Лукас покраснел еще больше, хотя, казалось бы, дальше некуда, и замолк, время от времени бурча под нос что-то неразборчивое, но, наверное, обидное. Нам с Илией было пофиг. Но в ближайшем домишке сердобольная я все же задешево купила для дурака ношеную собачью душегрейку и с помощью Илии заставила надеть, окончательно испортив мальчишке настроение.

Достаточно быстро мы отыскали рыбака, готового продать нам новую недавно сделанную лодку, и хоть поначалу он заломил на радостях цену, Илия, сияя нежной клыкастой улыбкой, сбила ее до приемлемой величины. У него же, чтобы не ходить далеко, скупили приготовленную на продажу рыбу, как свежую, выловленную прям с утра, так и соленую, сушеную и копченую, чего уж мелочиться, и какие-то банки с заготовками из водорослей.

– Очень полезно, благородные мадамы, очень полезно! Ничего нет лучше для дальнего плавания! – распинался пожилой вампир, а его жена и две дочери, стреляя глазами в поникшего, как подмороженный помидор, Лукаса, в терцию ему подпевали своеобразным негритянским бэк-вокалом «Да-да, нет ничего лучше!».

Еще у дружного семейства мы выкупили здоровенный мешок поздних яблок, который был находчиво вытащен из погреба одной из дочек. Развязанная горловина моментально выпустила в воздух столь сочный запах, что я подавилась слюной. Взяв на пробу одно яблоко, я, почти не торгуясь, взяла все. Теперь понятно, зачем с нами отрядили Лукаса. Даже без зверя он был достаточно сильным, чтобы за один заход утащить все наши покупки на лодку, до которой бывший хозяин лично проводил таких хороших покупателей. По дороге к нам еще привязалась предприимчивая и чрезвычайно настойчивая старуха с пирожками и бутылью с мутным содержимым, которую мы купили, чтобы она уже отстала.

Шли, перешучиваясь с вампиршей на отвлеченные темы. В какой-то момент Ли просто встала, как столб, посреди дороги, отчего я чувствительно врезалась носом ей в спину. Девушка озиралась и немного ежилась, словно бы ей стало холодно.

– Что такое? – шепотом спросила, когда хозяин лодки и Лукас ушли вперед.

– Мертвые идут, Диана. Я чувствую, они близко и они сердятся, – тихо и напугано ответила она, отмирая.

– Жуть какая, – блин, это вот она сейчас чего? Свихнулась? Или это у нее вампирский дар такой? Судя по тому, что я знаю об Ардане, вероятность второго очень высока. И таможенник вроде что-то такое упоминал… – Давай поторопимся, на Ласточке будет безопаснее.

Из вещей у меня с собой были только мечи за плечами, кошель за пазухой и надкусанное яблоко. Так что ничего не помешало мне ускориться и даже обогнать длинноногую вампиршу перед посадкой в шлюпку. Места в ней оставалось достаточно, ведь мы выбирали лодку, в которую спокойно могли бы забраться двенадцать человек. Но стоило мне повернуться спиной к берегу, как затылком я ощутила краткое горячее прикосновение. Точнее, укол. Словно бы кто-то мазнул взглядом, не останавливаясь. Кто же это такой огненноглазый? Коротенький путь ассоциаций моментально привел меня к единственному орку, чей взгляд производил похожий эффект. Чимола Эну. Мог ли он из столицы так быстро прибыть на побережье? А почему бы и нет? Опыт по моей ловле у него имеется, о том, что я воспользовалась его собственной идеей, он не мог не догадаться. Эх, Миладиву жалко, досталось, поди, ей. Впрочем, она девочка опытная, способна защитить себя от несправедливых, а уж тем более,¾ от справедливых обвинений. Предположим, он решил искать нас на воде. Наверняка за энную сумму денег храмовыми порталами добрался до Азалона. Ведь мы прибыли туда позже расчетного времени, и вовсе не порталами, так что у него была масса времени подготовиться. Надо было не несварение ему устраивать, а перелом двух ног разом! Чтобы не бегал так резво.

