Ворота Сент-Антуан в восточной части города, выходившие на старую римскую дорогу в Мелён, были хорошо укреплены. Они находились к западу от нынешней церкви Сент-Поль и Сент-Луи на улице Сент-Антуан. В середине XIV века, когда Бастилия еще не была построена, а большая часть квартала Маре все еще была болотом, это был один из главных въездов в Париж. Ворота находились в руках сторонников короля Наварры. Но они были не более готовы отдать их Марселю, чем люди Майяра у ворот Сен-Дени. Стража имела смутное представление о происходящем и подозревала какой-то контрзаговор. Марсель сказал, что нужно сменить стражу, но от него потребовали объяснений. Тогда он сказал, что у него есть полномочия на это от короля Наварры, но у него попросили предъявить их. Поднялся шум, а толпа со знаменем Дофина уже появилась на улице. Марсель и его спутники попытались вырваться, но их окружили и стали избивать. Сначала зарубили людей из эскорта купеческого прево, потом кто-то высоко поднял меч над толпой и обрушил его на голову Марселя. За воротами Сент-Антуан находилась церковь Сент-Катрин-дю-Валь-де-Эколье, принадлежавшая монахам-августинцам. Именно туда в феврале были доставлены тела убитых маршалов, а теперь там лежали их убийцы. Тела Марселя и одного из его соратников после резни, были раздеты догола и брошены на ступенях перед церковью, где они оставались непогребенными в летнюю жару в течении несколько дней[574].

Когда весть о смерти Этьена Марселя распространилась, по всему городу началось стихийное восстание. Вся ярость, которая раньше была направлена на друзей и слуг Дофина, была обращена против соратников Марселя и Карла Наваррского. По словам Жана де Венетта, люди прятали свои красно-синие шапероны в тайники своих домов и выходили на улицы, чтобы ликовать и выкрикивать имя Дофина. Жиль Марсель, двоюродный брат купеческого прево, и Жан де Лиль, один из капитанов его ополчения, были найдены недалеко от Гревской площади в особняке аббата Урскампа и без промедления были преданы смерти. Еще один из сподвижников прево был схвачен у ворот Сен-Мартен, когда пытался выбраться из города. Его постигла та же участь. Все три трупа также притащили к церкви Сент-Катрин-дю-Валь-де-Эколье, и бросили на ступенях рядом с трупом Марселя. На следующее утро линчевания были прекращены, и на смену им пришли более методичные процедуры. Были организованы систематические поиски, и большинство людей из правительства Марселя, а также большое количество сочувствующих им были схвачены. Тома де Лади, неутомимый канцлер и посол Карла Наваррского на протяжении более пяти лет, был найден переодетым монахом. Шарль Туссак и Жоссеран де Масон были арестованы и проведены через кричащую толпу в Шатле, чтобы вместе с остальными ожидать решения Дофина[575].

В аббатстве Сен-Дени король Наварры сразу же перешел к крайностям. Он решил начать полномасштабную гражданскую войну против Дофина и парижан в союзе с королем Англии. Комиссия из шести его ближайших советников вместе с Гилбертом Частеллом, Стивеном Касингтоном и Джоном Фотерингеем собралась, чтобы выработать условия, приемлемые для Эдуарда III. Они составили согласованный меморандум, который предусматривал не что иное, как раздел Франции между Карлом Наваррским и королем Англии. Карл должен был получить Шампань и Бри. При условии дальнейших переговоров, он также должен был получить Пикардию, графство Шартр и все герцогство Нормандия и таким образом стал бы главенствующей силой на севере Франции. Эдуард III становился королем Франции с остальными королевскими владениями и своими собственными завоеванными и наследственными землями на юго-западе. Этот замечательный документ был скреплен печатями 1 августа 1358 года, на следующий день убийства Этьена Марселя[576]. На следующий день Карл Наваррский и его брат Филипп стали испытывать оборону столицы. Они повели свою армию в обход с севера, и заняли аббатство и пригород Сен-Лоран на санлисской дороге. Создавалось впечатление, что они готовятся к штурму города. Но они опоздали. Вечером 2 августа Дофин вошел в Париж через ворота Сент-Антуан. Его кавалькада проехала мимо трупов его врагов, все еще лежащих на ступенях церкви Сент-Катрин-дю-Валь-де-Эколье. Из Сен-Лорана король Наварры мог видеть огромное облако пыли, поднятое их лошадьми, когда они подъезжали по римской дороге. Ему пришлось отступить со своими людьми обратно в Сен-Дени. Там он разграбил аббатство и отправился в Мант, чтобы подготовить более масштабные планы мести[577].

