Фредерик поднял Линду на руки и шагнул к лестнице, перепрыгивая через ступени, зашёл в спальню, аккуратно, словно фарфоровую статуэтку, ставя её на пол. Одежда полетела по комнате в разных направлениях, хотелось быстрее избавиться от неё и от обуви. Обнажённые тела коснулись друг друга, обжигая внутренним огнём, пляшущим на коже, отдавая дрожью электрических разрядов их обоюдного вожделения или наваждения. И их совместный запах разлился по комнате как продолжение захватившего пару безумия.

Фон Бинц подтолкнул её к постели и уронил на простыни. Девушка, отпружинив от матраса, приподнялась на локтях, неловко вскинув ноги вверх. Он поймал их, грубовато схватив за щиколотки, и рассыпал по ним влажные поцелуи, собрав кожу ртом, нежно лаская языком и продвигаясь вверх. Линда задрожала и шумно задышала, прогибаясь в крестце, ощущая, как его горячие губы оказались на внутренней стороне её бёдер.

Их одновременные взгляды друг на друга: Линда не отвела своего, хотя была смущена и обескуражена, боясь признаться себе, что хотела бы продолжения. Он слегка улыбнулся, продвигаясь дальше, не отводя своего взора, держа её в плену своих тёмных омутов. Крепкая широкая ладонь потянулась к полной высокой груди и сжала её, а язык, кружа по нежной светлой коже бёдер, соскользнул в неё: влажную, разгорячённую, уже готовую принять его.

— Рико… — хрипло прошептала девушка.

Фредерик оторвался от неё и поднял голову. Их взгляды встретились. Наваждение. Момент, когда химия между людьми сильнее всех на свете логических рассуждений. Ответы на вопросы, которые никогда не даст разум и которые так понятны телам. Без слов.

Он вновь склонился над ней и поцеловал текущую промежность и нежную кожу бёдер. Мужчина не ожидал услышать от неё хриплый смех и ощутил, что он завёл его сильнее, чем вид обнажённой перед ним девушки.

Взгляды, запах и вкус, уносящие его разум, пробуждающие тёмные инстинкты… Вновь поцелуй во влагу, настойчивые движения языка кружили и ласкали так, что Линда дрожала и вибрировала на его кончике. Ладонью Фредерик, сжимающий грудь, требовательно заявил свои права на неё. Мужчина оторвался от девушки, подразнив сосок, обведя вокруг него большим пальцем, ощутив непроизвольную волну как ответ тела на острую ласку. Руки Линды подхватили его пальцы и, чуть помедлив, под призывным взглядом медленно потянула в рот, облизывая и посасывая их, заставляя его член становиться каменным настолько, что сдерживаться с каждой минутой становилось труднее. Кровь с шумом в ушах толкнулась вниз, держа его в напряжении, тянущей болью отдаваясь в паху.

Улыбка девушки, прилетевшая в мужчину. Его пальцы, утонувшие в её влаге, и обонятельные рецепторы в манящем аромате тела. Чуткий язык уловил дрожь неги. Она помогла ему бёдрами, подстроив его движения под нужный ей ритм. Рико разбросал невесомые поцелуи по бёдрам, улыбнувшись её реакции на эти действия. Пальцы заскользили внутри с нарастающей частотой. Его ладонь крепче сжала её грудь, и она, откинув голову назад, доверилась, раскинувшись перед ним, вторя скорости толчков, с подрагивающим плоским животом, постанывая, с россыпью бусинок пота на груди.

Фредерик почувствовал, что тело девушки, находясь в истоме, умоляло о разрядке. Он продолжил толкаться пальцами и языком. Вибрация, одним рывком разорвав пелену действительности, унесла Линду на несколько секунд в лёгкое небытие, даря сильное удовольствие. Хотелось понять мужчину, которого боялась и желала одновременно.

— Ты сводишь меня с ума, — прошептал барон, подтягиваясь к ней на вытянутых руках.

Девушка почувствовала толчок в разгорячённое, всё ещё влажное тело, заставивший её изогнуться и простонать. Он выдохнул ей в шею жаром своего дыхания, древесно-кофейный аромат приятно обласкал обоняние девушки. Рико простонал в её волосы, всем весом переместившись, и она вновь ощутила рывок в тело. Немного болезненно и глубоко, до самого основания. Мужчина перестал сдерживаться и контролировать себя, жадно двигая бёдрами. Фон Бинц уткнулся лицом в её волосы, входя грубо и беспрекословно. Контраст нежной прелюдии и грубого секса поразил её. Стало невыносимо жарко, а покрывшийся бисером испарины лоб вжался в изгиб шеи Линды.

