Строительство полных обводов каменных стен обходилось очень дорого. Стены Каора были полностью перестроены за двадцать месяцев в конце 1340-х годов и обошлись в 67.000 флоринов, причем вся эта сумма была предоставлена короной. Стены Авиньона, которые в основном были построены между 1359 и 1373 годами, обошлись папской казне более чем в 120.000 флоринов. Но расходы такого масштаба были под силу только правительствам, да и то не всегда. Большинство французских городов получали от короны весьма скромные субсидии на возведение стен и имели право взимать пошлины и сборы в фонд строительства стен, но в остальном им приходилось изыскивать средства по мере своих возможностей. Немало изобретательности было приложено к сбору денег на строительство путем залога налоговых поступлений и продажи аннуитетов (по сути, самых первых муниципальных облигаций). Несмотря на это, большинство крупных программ по строительству стен приходилось растягивать на многие годы, а часто и на несколько поколений. Самым ярким примером, вероятно, был Реймс, строительство стен которого было завершено в 1359 году. Эти огромные стены, протянувшиеся на четыре мили, с шестью воротами, двумя укрепленными мостами и 52 башнями представляли собой одну из самых впечатляющих муниципальных инвестиций того периода. Но на их строительство ушло 150 лет, в течение которых шли ожесточенные внутренние споры по поводу их точного расположения, реквизиции земли и материалов и, прежде всего, уплаты налога на murage (строительство). Даже во время войны Дижону потребовалось двадцать пять лет, с 1355 по 1380 год, чтобы восстановить свои стены XII века. Но Дижон был богат, и его поддерживали еще более богатые герцоги Бургундии. Другие города разорялись в процессе строительства своих стен. Великий южный город Монпелье занял 15.000 флоринов для немедленного ремонта после набега принца Уэльского в 1355 году и еще большие суммы с интервалами в течение следующих нескольких лет, а также взимал большие внутренние налоги и отвлекал огромные суммы из различных городских благотворительных фондов. Монпелье стал одним из самых безопасных городов Франции, но к 1362 году он обанкротился. Дома консулов конфисковали в счет налогов, которые город задолжал королю. Папа Римский грозился принудительно взыскать долги, причитающиеся ему, путем отлучения от церкви. В итоге Монпелье к началу XV века превратился из главного торгового города Лангедока в скромный провинциальный городок. Финансовое бремя укрепления обороны было одной из главных причин его бед[649].
Основное бремя обороны городов неизменно ложилось на их жителей. Постоянные гарнизоны были непопулярны. Они стоили денег и были склонны к грабежу и беспорядкам. Королевские гарнизоны, которые город должен был оплачивать, но не контролировал, были особенно нежелательны. В 1351 году жители Сен-Максен в Пуату арестовали весь гарнизон своего города и заперли его в башне после ряда беспорядков, ответственность за которые была возложена на солдат. Подобные инциденты с применением насилия были удивительно частым явлением и стали еще более частыми после 1356 года, когда королевские гарнизоны перестали получать жалование, а дисциплина в значительной степени развалилась. В результате этой вражды городские гарнизоны были немногочисленны, за исключением пограничных районов. Там, где они существовали, их основной функцией была не защита стен, а охрана цитадели, которая обычно принадлежала королю или сеньору города и оборона которой была организована самостоятельно. Некоторые города размещали на стенах свои собственные гарнизоны. Париж в конце 1350-х годов содержал постоянный корпус из 200 профессиональных арбалетчиков в дополнение к штатным латникам и сержантам стражи. Известно, что подобные корпуса муниципальных арбалетчиков были в Руане, Кане, Аррасе, Амьене и Сент-Омере. Пуатье имел некоторое количество профессиональных солдат, постоянно получавших жалование. Родез нанимал наемников на короткое время в чрезвычайных ситуациях. Двести из них служили городу во время кампании 1356 года. Считается, что все города Пикардии, обнесенные стенами, нанимали профессиональных солдат для укрепления обороны во время английского вторжения в конце 1359 года. Многие города нанимали профессиональных капитанов для обучения и проверки дозорных и командования обороной стен во время нападения[650].