Зачистка врагов Дофина продолжалась несколько дней. Была создана комиссия из десяти человек, большинство из которых были профессиональными судьями, для поиска и наказания сторонников проигравшего восстания. Шарля Туссака и Жоссерана де Масона за несколько часов до въезда Дофина в город протащили на волокушах от Шатле до Гревской площади и обезглавили перед ратушей. Пьер Жиль, возглавлявший парижскую армию при Гонессе и Мо, был обезглавлен на площади Ле-Аль два дня спустя. Вместе с ним был казнен Жиль Кайяр, рыцарь-перебежчик, который удерживал Лувр для Этьена Марселя. В течение следующих нескольких дней последовала череда казней мелких деятелей. Другие погибли безвестно, став жертвами государственной или частной мести. Мы не знаем, какие преступления заставили Дофина заточить Жана Бовуазена в подземную темницу до самой смерти. Мишель де Сен-Жермен, давний враг братьев Брак, специалистов Дофина по чеканке монет, был доставлен в Шатле и утоплен без суда, протокола и исповеди. На каждого погибшего приходились десятки других, на которых доносили соседи или враги за реальные или мнимые связи с восстанием. Многие бежали, или проводили недели в тюрьме, или вынуждены были просить о помиловании, чтобы спасти себя. "Это слишком не вовремя и слишком опасно", — сказал один из сочувствующих, отворачиваясь от гонца, который принес ему письмо от короля Наварры в самый разгар проскрипций. Этот человек, был каноником Сент-Шапель, и уже был однажды арестован, и подвергнут конфискации имущества. Роберт де Корби, радикальный представитель Амьена в Генеральных Штатах, был найден скрывающимся в доме приходского священника церкви Сент-Женевьев и доставлен в Шатле. Жан Марсель, сыгравший весьма незначительную роль в восстании своего брата, некоторое время находился в тюрьме, но в конце концов был помилован и освобожден. У многих других конфисковали имущество и раздали друзьям и министрам Дофина, а также быстро растущей группе временщиков и подхалимов, которые собирались вокруг них. Среди пострадавших от репрессий были и совсем незначительные мятежники: сержант стражи, оценщик, который оценивал конфискованное имущество жертв Марселя, человек, которого видели в шапероне красно-синих цветов и различные болтуны, которые произносили проклятия в адрес Дофина[578].

10 августа 1358 года была объявлена всеобщая амнистия. Она распространялась на город Париж и всех его жителей, за исключением только тех, кто состоял в тайных Советах Этьена Марселя. Но к тому времени почти все, кто входил в тайные Советы Марселя, были мертвы. Из главных деятелей восстания только Роберту Ле Коку удалось бежать из города. Последней жертвой чистки стал Тома де Лади. Будучи рукоположенным священником, он не мог быть приговорен к смерти. Но его держали под стражей и долго допрашивали о делах Карла Наваррского с момента его побега из Арле. Его заставили сделать экстравагантное признание, часть которого он должен был произнести публично перед Дофином и большой аудиторией приглашенных зрителей. Затем, 12 сентября, его вывели из королевского дворца, чтобы перевести в епископскую тюрьму. Когда он вышел со своими охранниками на улицу де ла Барильери, на него напала банда поджидавших убийц, и забила до смерти. Его гибель, несомненно, была очень удобной и, вероятно, заранее организованной. Тело Тома де Лади пролежало несколько часов на улице под проливным дождем, пока с наступлением вечера не было оттащен на набережную и брошено в Сену[579].