— Пошли, — с готовностью кивнула Алиса. Подождала немного и поинтересовалась: — И чего не идешь?

— Жду, когда ты обратно в лису превратишься. Как мы отсюда, по-твоему, выйдем? Она же и в окна будет смотреть и в дверной глазок.

— Что, одновременно? — поразилась лиса. — Она что, такая могучая ведьма?

— Могучая, могучая, — фыркнул Валерка. — Давай уже, оборачивайся. Потом обратно перекинешься, когда от дома отойдем. — Парень порылся в шкафу и нашел объемистую спортивную сумку.

— Да какая разница? — все еще не понимала его задумки Алиса. — Я же когда лиса — не невидимая!

— В сумке будешь невидимая, — сказал Птицын.

— В смысле — в сумке? — опешила девушка. — Ты что, ты хочешь меня засунуть в этот мешок?!

Выяснилось, что залазить в сумку Алиса не собирается, потому что это противоречит всем ее убеждениям, роняет ее честь, и вообще — так с дамами не поступают. Беседа опять пошла на повышенных тонах, но почему-то в стену больше не стучали, и это настораживало еще сильнее.

— А ну лезь в сумку! — злобным шепотом потребовал парень, окончательно потеряв терпение. — Иначе… иначе всем будет плохо. Ну пожалуйста!

Алиса, взглянула в лицо собеседника. Прониклась. Молча перекинулась в лисицу и, всячески демонстрируя свое возмущение и недовольство, всё-таки залезла в баул. Птицын сложил сверху «её» штаны и футболку, потом спохватился, и закинул туда же свитер, старые джинсы и пуховик. Чуть подумал и добавил теплые носки и осеннюю обувь, потому что второго комплекта зимней у него не было. Изнутри сумки ощутимо несло кровожадной яростью, но Валерка все равно больше боялся бабу Валю, чем лису-оборотня.

Самому одеться было совсем недолго. Натянув шапку, парень распахнул дверь. Попытался — створка во что-то уперлась, причем удар сопровождался ругательством. Осторожно выглянув за дверь, парень получил возможность понаблюдать, как какой-то парень, чертыхаясь, потирает коленку.

— Прошу прощения, я вас не видел, — буркнул Птицын и собрался прошмыгнуть мимо, но не тут-то было.

— Здравствуйте. Вы здесь проживаете? — за спиной у молодого человека маячила торжествующая баба Валя.

Слово «проживаете» чуть не заставило парня кисло скривиться, но он сдержался. Вызвала-таки полицию, мегера старая!

— Проживаю, — вздохнул Валерка.

— Участковый уполномоченный Васильев. Тут вот соседи на вас жалуются.

Птицин отступил внутрь квартиры и уложил недовольно пошевелившуюся сумку на пол. Можно было попытался прорваться, но после секундного размышления решил не обострять отношения с полицией. Участковый прошел в дверь, закрыв за собой, и, кажется, чуть не прищемил собиравшейся юркнуть вслед за ним бабе Вали нос.

Валерка махнул рукой, изобразив приглашение, прошел на кухню.

— На что именно жалуются? — уточнил парень.

— Что систематически распиваете спиртные напитки, по ночам шумите. — И немного помявшись добавил: — И еще, говорят, животных диких в квартире содержите.

— Систематически — не распиваю. И не шумлю тоже. Сегодня вернулся поздно, с девушкой. Утром действительно шумели — мы поссорились, за что я перед бабой Валей уже неоднократно извинился. — Хмуро объяснил Птицин.

— Ясно. А по поводу диких животных что?

— Да сами посмотрите — нет никого, — обвел руками квартиру Валерка. — Не знаю, чего ей привиделось. Мне утром вообще говорила, что я с нечистой силой знаюсь, проклинала по-всякому.

Участковый сочувствующе вздохнул. Было заметно, что баба Валя его и без того изрядно достала, — иначе он не явился бы так быстро на ее вызов! — но теперь, когда у старушки еще и проблемы с головой начались, полицейский предвкушал новые проблемы. И в целом к «гражданину» отнесся вполне лояльно, правда, объяснения все равно взял, документы проверил, выяснил, почему жилец живет без прописки. Валерка привычно соврал, что просто гостит у дальней родственницы, участковый привычно поверил. Квартиру осмотрел цепким взглядом, подмечая детали — знакомая манера. У лучшего друга детства Птицына отец был полицейским, точнее, тогда еще милиционером, и взгляд у него был похожий. Профессиональная деформация, не иначе.

