Ник ко мне за лечением не обращался. Не то стыдился глядящей из моими глазами любимой, не то был категорически здоров, в чем эльфийка сомневалась, свистящим шепотом ревниво кроя его на все лады внутри моей головы. Иногда было трудно продолжать спокойно разговаривать, параллельно примеряя на рыжего те художественные образы, что транслировала неугомонная охотница на тварей прямо мне в мозг.

После вечерней «смены» у гамака Вероны я неспешно брела в каюту. Зайдя под лестницу, за которой располагался коридорчик и двери кают, я приостановилась, чтобы с чувством зевнуть и почесать затекшую поясницу. От темной стены в темном коридоре отделилась темная тень. Бред? Да, я так и подумала. Одна, ладно, не одна близость с императором наделила мой организм полезными свойствами, улучшив обоняние и зрение. И темную тень, попахивающую бергамотом, я увидела, но приняла за фантазию утомленного человека, а потому попыталась мирно обогнуть, забыв толком испугаться.

Чуть выступив навстречу, тень превратилась в Лукаса, закутанного в плащ, как летучая мышь, глаза которой в темноте хищно мерцали. Тоже что-то болит? Словно отвечая на незаданный вопрос, плащ распахнулся, являя мне юного оборотня в костюме Адама.

Я потерла глаза и прислонилась к ближайшей стене.

– Слушай, если ты хочешь, чтобы я там что-то рассмотрела, выйди на свет. Зудит? Жжение есть? Выделения какого цвета?

Оборотень запахнулся, съежился и пролетел мимо меня с возмущенным: «Дура!». Даже если и так. А у кого мне учиться уму-то? Поджидать уставшую девушку в темноте с орудием полового труда наперевес вообще не особенно здоровая затея, как по мне. И чего возмущаться, спрашивается, если сыпь надо рассматривать на свету? Кто ж приходит к доктору вот так поздно вечером?

Или не к доктору?

Язвительный смех леди Ди вывел меня из полусонных раздумий. Это что же, оборотень мне товар лицом показывать пришел, а не с жалобой на последствия портовых приключений? А с чего вдруг он решил, что я приму такие недвусмысленные ухаживания, которые, блин, и ухаживаниями-то назвать нельзя? У меня на лице что ли написано: мне срочно нужен секс, дайте мужика в темном углу? Мне срочно нужен сон, и плевать я хотела, кто там что напридумывал.

Флаги приспустили. Куонова задница! Теперь они будут спущены еще неделю. Как же неудачно все получилось, как не вовремя! У него заканчивался контракт, и он, начальник таможни Азалона Винченце Лотта, собирался отправиться в отпуск к семье в небольшую деревеньку на границе с Сиеленнией. Чистый лесной воздух, сосны, шишки и никакого Куонова водного простора, от которого уже мутит. Сезон штормов – мертвый сезон с непередаваемо поганой погодой, редкий корабль рискнет выйти в море, а уж про океан и речи нет. Как же не вовремя император умер! Ну, что ему стоило сделать это денька через два, если уж так приспичило, чтобы господин Лотта успел покинуть свое рабочее место, сдав дела сменщику? И правильно маменька говорила, нельзя жениться на человечках, от них одни проблемы. Был здоровый император, а только женился – и все, нет императора.

Нет, ну как же не вовремя-то, а? Ладно хоть наследника оставил, говорят, служанка прижила. Ну, это дело молодое, ему ж едва за двести было, а? А вот самому Винченце без малого четыреста, и как раз вчера его отпуск должен был наступить, он собирался написать отчет и отчалить, тьфу ты, отъехать на родину. Но нет, срочное сообщение из храма, отпуска отменяются на неопределенное время, по всей стране траур. Да еще слухи нехорошие, будто парочка захоронений при тюрьмах севернее Азалона непостижимым образом опустели. Что за бред? Разве покойники могут просто встать и уйти? Неужто Собиратель позвал? Говорят, его видели в столице, вот он, поди, молодого императора и прибрал! А с Собирателем не спорят, он всегда прав, говорят. А еще говорят, что у молодого императора остановилось сердце. Но это уж совсем явное вранье, чтобы у вампира да сердце остановилось? Что он, влюбленный оборотень вам, что ли? Трижды ха! А что, если покойнички в Азалон нагрянут? Возле тюрем добрых-то вампиров не хоронили…