Тем не менее, профессионалы никогда не вытесняли жителей города, даже в таком богатом и высокоорганизованном сообществе, как Париж, судьба которого была тесно связана с судьбой короны. Обязательная военная служба была почти универсальной чертой городской жизни. Правила, принятые для города Пуатье в 1347 году, после его разграбления Генри Ланкастером, были довольно типичны для порядков, которые преобладали почти повсеместно. Каждый взрослый мужчина, проживающий в стенах города или в ближайших пригородах, был обязан нести военную службу и должен был служить со снаряжением, соответствующем его достатку и статусу: богатые — с полным комплектом доспехов и оружия, люди среднего достатка — с копьем, щитом и набивной курткой, бедные — с тесаком, копьем или любым другим оружием, которое они могли достать. Горожане объединялись в отряды, обычно по десять или пятьдесят человек, которым отводилась определенная функция в случае нападения. Возможно, Ним был более бюрократически управляемым городом, чем большинство других, но меры, которые он принял в 1358 году для организации своей обороны, были типичны для тех, которые были приняты менее формально в других местах. Жители города были разделены на четырнадцать отрядов по пятьдесят домовладельцев, каждый из которых возглавлялся сеньором с пятью десятниками в его подчинении. Каждому отряду поручалась оборона определенного участка стен. Были изданы строгие ордонансы, в которых каждому человеку было определено его место и оружие, которое он должен был иметь при себе. Во времена "большой необходимости" домовладельцы, принадлежащие к этим подразделениям, должны были вывести всех трудоспособных мужчин своего дома для отражения атаки.
В принципе, от граждан ожидалось два вида обязанностей, помимо массового сбора, который неизбежно происходил в случае нападения. Более богатые, которые могли позволить себе хорошие доспехи и оружие, посменно дежурили у ворот в светлое время суток. Это, несомненно, была более удобная форма службы. В Пуатье правила 1347 года требовали, чтобы у каждых ворот постоянно дежурили десять "знатных и снаряженных людей", основной задачей которых было отбивать любые попытки ворваться в ворота достаточно долго, чтобы успеть из закрыть и подать сигнал тревоги. Второй обязанностью было дежурство на стенах, в основном ночью, что было уделом простых горожан и могло быть крайне обременительным. По данным из Родеза, относящимся к более позднему периоду, в этом провинциальном городе средних размеров в одной смене караула было около пятидесяти человек. Эти цифры означают, что на каждые пятьдесят ярдов стены приходилось примерно по одному человеку, а трудоспособные мужчины несли как минимум одну вахту в неделю. Но это было мало по сравнению с другими городами. Лион был защищен Роной с трех сторон, а стеной — только с четвертой, но в нем была организована вахта из 200 человек, набранных из простого народа, в дополнение к тридцати двум торговцам, которые несли службу на башнях, и сорока знатным, которые служили в конных патрулях. Во время смуты 1358 года парижским торговцам приходилось дежурить по три смены в неделю. Дежурство на стенах было крайне скучным занятием, и обычно его приходилось совмещать с полным рабочим днем до и после. Многие укрепленные места пали из-за того, что стражники спали или отсутствовали, когда враг перебирался через стены.
Ночью вводился комендантский час. Городские советники отбирали ключи от ворот и патрулировали улицы на лошадях в поисках признаков вторжения. Ворота никому не открывали. Немного найдется свидетельств более выразительных, чем рассказ Фруассара о попытке коннетабля Франции и графа Сен-Поля войти в Сен-Кантен с отрядом вооруженных людей в пять часов утра в 1359 году, чтобы перейти мост через Сомму. "Мы друзья…, — кричали они с площадки за воротами, — мы приказываем вам немедленно открыть ворота именем короля". Стражникам пришлось разбудить консулов, чтобы попросить ключи от ворот. Было спешно созвано заседание городского Совета. Затем в окне над воротами появилась голова, чтобы принести извинения от имени города собравшимся внизу воинам и отказать им во входе по любому поводу. Произошел обмен "грубыми и низкими словами", но ворота остались крепко закрытыми[651].
