Пока эти события разворачивались в долине Луары, планы всех главных действующих лиц были нарушены быстрым и неожиданным завершением двадцатитрехлетней гражданской войны в Бретани. Попытка Карла Блуа захватить контролируемую англичанами крепость Бешерель закончилась в июле предыдущего года напряженным противостоянием и негласным соглашением на равнине к северу от стен крепости. Условия соглашения не сохранились, но из последующих обвинений ясно, в чем они заключались. Два претендента договорились разделить между собой герцогство Бретань. Судя по всему, Жан де Монфор должен был получить юг и запад, включая город Нант, а Карл Блуа — северо-восток. Что касается титула и пэрства Бретани, они согласились передать свои претензии на решение королей Англии и Франции. Соперники поклялись выполнить эти условия и обменялись заложниками для обеспечения сделки. Сомнительно, что эта схема могла сработать, но в итоге она так и не была осуществлена. Карл Блуа отказался от нее почти сразу. Обстоятельства неясны. Есть некоторые свидетельства того, что супруга Карла, Жанна де Пентьевр, по праву которой он претендовал на герцогство, отказалась его ратифицировать. Вся эта история лишила Карла значительной поддержки среди бретонской знати, которая устала от войны и чьи лидеры были среди составителей договора и главных заложников его исполнения. Им было трудно сочувствовать упорной защите Карлом Блуа своего дела, которое имело мало шансов на успех теперь, когда он был практически покинут французской короной, а его соперника по-прежнему поддерживали несколько сотен английских солдат и чиновников. Некоторые из них, возможно, сочли Жана де Монфора, привлекательного мужчину, не отягощенного горечью гражданской войны целого поколения, более перспективным кандидатом. Возможно, именно эти люди подтолкнули Карла к тому, чтобы он передал свои претензии на рассмотрение принцу Уэльскому, самому нежелательному арбитру, который был тесно связан с соперником Карла. 24 февраля 1364 года оба претендента предстали перед принцем в зале дворца Пуатье. Там присутствовали все знатные люди двора принца, а также главные должностные лица герцогства Аквитанского и ведущие английские капитаны Бретани. Стороны и их представители изложили свои аргументы. Принц, выслушав их, отложил свое решение. Он еще не успел высказаться, когда в апреле истек срок перемирия между соперниками, и они оба бросились в новую войну[854].

Примерно в июле 1364 года Жан де Монфор осадил Оре, небольшой порт на западном берегу залива Морбиан, который был одним из немногих мест, удерживаемых Карлом Блуа на южном побережье Бретонского полуострова. Карл решил снять осаду с этого места. Он, вероятно, не мог поступить иначе, не нанося ущерб своему делу. Обе стороны обратились к своим естественным союзникам, вовлеченным в гражданские войны во Франции. Карл призвал на помощь бретонские отряды Бертрана дю Геклена и Оливье де Мони, которые все еще действовали против уцелевших опорных пунктов короля Наварры на Котантене. С ними пришли некоторые из главных офицеров, находившихся на королевской службе в Нормандии. К сентябрю 1364 года он собрал от 3.000 до 4.000 человек. Карл V не только не оказал им никакой поддержки, но и лишил Бертрана дю Геклена его капитанства в Нормандии и причитающихся ему доходов, как только узнал о его отъезде в Бретань. Отношение англичан было примерно таким же: нейтралитет на высшем уровне, поддержка английскими чиновниками на местах. Жан де Монфор собрал около 2.000 человек, в основном из английских компаний в Бретани, включая компании Ноллиса, Калвли, Хьюитта и Ларимера. Сэр Джон Чандос прибыл на север из Гаскони с примерно 200 английскими латниками и отрядом лучников. В конце 1364 года агентам Жана де Монфора удалось установить контакт с Людовиком Наваррским во время его похода по центральной Франции. Эсташ д'Обресикур, недавно высадившийся в Шербуре, поспешил к Оре с наваррской армией, собранной из гарнизонов Котантена и экспедиционных сил, которые он привел с собой[855].

