ними. Летом Карл Наваррский удалился в свои владения в Нормандии, чтобы завершить свои военные приготовления. К концу года в его замках в Эврё, Мелёне и Манте было собрано не менее 600 наваррских солдат. Он также набирал войска внутри Франции. К нему присоединилось несколько недовольных дворян, главарей банд и солдат удачи. Одним из них был не кто иной, как Баскон де Марей, захватчик Комборна и Лудена. Другим был Рабигот Дюри, который прославился в конце 1350-х годов как опустошитель Шампани и Иль-де-Франс, и, вероятно, был англичанином. Между Эврё и Наваррой курсировали посланники, занимавшиеся тем, что чиновники Карла лаконично называли "трудными и секретными делами". Насколько тайными были планы Карла на самом деле, сказать трудно. Он был очень откровенен со своими приближенными. "Мне нужна ваша помощь против человека, с которым я в ссоре", — сказал он французскому капитану из Кана, когда они охотились на зайцев в полях у реки Эвр. Слухи о деятельности Карла, очевидно, достигли Англии к осени. Герцог Ланкастер написал Карлу, предлагая ему поддержку, если она ему понадобится. Во Франции напряженность была высока. Все знали, что король Наварры планирует какой-то шаг против правительства Иоанна II. Предполагалось даже, что он собирается начать войну в Бургундии в союзе с королем Англии и мятежным дворянством графства Бургундия (Франш-Конте). Для борьбы с этой угрозой в декабре были усилены гарнизоны. В Париже появились признаки запоздалой попытки умиротворить вспыльчивого молодого зятя короля. Роберт Ле Кок вернулся в королевский Совет в конце года. Так же поступили и некоторые другие друзья Карла. Но король Наваррский уже определился со своим курсом[206].

Незадолго до Рождества 1353 года Карл и его младший брат Филипп отправились в Париж, где король должен был отмечать праздник со своими друзьями, включая Карла де ла Серда. Перед отъездом они сообщили своим единомышленникам, что намерены устроить с ним ссору. Когда братья прибыли ко двору, они обменялись грубыми оскорблениями с коннетаблем в присутствии короля. Филипп Наваррский был импульсивным и безрассудным молодым человеком, склонным к быстрому применению насилия, в отличие от своего более расчетливого старшего брата. Он набросился на коннетабля с кинжалом. Иоанн II схватил Филиппа за руку и разнял их. "Как же так, добрый кузен, — сказал Иоанн II, — вы достанете оружие в моей комнате?" Примерно через две недели, 7 января 1354 года, Карл де ла Серда путешествовал без сопровождения по южной Нормандии с Жаном де Мелёном, графом Танкарвилем. Они остановились на ночь на постоялом дворе в Л'Эгль, небольшом городке на реке Риль, недалеко от главной резиденции короля Наварры в Эврё. Вскоре после рассвета 8 января постоялый двор был окружен вооруженными людьми. Филипп Наваррский вошел туда вместе с Жаном, графом д'Аркуром, Басконом де Марей, Рабиготом Дюри и группой нормандских оруженосцев и наваррских солдат. Они ворвались в комнату коннетабля с зажженными факелами и нашли его голым в своей постели. "Карл Испанский, — сказал принц Наваррский, — я Филипп, сын короля, которого вы злостно оклеветали". Согласно одному из рассказов, Карл упал на колени и стал умолять Филиппа о пощаде. Он пообещал ему много золото и сказал, что откажется от всех своих земель и покинет королевство, чтобы никогда не возвращаться. Но Баскон де Марей и Рабигот Дюри набросились на него с четырьмя людьми и вонзили в него свои мечи. Когда позднее графиня Алансонская послала своих слуг из Вернея, чтобы похоронить тело, они обнаружили на нем восемьдесят ран[207].

В момент убийства король Наварры находился за городом в поле у дороги из Вернея с большой компанией нормандских дворян и наваррских войск. "Дело сделано!", — крикнул Баскон де Марей, выехав к ним из ворот. Эта новость, должно быть, шокировала некоторых спутников Карла, ведь он говорил им, что план заключался в том, чтобы взять коннетабля живым. Но Карл ловко обратил их тревогу себе на пользу. Собрав своих сторонников вокруг себя в поле, он сказал им, что теперь они все сообщники. Но они могут защищаться вместе. Со своей стороны, он не примет помилования от короля, пока все они не будут также помилованы. После этих торопливых обещаний Карл поскакал обратно в замок Эврё. Здесь к нему присоединились многие знатные люди провинции: граф Жан д'Аркур, его брат Луи, который недавно командовал войсками Иоанна II в Сентонже, его дядя Жоффруа, старый заговорщик, сеньоры Гамбье и Гревиль и их сторонники, бывший советник короля Амори де Мелён и многие другие. Даже если это не было "все дворянство Нормандии", как хвастался Карл через несколько дней после этого, это была значительная его часть, включая многих людей, которых Иоанн II желал бы видеть на своей стороне в такой момент[208].

Карл Наваррский не пытался скрыть свою собственную роль в убийстве коннетабля или переложить ответственность на кого-либо другого. На следующей неделе из Эврё выехали гонцы с письмами, адресованными Парижскому Университету, Папе Римскому, нескольким иностранным государям, всем советникам короля Франции и главным городам его королевства, с просьбой о поддержке. "Знайте, — писал он, — что… это я приказал убить Карла Испанского… Если король разгневан тем, что я сделал, то мне жаль. Но я заявляю, что когда он немного поразмыслит над этим, он должен радоваться тому, что избавился от такого злого советника, и что его подтолкнули к этому большие беды, которые Карл Испанский принес королевству, и клевета, которую коннетабль распространял против него самого и его ближайших родственников". Карл заявил, что он действовал ради "общего блага королевства" и призывал общины Франции поддержать его в этом начинании. Карл был высокомерен, но он также был проницателен и хорошо информирован. Это заявление не было бы сделано, если бы он не ощущал твердой поддержки его действий. При французском дворе бедственное положение короля и ужас его министров парализовали работу правительства. Сам Иоанн II не произносил ни слова в течение четырех дней после получения этих новостей. Затем, 13 января 1354 года, когда он восстановил свое самообладание, и послал депутацию в составе графа Вандомского, Жоффруа де Шарни и Роберта де Лорриса, чтобы они посетили короля Наварры в Эврё и выслушали его версию событий. Ответ Карла был вызывающим. "Я был там, — сказал он, — и я это сделал"[209].