Именно Арно первым осознал возникшие большие возможности для независимых вольных разбойников, открывшиеся в результате паралича власти французского правительства. Традиционные гасконские компании, такие как компании сеньоров д'Альбре, представляли собой небольшие группы людей, численностью не более сотни или двух человек, набранные в основном из вассалов и родственников своего командира, которые разбредались по обширным территориям в поисках добычи с наименьшим сопротивлением. Арно создал то, что современники называли Great Company (Великой компанией). На самом деле это была не одна компания, а целая череда больших временных армий, которые формировались и переформировывались путем объединения сил многих различных компаний, каждая из которых была под командованием своего командира, но признавала общее руководство и стратегическое направление одного капитана или иногда небольшой группы капитанов. Основу Великой компании всегда составляли гасконцы. Но к ней добавился нестабильный балласт, набранный из всех провинций Франции и всех слоев общества, кроме высшего: безработные пехотинцы и лучники, профессиональные преступники из городов, дворяне без гроша в кармане, горстка рыцарей. Вначале Арно де Серволь находил своих рекрутов среди гасконских компаний Оверни и Лимузена. Затем, примерно в мае 1357 года, он перенес свои операции в Дофине. К середине лета он собрал более 2.000 человек на границе Прованса на правом берегу Роны. Все это происходило под носом у офицеров Дофина и почти наверняка при попустительстве его советников. Несмотря на неоднозначное прошлое Арно, они по-прежнему считали его верным и полезным солдатом, чьи недисциплинированные поступки должны были быть терпимы, примерно так же, как министры Эдуарда III, должно быть, относились к Роберту Ноллису. Кроме того, у них были свои ссоры с королевой Неаполя, и они не были друзьями дома Таранто[593].
Прованс был чрезвычайно привлекателен для людей, которые следовали за Протоиереем. Закон убывающей прибыли, который ограничивал их деятельность в других местах по мере того, как исчерпывались местные богатства, а оборона становилась все более бдительной, здесь едва начал действовать. Былое богатство региона все еще можно было увидеть в прекрасных зданиях и золотых сокровищницах великих паломнических церквей Сен-Жиль и Сен-Максимин, а также в богатых пригородах, построенных купцами Марселя и Арля и юристами Экс. Главные города были защищены только древними римскими стенами, которые были низкими и давно не ремонтировались. Несмотря на все экономические трудности региона, движение товаров в долине Роны оставалось оживленным. Марсель оставался крупным центром морской торговли Средиземноморья. Однако главным магнитом для грабителей было огромное богатство, которое сконцентрировал папский двор в Авиньоне. Климент V сделал Авиньон резиденцией папства за пять десятилетий до этого, в 1309 году, первоначально в качестве временного убежища от беспорядков в Риме и войн в центральной Италии. С годами город постепенно превратился в постоянную столицу Римских Пап. Бенедикт XII и Климент VI построили большой дворец на Роше-де-Дом, чтобы заменить временное жилище, которое использовали их предшественники. В него переехали огромные финансовые и юридические отделы папской администрации и постоянно растущие службы папского двора. Около двух десятков кардиналов имели свои собственные учреждения, которые они разместили в роскошных дворцах в городе или в Вильневе на другом берегу реки Роны. Орда придворных, просителей, гонцов, солдат, банкиров и поставщиков следовала за ними, а за теми — бесчисленные толпы прихлебателей. Авиньон стал средневековым мегаполисом. Потребности этого великого церковного сообщества породили непрерывный поток предметов роскоши текущий по незащищенным дорогам Прованса: вино из Бургундии, драгоценности из Парижа, ткани из Шампани, картины из Италии но, прежде всего, деньги. Папство потребляло лишь скромную часть своих доходов в самом Авиньоне, но во время правления Иннокентия VI (1354–62 гг.) Апостольская палата ежегодно получала в среднем 253.000 флоринов Флоренции (около 36.000 фунтов стерлингов) наличными и в слитках[593][594]. Почти все это доставлялось в город на лодках или вьючных животных.
