— Я не задержу Вас надолго, Линда Портер, — он назвал её имя и виновато улыбнулся в ответ на её испуганный взгляд.

— О-откуда Вы меня знаете? — отошедши от оторопи, спросила его девушка.

— Вы та учёная, что будет участвовать в экспедиции, организуемой комитетом? — уточнил тот.

Линда вновь взглянула на дом и растерянно на него, согласно мотнув головой.

— Я не задержу Вас, — мужчина полез во внутренний карман и увидел, как замерла девушка и в её глазах появился испуг.

Мужчина поспешно вынул руку и горячо заверил:

— О, не бойтесь, госпожа Портер, разрешите передать Вам бумаги.

И нарочито медленно повторил недавнее движение, и впрямь вынимая мягкую папку со стопкой бумаг, передавай ей в открытое наполовину окно.

— Что это? — спросила девушка, раскрывая бумаги на середине, понимая, что перед ней ксерокопии.

— Прочитайте и распорядитесь так, как считаете нужным… — загадочно проговорил он.

— Будьте любезны объясниться, — теряя терпение, рассерженно сказала Линда, испугавшись своего приказного тона.

— А общение с фон Бинцами никого ещё не оставляло без последствий, — философски спокойно произнёс он с горькой усмешкой.

— Простите, но как мне понимать Ваши слова? — успокоившись, произнесла исследовательница. — Вы говорите загадками…

— Когда Вы изучите документы, Вам многое станет ясно, Вы ввязываетесь не просто в изучение истории Древнего Египта, я понимаю Ваши намерения как исследователя, а Ваши выводы впечатлили не только их, — он мотнул головой на дом барона, — если есть возможность, бросьте…

— Что значит бросьте?! Все контракты подписаны, мы вот-вот вылетаем, — в голове поселился сумбур.

Тот цокнул языком и пробормотал:

— Не успел…

— Не успели что? — не поняла Линда.

— Просто прочтите и будьте настороже, Вы уже ввязались в это дело, отступить Вам не дадут, бумаги берегите пуще ока, — мужчина отпрянул от авто и быстрой, немного шаркающей походкой двинулся вдоль парковки.

Девушка растерянно посмотрела ему в след, потом на бумаги и на дом фон Бинцов.

— Сумасшествие какое-то, — пролепетала она и, забыв переодеть обувь, засунула бумаги в кармашек за передним сидением, — чем раньше я уеду из этого дурдома, тем лучше для меня…

Линда выехала с парковки в противоположную сторону от той, с которой въезжала на неё, и почувствовала облегчение при сумбуре, творящемся в голове. Ей казалось, что она запуталась окончательно, и немного встряхнула головой, словно бы таким образом само всё разрешится. Девушка вспоминала всё произошедшее с ней за день и старалась разложить всё на логические составляющие: куратор проекта, барон фон Бинц, дважды поменявший своё расположение к ней за вечер, баронесса, рассказывающая о древностях в их доме, словно они пятничный выпуск «The London Gazette», Роберт, напивающийся на светском рауте, интересно в связи с увиденным увидеть всю команду экспедиции, и вишенка на торте — странный мужчина с парковки, сунувший ей какие-то бумаги, и она, принявшая всё это, сейчас просто сбегающая ото всего в свою лондонскую квартиру.

Линда невесело усмехнулась и бросила взгляд в зеркало заднего обзора, приметив чёрное пятно. Линда пыталась вглядеться в нечто размытое, как ей показалось, преследующее её.

«Это автомобиль, — с облегчением подумала она, и тревога, поднявшаяся было в душе, улеглась, в отличие от снежного вихря за окном».

Водителем она была аккуратным и внимательным, прекрасно чувствовала дорогу, но только сейчас поняла, что ей мешают каблуки, в спешке и в растерянности она забыла сменить обувь. Это немного выводило из себя, но Линда, пообещав себе остановиться у ближайшей колонки, вновь цепко ухватилась взглядом за дорожное полотно и замерла, впившись побелевшими костяшками напряжённых пальцев в руль. Перед ней, в метрах пяти, из воздуха медленно вырисовалась огромная фигура чёрного волка, словно сотканная самой темнотой ночи и снежинками на ветру. Того самого, которого она видела уже дважды…

Тут же сработали годами отточенные навыки — девушка нажала на педаль тормоза, но не смогла оторваться от глубокого синего взгляда. Она готова была поклясться любыми богами на свете, что этот взгляд был осознанным настолько, что её пробил холодный пот. Синие глаза были человеческими, а где-то глубоко внутри Линда поняла, что волк… растерян?!