Винченце накручивал себя уже второй день, помогая процессу потреблением крепкого красного вина, что сегодня утром конфисковал с небольшого дряхлого кораблика. Эта развалина с идиотским и совершенно непристойным названием (у этих капитанов, должно быть, картофельное пюре вместо мозгов, раз такое придумывают!) еле держалась на плаву и фонила какой-то безысходностью. Редкостно тупоголовое отребье под руководством хорошо известного ему капитана Ника Чайки. Не далее, как месяц назад, он проходил через Азалон в Залтан за этим самым вином для гномов. Выкупил партию и пролетел. Гномы перекрыли границы, отказавшись выполнять договорные обязательства, ссылаясь на пункт договора о форс-мажорных обстоятельствах. Хорошо, что вампиры таких глупостей не делают. Трагедии трагедиями, а торговля торговлей, одно другому мешать не должно. Неудивительно, что теперь неудачливый капитан хватается за первый попавшийся шанс заработать, контракт-то прогорел, сроки поставки вышли, и никого не волнует, что при этом Чайка не виноват! Зато вино у него было весьма недурственное. Винченце даже не стал забирать его полностью, всего лишь компенсировал долг Чайки, который тот обещался вернуть, выполнив заказ. Пошлина, она такая, ее платить надо. Неудачник. Целая команда неудачников. Повезли какого-то богатенького мальчишку в Киренику. Хо-хо, ну если довезут, хорошо. Парнишка-то молоденький совсем, забавный толстячок, жалко человечка, но всех ведь не спасешь.

Сезон штормов даже для такого тертого моряка, как Чайка, безжалостен и свиреп. На нормальном корабле у них еще был бы шанс. А на Ласточке – впрочем, Марэ им судья, и Куон с ними.

А теперь иди ко мне, моя стеклянная подружка, ох, помянем императора, пусть его путь до Темных врат будет легким, да здравствует его наследник!

На таможне не возникло ни малейших проволочек. Ну, то есть как совсем. Ник с неестественно радушным и потому пугающим видом выкатил вино, которое все равно уже нельзя вручить заказчику, потому что контракт аннулирован, и просто-таки навялил его печальному начальнику таможни. Мужик даже чутка воодушевился. И поделился на радостях, что он застрял в порту, потому что отложился на непонятно насколько долгое время его долгожданный отпуск из-за внезапной кончины императора. Пока регент примет власть, пока все устаканится, пока новые печати утвердят и все такое…

После этого я как-то потеряла нить разговора и тихо удалилась, спряталась у себя, стараясь не завывать в голос. Как же так? Умер? Мой вампир тоже умер, как все они?… Нет-нет-нет-нет-нет!! Не может этого быть! Я ведь для этого и ушла. Чтобы он жил и стал достойным отцом для Эрни. Таможенник почему-то назвал его «наследник Генрих». Впрочем, какая разница, если все было зря? Опять все зря, и снова из-за меня. Наверное, я ушла слишком поздно. Воронка в районе солнечного сплетения издевательски захлюпала, заклокотала, разрастаясь, наподобие черной дыры высасывая из мира краски…

Я ведь успела влюбиться. И сама себе не признавалась, что соскучилась по ехидному и страстному мужу. Сбежала. Хотела оказаться подальше. Убедила себя, что тем самым его спасаю. Молодец, у тебя все получилось. Теперь он настолько далеко от меня, насколько это вообще возможно в пределах привычной четырехмерной реальности. Мир снова потускнел. Ардана становилась все бледнее для меня, с каждой смертью тех, кто стал мне дорог. И теперь я, как собака, видела мир в серо-белых тонах. На какое-то мгновение я даже испугалась, а не случился ли у меня инсульт с поражением зон, отвечающих за цветовосприятие.

«Психика у тебя поражена,» – ворчала леди Ди.

«Может, бухнем?» – ненавязчиво предложил вариант решения проблемы Валера.

Знаете, друзья. Я попробую справиться сама. А уж если не получится, всенепременно бухнем! И будем с Ником, как два бомжа, вонять из разных углов палубы на радость чайкам.