Кейт моргает как раз в тот момент, когда голос Джоша прерывает нас:

— Неужели в твоем состоянии стоит танцевать на кофейных столиках?

У Кейт отвисает челюсть, и я сглатываю комок в горле, когда мы обе одновременно поворачиваемся лицом к знакомому осуждающему тону Доктора Мудака. Он бросает на меня неодобрительный взгляд и подает мне руку, чтобы помочь спуститься. Когда я встаю перед ним, взгляд Джоша падает на мою руку, в которой я все еще держу стакан с пивом Кейт.

— Ты что, пьешь? — рявкает он, его тон упрекающий.

— Это Кейт, — обороняюсь я.

Голос Кейт прерывает наш обмен взглядами, и она спускается к нам.

— Господи Иисусе, ты на самом деле беременна.

Брови Джоша приподнимаются.

— Итак, вижу, ты сообщила ей радостную новость.

В этот момент глаза Кейт закатываются, и она падает назад в объятия Майлса, волшебным образом возникшего позади нее, как в каком-то дрянном любовном романе. Она упала в обморок, как это может случиться только с настоящим романтиком.

Кейт приходит в себя через несколько мгновений в своей спальне и засыпает меня миллионом вопросов. Затем начинает отчитывать меня за то, что я не рассказала ей о своей единственной ночи с Доктором Мудаком, и что Доктор Мудак был тем горячим доктором, который наблюдал за мной в кафетерии все эти недели. Я приношу свои искренние извинения за ложь и клянусь, что больше никогда и ничего не буду от нее скрывать. Сегодня не тот вечер, чтобы рассказывать ей о порке. Я очень не хочу смотреть, как она снова упадет в обморок.

Прежде чем выйти из ее комнаты, она спрашивает, счастлива ли я, что беременна, и я сама удивляюсь, когда отвечаю утвердительно. Все, конечно, произошло не так, как я планировала, и мне еще многое предстоит выяснить о своей жизни. Но прямо сейчас, в данный момент, с ребенком в животе… я счастлива.

Мы возвращаемся на вечеринку. Джош разговаривает на кухне с Майлсом и Сэмом. Он не выглядит безумно несчастным, но, должно быть, чувствует, что я наблюдаю за ним, потому что поворачивает голову, и наши взгляды встречаются. Вокруг гремит музыка, он кивает мне и смотрит с другого конца комнаты так, что напоминает тигра, преследующего добычу в больничном кафетерии. Тогда я не была уверена, что означал тот взгляд. Теперь нет никаких сомнений, это была… прелюдия. И сейчас тоже.

Джош, извинившись, покидает компанию, салютует бутылкой Майлсу и направляется ко мне. Вселенная словно чувствует его приближение, потому что все расступаются в стороны, как Красное море перед Моисеем.

На прошлой неделе наши отношения были довольно платоническими. Были моменты, когда я думала, что Джош флиртует со мной, но потом он прекратил это, сосредоточившись на беременности, планах на мое будущее и на том, где я буду жить.

Однако то, как он смотрит на меня и кусает нижнюю губу, заставляет забыть, что я беременна от него. Внезапно мне просто хочется быть девушкой на вечеринке, наблюдающей за горячим парнем, который движется ко мне.

Мой взгляд ласкает его тело, оценивая внешность. Темные джинсы, черная футболка и угольно-черный блейзер сидят идеально. Волосы небрежно взъерошены, а зеленые глаза выделяются на фоне темных ресниц. Он взрослый, непринужденно стильный и стопроцентный мужчина.

— Привет. — Он засовывает руку в карман джинсов и подходит ближе. Его взгляд скользит по моему телу, прежде чем вернуться к лицу.

— Привет, — отвечаю я с большим придыханием, чем хотелось бы. Прочищаю горло и отвожу с лица прядь волос. — Как ты сюда попал?

— На машине. — Он делает глоток из пивной бутылки, которая в его руке смотрится слишком заурядно.

Я небрежно складываю руки на груди, мне нужно сохранять спокойствие.

— Я имею в виду, как ты узнал, где я?

Он хмурит брови.

— Ты написала мне.

— Нет, я не писала, — отвечаю я. Затем пытаюсь нащупать в заднем кармане телефон, которого там, безусловно, не оказывается. Бросаю взгляд в сторону кухни, где стоит Дин, поднимая бутылку пива в безмолвном приветствии.