13 июля 1357 года армия Протоиерея перешла Рону к северу от Валанса. Захватчики прошли по восточному берегу реки, затем сожгли и разбили все на своем пути через Венессен. К 24 июля 1357 года они пересекли Дюранс, объединились с Амиэлем де Бо и заняли большой замок епископа Марсельского в Сен-Каннате к северо-западу от Экс. Отсюда они разбрелись по всему Провансу. Протоиерей и его армия заняли большую часть графства Венессен и графство Форкалькье к северу от реки Дюранс. К востоку от Экс местные банды, верные Раймону де Бо, захватили Бриньоль и сожгли Драгиньян. На большой равнине к западу от Экс огромная разношерстая толпа под предводительством священника Салона разгромила открытые зернохранилища и склады и отрезала города Экс и Марсель от внутренних районов. Грабеж был легким делом. Главные города, Экс, Арль, Марсель и Тулон, были единственными значительными центрами сопротивления. Толпы беженцев покидали сельскую местность и укрывались за их стенами[595].
Пораженные смелостью замысла Протоиерея и легкостью его завоеваний, другие капитаны юго-запада начали бросать завистливые взгляды на территории за Роной. Согласно сообщениям, дошедшим до папского двора, капталь де Бюш, сеньор де Мюсидан и граф Арманьяк собирались присоединиться к разграблению Прованса. Это могло быть правдой или неправдой в отношении первых двух, но точно было правдой в отношении последнего. У Арманьяка были большие территориальные претензии в Провансе, которые он безуспешно предъявлял королеве Неаполя в течение нескольких лет. Примерно в мае 1357 года, когда о приготовлениях Протоиерея стало известно общественности, он начал собирать собственную армию, ядро которой, как и у Протоиерея, состояло из безработных гасконских солдат. Вероятно, именно передовой отряд этой армии, по сообщениям, собирался на западном берегу Роны в августе 1357 года. В середине месяца, когда люди Протоиерея наводнили долину реки Дюранс, люди графа Арманьяка переправились через Рону к югу от Сен-Жиля[596].
Главными представителями правительства Жанны I в Провансе были ее шурин, Филипп Тарентский, и сенешаль Фульк д'Агу. Оба они оказались совершенно не готовы к такому испытанию. Филипп собрал небольшой отряд конницы при подходе армии Протоиерея, с которым ему не удалось удержать берег Дюранса. Затем он бежал в Авиньон, где к нему быстро присоединился и Фульк[597]. Папский город охватила паника. Древние стены были частично разрушены во время альбигойских войн в начале XIII века и никогда не восстанавливались. Папа приказал в спешном порядке заделать бреши и нанял несколько сотен солдат. Срочные призывы о помощи были направлены императору, находящемуся в плену королю Франции, графу Савойскому и другим правителям. Некоторые из них обещали помощь, но в реальности никто из них этого не сделал[598].
В начале сентября 1357 года напуганные политики в Авиньоне решили противопоставить одну группу рутьеров другой. Они послали известного мастера компромиссов кардинала Булонского на переговоры с графом Арманьяком. 13 сентября 1357 года Арманьяк был подкуплен. Он согласился поступить на службу к королеве Неаполя на два с половиной месяца с армией из 1.000 кавалеристов и 1.500 конных пехотинцев. Со своей стороны офицеры королевы обязались собрать еще 8.000 человек, чтобы сражаться под его командованием. Вместе они должны были противостоять орде Протоиерея. За эти услуги Арманьяк должен был получить быстрое и полное удовлетворение всех своих территориальных претензий в Провансе, а также крупное денежное вознаграждение: 65.000 золотых флоринов. Возможно, стоило заплатить эту сумму, чтобы избавиться от него. Но это мало что изменило в борьбе с Протоиереем. В начале октября 1357 года армия графа Арманьяка разместилась в Тарасконе на восточном берегу Роны. В ноябре она двинулась на восток в сторону Экс и объединилась с сенешалем Прованса, затем осадила два замка к северу от Экс, в которых обосновались мятежники. На гарнизон первого из них осада не произвел никакого впечатления, а гарнизон второго, в конце концов, сдал замок за 4.000 флоринов. Большая армия, которую сенешаль обещал собрать в Провансе, так и не появилась. В новом году Арманьяк рассорился со своими нанимателями и вернулся в Лангедок, откуда вел ожесточенную переписку с сенешалем по поводу задолженности по жалованью. Сенешаль, который с трудом собирал деньги в Авиньоне, подвергся унизительному аресту как обычный должник[599].