Карл Блуа подошел к стенам Оре 29 сентября 1364 года. Решающее сражение произошло в тот же день. С англо-бретонской стороны командование принял сэр Джон Чандос. Он расположил свою армию на сильной позиции на возвышенности за рекой, на небольшом расстоянии к северу от города. Он и сэр Мэтью Гурней расположились справа со своими латниками и большей частью лучников. Ноллис командовал левым флангом, а Жан де Монфор — центром. В английском лагере было много недовольства по поводу командования резервом, которое Чандос хотел отдать сэру Хью Калвли. Калвли был не в восторге от того, что ему отказали в почетном месте на передовой, и занял отведенную ему позицию с плохо скрываемым недовольством. Карл Блуа расставил своих людей таким же образом, выделив три передовые баталии, которыми командовали сам Карл, Бертран дю Геклен и Жан де Шалон, сын графа Осера, с резервом в тылу. Обе стороны спешились и отправили своих лошадей в тыл. Перед началом сражения состоялись переговоры. Согласно свидетельствам современников, Жан де Монфор был готов пойти на большие уступки, которые были склонны принять ведущие бретонские дворяне с другой стороны. Но англичане хотели сражаться. В какой-то момент они пригрозили убить переговорщиков Карла Блуа, если те вернутся с очередным встречным предложением. На стороне Карла были и те, кто придерживался аналогичной точки зрения, в основном сподвижники дю Геклена. "Я верну вам герцогство, очистив его от всех этих жалких людей", — сказал дю Геклен Карлу. Почти сразу же из его собственной баталии дезертировало большое количество бретонцев. Через несколько минут произошло столкновение двух армий. Англо-бретонская армия сначала вступила в сражение с баталией Жана де Шалона, в котором Шалон получил тяжелое ранение (лишился глаза) и был взят в плен. Его люди были отброшены во фланг баталии дю Геклена, которая пыталась перестроиться. Видя, что дела идут плохо, бретонцы из баталии Карла Блуа последовали примеру своих соотечественников и начали дезертировать. Карл и его свита остались одни, а Чандос и Жан де Монфор немедленно направили против них все свои силы. В какой-то момент знамя Карла хорошо видимое над толпой упало на землю и остальная часть его армии бросилась в бегство. В последние минуты битвы подошел с резервом Калвли и довершил разгром.

Английские лучники, хотя и присутствовали в большом количестве, не внесли почти никакого вклада в исход битвы. Стрелы никогда не были так эффективны против спешенных рыцарей, как против кавалеристов, чьи лошади в основном не имели хорошей брони. К тому же французы все больше практиковались в пешем бою и все лучше могли сражаться таким образом. Дю Геклен, например, выстроил своих латников в плотные ряды прикрытых стеной из щитов, поднятых вверх. По словам Фруассара, лучники, ничего не добившись со своими луками, отбросили их и присоединились к бою. Потери на стороне победителей были невелики — всего семь человек латников и неопределенное количество лучников и сержантов, что является еще одним свидетельством качества современных доспехов. И как всегда, проигравшие понесли ужасающие потери, но не только от ударов мечей и топоров, а и раздавленными и задохнувшимися, под напором сзади. Самая страшная резня произошла в конце битвы. Карл Блуа и почти 800 человек из его армии остались лежать на поле мертвыми. Около 1.500 человек попали в плен, включая Бертрана дю Геклена, его брата Пьера и кузена Оливье де Мони, а также многих ведущих дворян восточной Бретани. За дю Геклена, который оказался в плену у сэра Джона Чандоса, назначили выкуп в 100.000 франков (около 20.000 фунтов стерлингов). Менее ценные пленники были настолько многочисленны, что даже самые незначительные капитаны в победоносной армии нажили небольшие состояния. Информатор Фруассара, Баскот де Молеон, заработал на пленных 2.000 франков, что стало одним из самых выдающихся достижений в его жизни. В одном памятном, возможно, апокрифическом отрывке своего труда нормандский хронист описал, как после битвы английские и бретонские воины прислонили свои знамена и копья к изгороди и сняли доспехи, чтобы остыть, в то время как трубач подал сигнал, а герольды прошли по полю, опознавая тела убитых. Когда они вернулись и доложили, что нашли тело Карла Блуа, Чандос пошел, чтобы убедиться самому. Он приказал вывести из толпы пленников  дю Геклена и привести к нему. Указывая на тело Карла, Чандос сказал ему, что лучше бы тот никогда не родился на свет, чем быть ответственным за смерть стольких своих сторонников. Затем, повернувшись к молодому Жану де Монфору, который стоял среди зрителей, Чандос сказал дю Геклену: "Сэр! Посмотрите на этого негодника де Монфора. Благодаря вашему решению он сегодня стал герцогом Бретани"[856].