— Нежнее, — шепнула она, сжимаясь внизу от смеси боли и наслаждения.

Она собрала простынь, согнув пальцы в пригоршню, и почувствовала, что он, притормозив, тяжело вздохнул, целуя её в шею. Ритм стал терпимым. Девушка призывно подалась бёдрами навстречу, прося продолжить. Фредерик вновь ускорился, сжав пальцами грудь, перекатив ими сосок, заострившийся, словно стекло, ласка отзывалась острым наслаждением.

От ускорения Линда вновь выгнулась, поджав пальчики на ногах под его сыплющими ударами бёдер, вскрикнув, чувствуя, что её накрыла лёгкая, по сравнению с предыдущей, разрядка. Двинувшись ещё несколько раз, Фредерик замер, тяжело дыша, разлив внутри жар. Девушка протяжно вздохнула и увидела, как он откатился, чуть подрагивая, поворачиваясь к ней, отводя пальцами слипшиеся от пота волосы с её лба.

— Я очарован, — хрипло, подрагивающим голосом произнёс Фредерик.

Мужчина поцеловал её в губы, заметив, что она улыбнулась.

— Не хочу сейчас ни о чём говорить, — ответила она.

Линда почувствовала, что алкоголь в её крови практически развеялся, и на неё навалилось опустошение. Ей хотелось уйти самой или выгнать мужчину, сказать, что это было ошибкой, наваждением, следствием одиночества, тем, что её тянуло к нему с бешеной силой лишь на уровне физики… Девушка с трудом дождалась, когда он уснёт, и, услышав оповещение электронной почты, натянув трусики и халатик, спустилась в тёмную гостиную.

Усевшись на просторный диван и сунув наушники в уши, она с дрожью в руках выслушала откровение погибшего доктора, затем удалила с телефона видео и другие свидетельства связи с теми, кто предупреждал её об опасности.

Она подумала о том, что по большому счёту никто из противоборствующих сторон не заботился о простых людях, как бы их назвал барон — рабах, и те, и другие мечтали не допустить одну из правящих групп к получению мощного артефакта, чтобы другая не смогла заполучить ещё большую власть — абсолютную власть.

«Каково это — знать, что можешь разрушить целый мир?»

— Это ставит тебя на один уровень с богами, — прошептала она. — Отстраниться нельзя, но ты должен, так же как и понимать, что тяжело быть богом, почти невозможно, даже если ты и есть бог…

Она легла на диван, поджав ноги и обняв подушку, девушка ещё долго не могла уснуть, но в конце концов навалившаяся усталость дала о себе знать, и Линда погрузилась в царство снов, имеющее тонкую грань с посмертным миром.

Обитель Сета. Безвременье.

Неимоверно жарко. Полуденное солнце нестерпимо ослепляло даже через плотно прикрытые веки. Маленькая, сгорбленная, не совсем ещё оформившаяся женская фигурка с длинными стройными ножками брела по горячему песку, поминутно увязая в нём по тонкие изящные щиколотки. Руки висели беспомощными плетьми вдоль измождённого полуголого тела, настолько испепелённого духом пустыни, что местами на тёмной коже виднелись кроваво-красные струпья ожогов.

У неё уже не было сил на то, чтобы сопротивляться, думать, рассуждать, даже сосредоточиться на какой-нибудь разумной мысли, например, куда и зачем надо идти. Дорога давно превратилась в самоцель. Шагать, ползти, брести. Просто идти. Для чего? Не важно. Куда? Девочка усмехнулась. Это она знала… только одно… Это знание и толкало её передвигаться, несмотря ни на что. Вдыхаемый ею раскалённый воздух опалял до жгучей боли лёгкие. А ещё ненависть. Она думала, что нет в её душе такой пропасти, бездонной дыры, откуда можно черпать силы, не думала она, что столь разрушительное чувство может воскрешать, буквально вытягивая канувшую было её из Дуата, заставляя упрямо переступать ногами. Но то, что толкало девочку назад, в мир живых, делало это против её воли. Она знала, что в конце концов окажется в царстве мёртвых.