— Да уж, твои резоны мне понятны, — ответил Валерка. Что тут ещё скажешь?

Отдохнув, они ещё немного погуляли по городу. Покатались на трамвае и троллейбусе. Птицын предлагал сходить в кино, но оно, неожиданно лису не заинтересовало совсем.

— Кино у нас тоже есть, — пренебрежительно отмахнулась девушка. — Наверняка у вас намного интереснее, и даже, может быть, со звуком, но принципиально это то же самое. Не хочу тратить на это время. Лучше ещё погуляем по городу.

Птицын был не против. Всё меньше денег потратит.

Зимний день короток, и к моменту, когда они вышли из торгового центра уже начало темнеть.

— Устала, — сообщила девушка, чем несказанно обрадовала спутника. — Слишком много людей — целые толпы! У нас столько народа собирается только по большим праздникам. Но возвращаться в твои апартаменты я пока не хочу. Давай погуляем где-нибудь, где не так много народа?

Валерка сдержал тяжелый вздох, и бодро предложил:

— Давай тогда здесь и погуляем? Вон, можем до Верхних Печор подняться. Там, конечно, рынок, но сейчас уже закрыт, так поздно он не работает. Места там по вечерам безлюдные…

— Вот и отлично! — обрадовалась девушка. — Хотя удивительно. Зачем вам ещё и рынки, если у вас такие магазины?

— Так народу-то сама видишь, как много, — пожал плечами Птицын. — Всех прокормить — много магазинов надо!

Птицын в этих местах гулял не раз. И в студенчестве, и позже. Всяких мелких, но забавных случаев, связанных с этими местами он мог вспомнить множество и с удовольствием делился ими со спутницей. Они, не торопясь, брели вдоль улицы генерала Ивлиева. Валерка увлеченно рассказывал, как однажды, во время подобной ночной прогулки они с друзьями увидели здесь горящий гараж и не нашли ничего лучше, чем попробовать от него прикурить — тушить там уже было нечего. Прикурить так и не получилось, зато обрастать потом пришлось долго. Сейчас Птицын вспоминал, как вспыхнула его пушистая прическа со смехом, а тогда было невесело. Да ещё и убегать пришлось, потому что, заслышав вой сирен приближающейся пожарной команды, незадачливые гуляки сообразили, что первыми подозреваемыми в поджоге будут именно они.

— И вот я бегу, остальные — за мной, — рассказывал Валерка посмеивающейся Алисе. — Только я-то бегу от милиции, а остальные — за мной, потому что у меня на башке — факел. Так с тех пор и стригусь коротко — ну его нафиг такие развлечения!

Они уже шли по Касьянова и приближались к мостику через Старку. Алиса затихла и больше не смеялась. Птицын решил — это из-за темноты и тишины. В самом деле не слишком уютное место. Раньше-то по ночам парень здесь гулял, будучи подшофе, да в шумной компании, а вот вдвоём с девушкой было слегка неуютно. Темно, безлюдно. Мистики Птицын раньше не боялся. Да и сейчас — тоже. Чего бояться, если вся мистика на другой стороне? А вот всяких гопников… хотя, специально здесь никто охотиться точно не станет — не на кого. Чтобы спутница не боялась, парень стал говорить ещё громче, надеясь развеять пугающую тишину, но Алиса оставалась смурной и настороженной.

По мере приближения к мосту Птицын тоже затих. Даже против воли. Старка — очень мелкая речушка и, конечно же, на зиму она замерзает, да так, что и не сразу поймёшь, что под мостом не просто овраг. Тем не менее, в тишине ночного города, вдали от оживлённых трасс, Валерка вдруг услышал мелодичное журчание. Не отчетливо — так, на самой границе между «слышу» и «показалось». Парень прервался на полуслове, и остановился возле перил. Картинка внизу полностью соответствовала ожиданиям — сугробы, да кусты. Журчать там было нечему. Однако Птицын почему-то продолжал смотреть, будто увидел что-то интересное. На самой периферии зрение начало давать сбои, слегка поплыло, как если бы он был сильно пьян. А потом он её увидел. Теплую, прозрачную, как слеза, речку, весело плещущую по камешкам. В потоке то и дело мелькали небольшие, блестящие в солнечных лучах рыбки, по берегам покачивала ветвями дивно красивая ива. Птицыну так нестерпимо захотелось в эту летнюю идиллию, что он начал перелазить через невысокий парапет. Следом, слегка неуверенно, будто сомневаясь, закинула ногу в теплых штанах цвета хаки Алиса.