— Ладно, Валерий Николаевич, — вздохнул Васильев, закончив со всеми формальностями. — Ситуацию я понял. Постарайтесь больше не шуметь по ночам, а еще лучше, помиритесь как-нибудь с соседкой.

Валерка пообещал.

Уже выходя из квартиры Васильев чуть не споткнулся о сиротливо стоящую возле выхода сумку. У Птицына аж сердце замерло. Но обошлось. Почти.

— А в сумке у вас что? — спросил участковый.

— Да вот, одежда старая, — Валерка дернул язычок молнии, из сумки тут же вывалился кроссовок. — На помойку хочу отнести. Может, понадобится кому.

— Ясно. Всего хорошего!

Валерка тоже попрощался и принялся запихивать кроссовок обратно. Потом подхватил несчастный баул и выбрался-таки из дома, мысленно проклиная соседку. Хорошо, что участковый не стал дальше в сумке швыряться… «Хотя он же вроде и права такого не имеет», — вспомнил парень. Из дома выбрался прямо-таки с облегчением. Очень чувствовалось недоброе внимание из соседней квартиры. Нормально поговорить там с Алисой явно не выйдет, да и вообще, Валерка привык спасаться от нервных потрясений прогулками.

Куда идти «гулять» даже вопроса не стояло. Вверх по Черниговской, под метромост, а потом дальше — на старую набережную. Там почти настоящий лес, там им точно никто не помешает. И идти совсем недалеко. Валерка там, вообще-то часто гулял, а летом, как и многие горожане, устраивал шашлык. Место, несмотря на близость к центру города, глухое, особенно в зимнее время. За исключением немногочисленных рыбаков, скучающих на льду, никого там нет, а рыбакам глубоко наплевать на всё, что происходит более чем в метре от лунки. Так что можно будет спокойно пообщаться с Алисой.

Идти было совсем недалеко. Валерка даже не устал — лиса-оборотень в своей звериной форме весила совсем немного. Никто на них внимания не обратил, разве что некоторое время Птицын спиной чувствовал внимательный взгляд бабы Вали — может, следила за ним старушка, а может, ему просто показалось из-за нервов.

Удалившись от метромоста, парень зашел за кусты и вытащил одежду. Алисе приглашающе махнул рукой, а сам отвернулся — чтобы не смущать. За спиной сначала звонко расчихались, потом послышалось шуршание и сдавленные ругательства:

— Я тебе этого никогда не прощу, мерзкий человек! Такого унижения я не испытывала даже в своем роду! Это просто за гранью!

— Слушай, ну прости, пожалуйста! — повинился Валерка. — Не хотел тебя обижать, но сама ведь видишь, как вовремя я тебя в сумку запихал! Она таки не поленилась участкового на меня натравить! И, самое главное, он пришел! Всего через… сколько там прошло, как мы с ней расстались, полчаса? Это, блин, космическая скорость для участкового, обычно-то не допросишься! Считай, по краю прошли. Если бы он тебя нашел — наверняка бы так просто не отцепился, а так он подумал, что бабка слегка двинулась.

— Мне совершенно наплевать, почему мне пришлось сидеть в мешке! Меня возмущает сам факт! — не желала принимать извинений Алиса, но по голосу было слышно, что она уже не так злится.

— Ладно. Я как-нибудь заглажу свою вину, обещаю. Потом придумаю. Лучше расскажи, почему ты так уверена, что если я не буду ходить в твой слой, меня все равно сцапают? И кто вообще может меня сцапать?

— Потому что ты будешь ходить через проходы, поверь мне. Ты же проводник, повторяю. Ты открыл проход между слоями. Он пока нестабильный, и никто не знает, что он открыт. Но они узнают, поверь мне. Слухами земля полнится, слышал такое выражение? Обязательно узнают. Но дело даже не в этом. Дело в том, что проводник должен выполнять свою работу. Это твоя способность, твой дар. Ты просто не сможешь с этим ничего сделать.

— Посмотрим, — снова насупился парень, но Алиса только рукой махнула.

— Что касается второго твоего вопроса — любой захочет иметь проводника, который станет переводить только тех, на кого ему укажут. Так что не сомневайся — тебя обязательно захотят прибрать к рукам. Еще и драка за тебя может начаться нешуточная. Ох и всколыхнется наше болото! Ты ведь мне не веришь, да? — уточнила девушка, посмотрев в лицо собеседнику.