«Животное» тоже неотрывно смотрело на неё. Волк не сменил позы, хотя короткое мгновение затравленно озирался по сторонам.

— Уходи, — закричала девушка, понимая, что вряд ли её услышат, а уж тем более поймут, махнув рукой.

Чёрная фигура не сдвинулась с места, и девушка приняла решение вильнуть в сторону, резко выкрутив руль. И автомобиль повело. Линда почувствовала, что теряет контроль над собой, дорогой, машиной, обстоятельствами. Водитель сзади отчаянно сигналил, но автомобиль исследовательницы уже вынесло к обочине. Её голову резко мотнуло и ударило о руль. Последнее что, она увидела, — это контур тела волка, исчезнувшего в прыжке к ней, и Линда погрузилась в блаженное небытие.

Дорога из поместья фон Бинцов. Находка Анубиса.

Он ощутил, что стоит на чем-то твёрдом. Загрубевшие подушечки мощных лап почувствовали мелкозернистую текстуру покрытия чёрной полосы дороги. Земля… Та Земля, с которой боги ушли уже давным-давно и обрели свой покой в долине, которую никто и никогда не найдёт, её нет ни на одной карте, ни один локационный прибор не засечёт её местонахождение, ни один самолёт не обозрит даже с высоты птичьего полёта, ни один путешественник не войдёт, ни один провидец не узрит в своих видениях. Без времени, вне места, ушедшие на покой, воплотившие всё задуманное и отдавшие людям власть на Земле, оставившие за собой внешнее созерцание…

Он стоял на тёмной полосе дороги всеми четырьмя крепкими волчьими лапами. Поджать хвост значило бы показать, что он растерян и напуган. Но ведь это не так, или всё же?.. Он не сдвинулся с места, лишь только обернулся с искренним недоумением в искрящихся сапфиром глазах, заметив быстро несущуюся на него огромную чёрную громаду и устремлённый прямо в его волчью душу горящий испугом взгляд белокурой женщины. В поле зрения попал лежащий по краям дороги снег, ещё дальше — редкие деревья, а за ними — бесконечное плотное белоснежное одеяло, небрежно наброшенное на равнину. Осирис ушёл из этих мест, уступив их Нефтиде, и богиня, мать чёрного волка, властвовала здесь во всей полноте. Солнца минимум, сумерки и туман — большую часть времени. Пожалуй, ему было бы уютно здесь… Жить? Волк забыл, что это такое, полностью подчинившись ритму своего предназначения — предназначения, которое опустошило его душу. Бесконечной во времени и в пространстве вереницей тянулось его бессмертное и бессменное присутствие у чаши весов, несущих справедливость людскому племени. Души, сердца… Каждого понять, потому что любой из них достоин правильного и справедливого судилища. Справедливого, но милосердного ли? Почему этот вопрос, так долго зревший внутри него, он только сейчас смог сформулировать во вполне чёткую мысль? Посреди небольшого отрезка времени, в котором на него неслась немыслимого вида колесница и так отчаянно кричала молодая женщина, махая ладонью, словно бы предупреждала о смертельной опасности, грозившей ему. Ему — богу, призванному управлять этой самой таинственной стихией для человека? Она боится за себя, за него?.. Что-то ещё есть в этом клубящемся отчаянии, настолько тёмном, что даже он в нём вязнет…

Он склонил голову набок и прислушался к собственным ощущениям. И время остановилось, смирившись, словно непокорная волчица, лежащая перед ним на спине, бьющая сама себя по бокам хвостом. Многочисленные снежинки повисли белоснежными крапинками, пронизав всё пространство, как бусины, усеявшие наряд горделивой красавицы Египта, следуя традициям и прикрывая грудь лёгкой паутиной драгоценностей. Холод отступил, ветер, пав ниц перед чёрным волком, стих, облизав тому лапы. Пронзительно-синие глаза, словно бы часть того беснования непогоды, тёмного, холодного, остановившегося сейчас, покоряясь его воле, внимательно смотрели в расширившиеся от напряжения и ужаса женские тёплые карие.