Вот это несоответствие Валерку и спасло. «Какое лето? Какие рыбки? Зима же!» Мысли текли вяло и неторопливо, а тело, между тем, продолжало по инерции выполнять предыдущий план. Птицын уже обеими ногами стоял с другой стороны перил, едва удерживаясь пятками на узком карнизе и вот-вот готов был спрыгнуть. «Стоп! — Птицын, наконец, смог остановиться, и покрепче вцепился в перила. — Скосив глаза на Алису, он увидел, что девушка всё еще колеблется. Как будто не может решить — нужно ей спрыгивать в реку, или нет.

Одним рывком парень перескочил обратно, а потом дёрнул за рукав Алису, оттаскивая её от края. Они быстро сошли с моста и чуть ли не бегом отошли подальше от речки.

— Это чего сейчас такое было? — Валерка чувствовал, что запыхался не от ходьбы и бега — скорее от страха.

Алиса посмотрела на него непонимающе:

— Не поняла твоего вопроса, Валера.

— Вот это вот, когда мы чуть в реку не прыгнули, что это было? — спросил парень. — Точнее, не в реку, а в помойку с торчащими кусками арматуры, обломками кирпичей и прочей хренью. Почему мне показалось, что там эта чудесная речка с рыбками и лето? И почему, самое главное, мне так уж захотелось туда спрыгнуть?

Алиса удивлённо огляделась по сторонам, будто пытаясь сообразить, как она здесь вообще оказалась. В её глазах отразилось удивление и непонимание — сначала. А когда она что-то поняла, то испуганно схватилась за щеки и посмотрела на спутника большими, испуганными глазами:

— Валера! Мы чуть не попались мавкам!

— Мне вот это сейчас вообще ни о чём не говорит! — ответил Птицын. — Какие мавки? Это ж не та сторона! Не та ведь?

— Нет, конечно, — ответила девушка. — Сторона твоя, но мавкам это не мешает. Это я виновата. Знала ведь, что они где-то в этих местах водятся! Надо же было так глупо попасться!

— Да объясни толком! И пошли уже наверх, что мы тут стоим? Или, может, обратно вернемся? Проскочим?

— Нет! Лучше, правда, наверх! — Алиса решительно направилась вверх по Касьянова, подальше от Старки. — Понимаешь, на нашей стороне я в эту местность не хожу. Эти холмы — не наша территория, чужаков тут не жалуют. Поэтому я совсем забыла, что в этой речке водятся мавки. У них тут охотничьи угодья.

— Мавки — это что-то вроде русалок? — уточнил Птицын.

— Нет, они родственники, но дальние. Как люди и обезьяны. Мавки не совсем разумные, но очень злые — с ними не договоришься. Они на нас морок наслали — всегда так делают. И мы чуть не попались. Мы бы спрыгнули с моста, и они бы нас съели.

— Да как так-то! — возмутился Валерка. — Мы же на нашей стороне! Что-то я не слышал, чтобы здесь люди пропадали! Нет, тут, конечно, редко кто по ночам гуляет, но даже я тут в своё время ходил, и не раз. И никаких глюков с речками посреди зимы не видел, это совершенно точно!

— Ты их не видел, потому что не верил, — объяснила девушка. — Мавки слабые, они не могут заманить тех, кто о них не знает. Только если путник сумасшедший или, там, сильно пьяный — тогда могут и сдюжить.

— Так я и не знал! Ни о каких мавках и не слышал… то есть слышал о такой нечисти, но что они у нас в Старке водятся — даже не подозревал!

— А это и не важно, — покачала головой Алиса. Девушка споткнулась и чуть не упала, Птицын едва успел её подхватить — дорога шла на подъем, и они уже немного запыхались. — Главное, что ты теперь в принципе знаешь, что мавки существуют. Поэтому они и смогли нас с тобой зацепить. Извини, не нужно было сюда ходить. Мне просто было любопытно посмотреть — говорю же, в эту часть города мне хода на нашей стороне нет.

Птицын надолго замолчал — он всё никак не мог уложить в голове этот принцип. То есть пока ты не знаешь об опасности, её для тебя и нет. Можно сказать, мир повернулся с ног на голову. Валерка-то всегда был уверен, что наоборот — если об опасности знаешь, значит, можешь ей противостоять. Предупрежден — вооружен, и всё такое. Выходит, это правило работает не всегда?