А уж вычислить один из немногих кораблей, выходящих в океан в штормовой сезон – тут вообще не надо быть особым Пинкертоном. Тем более, что наверняка тот мужик, который орал на нас в переулке, разнес по всему Азалону, что негодяй и злостный должник Ник Чайка засветился в городе. И из него же спешно убрался с двумя мутными бабами. Ха, мы и правда с Илией, как Тарапунька и Штепсель, заметная парочка. Наверняка, мы привлекали закономерное внимание. Поодиночке нас бы вряд ли запомнили.

Ли рядом дернулась и почесалась, будто ее что-то обожгло. Ага, она тоже это чувствует! А работающий вёслами и насупленный, как обиженная мышь, которой накакали в норку, Лукас даже ухом не повел. Ладно, берег все дальше, а мы все ближе к Ласточке, с борта которой нам увлеченно махали две фигурки. Вернее одна, но состоящая из большого серо-рыжего мистера Густавссона и маленькой, похожей на кудрявого купидончика Нинель.

Я опустила глаза на зажатый в кулаке кусок яблока и обнаружила парадный вход для червяка, замаскированный плодоножкой, ведущий ровно в ту часть, которую я давно задумчиво пережевывала. Что ж. Философски пожав плечами, я закинула остаток в рот. Или хозяин яблока выпал, или был утилизирован мной, уже без разницы, если честно. Было вкусно.

По веревочной лестнице и при помощи деловито покрикивающей команды, мы быстро переправили покупки на палубу, оставив моряков разбираться с закреплением шлюпки. Чтобы синхронизировать качку корабля и лодки, леди Ди снова проявила себя, приморозив одно к другому, ведь это было гораздо проще, чем делать ледяной ход до причала.

Забравшись наверх, я почему-то ощутила небывалое воодушевление. Мы все сделали. Мы все купили и можем отправляться в плавание. Подальше от Залтана, подальше от грустных воспоминаний. Кольцо под перчаткой на какую-то долю секунды сжало палец. Да нет, показалось. Ну, не живое же оно, в самом деле.

Вот только слова Илии меня обеспокоили. Мертвые идут. Спрашивается, куда?

Какая же она тупая, хотя и милая. Это просто немыслимо, насколько тупой может быть женщина. Я многих знал, наблюдал, изучал. Одну меня даже угораздило полюбить. Но такой тупой не встречал никогда! И это еще говорят, мужчины не понимают намеков! Да вся Ардана наизнанку вывернулась уже…

Как до нее донести: вали отсюда, вали! Уезжай, брось все, беги от горя, опасности и врагов! Хватит уже вспоминать об очередном неотложном деле на берегу! Хватит подбирать всех бездомных котят, щенков и медвежат в округе, всех не спасешь, всем не поможешь!

Куоновы подтяжки, как же я устал! От одиночества вдали от той, что греет сердце, от ожидания, от невозможности хоть как-то изменить предначертанное. Скорее бы уже все это кончилось! Скорее бы получить возможность выполнить волю Владыки, доказав, что я не зря вернулся с Колеса Перерождения, не зря стал тем, кто я есть. Соединиться, наконец, с той, чьи глаза я вижу во сне каждую ночь. Я помню, какие они, только почему-то стал забывать их истинный цвет. И все чаще они сияют темным янтарем. Я выдержу, выдержу, осталось совсем немного потерпеть!

Он ведь в самом деле существует, Владыка Куон. Он сказал, что я увижу знак его воли. И я его увидел. И уверовал, что моя душа в его руках. Я принадлежу ему. И только глаза любимой во сне держат меня на плаву. Надо постараться. Надо найти в себе силы и терпение, чтобы ждать.

Команда Ласточки встречала нас радушно. Принимая покупки и почему-то больше всего радуясь яблочному мешку, они успевали беззлобно подшучивать над Лукасом и его душегрейкой на собачьем меху. Пламенея ушами, озлобленный парень скинул обсуждаемый предмет одежды и демонстративно разодрал на клочки. В сгустившейся тишине гулко упало сказанное Илией слово «псих». Вот и мерзни теперь, гордый неблагодарный придурок.

– Мама, мама, – заверещала Нинель, обрадованная, что ее, наконец, хорошо слышно, – А вы в дейевне водку купийи?

Я смущенно покосилась на бутыль, которая, как назло, в этот момент была у меня в руках. Ну почему сразу водку. Простой самогон. Наверное. Не то, чтобы я особенно в этом разбиралась.