— Спасибо, Дин, — ворчу я и засовываю руки в задний карман.

— Это Дин написал? — спрашивает Джош, прищуривая глаза, когда бросает взгляд через плечо, прежде чем вернуть свое внимание ко мне. — Он, вероятно, думал, что я не приду. В твоем сообщении говорилось: «Хочешь сходить на романтическую вечеринку? Вот адрес».

— О боже. — Я вздрагиваю.

Джош качает головой.

— Кажется, Дин странно настроен устраивать мне проверки во всем.

— Он просто присматривает за мной.

— Ты говоришь это все время. — Глаза Джоша горят любопытством. — Я так понимаю, ты не хотела, чтобы я приходил?

— Я думала, ты на работе, — отвечаю я, небрежно пожимая плечами. — И это не в твоем духе.

Он наклоняет голову.

— Откуда ты знаешь, что в моем духе?

— Ты прав, я не знаю. Еще одна причина, по которой я не должна переезжать к тебе.

Он закатывает глаза и делает еще глоток, его кадык скользит вверх по мощной шее.

— Ты права, это не в моем духе.

— Я так и знала.

— Я предпочитаю небольшие компании.

Я киваю.

— Могла бы догадаться.

— Вот почему ты должна переехать ко мне. — Он подходит ближе, в его глазах пляшут веселые огоньки. — Ты знаешь меня лучше, чем хочешь признать.

— Это ты так говоришь. — Я прижимаю руку к его животу, чтобы он больше не вторгался в мое пространство.

Его пряный лосьон после бритья опьяняет, мои пальцы прижимаются к выпуклостям его пресса. Мне тут же хочется просунуть руки под его блейзер и насладиться теплом, прильнуть к нему, чтобы его тело окутало меня полностью.

Идите на хрен, гребаные гормоны.

И идите на хрен воспоминания о той ночи несколько месяцев назад, когда мы занимались сексом, воспоминания, которые все еще крутятся в голове, будто это было только вчера.

Он смотрит на мою руку.

— Когда-то давно тебе нравилось то, что я говорил.

— Когда говорил что? — Поднимаю на него взгляд. — Что я сумасшедшая? Или обвинял меня в симуляции амнезии?

Он наклоняет голову, и уголок его губ дергается в ухмылке.

— Скорее, когда ты лежала голая в моей постели.

Я вспыхиваю, и мне приходится сжать бедра, чтобы успокоить желание, которое назревает внутри.

Он с любопытством наблюдает за мной.

— Тебе жарко, Джонс?

— Жарко? — Мне жарко? Когда это моя рука переместилась на его грудь?

Его глаза блуждают по моему лицу.

— У тебя покраснели щеки.

Я сглатываю и отворачиваюсь, обмахиваясь руками и ненавидя себя за то, что мне нравится, как он произносит мою фамилию.

— Здесь очень многолюдно.

Он наклоняется, его щетинистая щека скользит по моей, дыхание ласкает мое ухо.

— Вот почему я не скажу тебе, какие еще части твоего тела мне нравится видеть покрасневшими.

Закрываю глаза, а по всему телу пробегают мурашки. Соски под хлопчатобумажным топом так затвердели, что я могу застонать лишь от одного соприкосновения с тканью.

— О, у меня есть для тебя новости, — резко заявляет Джош, отстраняясь от меня и оставляя бездыханной.

Я распахиваю глаза.

— Новости?

Он кивает и делает еще глоток пива.

— Сказать медленно или сорвать, как пластырь?

— Гм… выбираю пластырь, — выпаливаю я, более чем любопытствуя, какие у него для меня новости.

Приподняв брови, он отвечает:

— Я нашел тебе работу.

Моя голова дергается, пока я пытаюсь пробиться сквозь туман возбуждения.

— Ты, что?

— Помнишь того психолога, к которому я заставил тебя пойти?

— Доктор Ева Гантри?

Он кивает.

— Она позвонила мне сегодня. Ей понравились твои планы относительно клиники групповой терапии для детей, и она хочет, чтобы ты работала под ее руководством, пока не родится ребенок. Сказала, что зарплата будет небольшой, но она поможет тебе всем, чем сможет, потому что считает, что в том, о чем ты говорила во время нашего сеанса, существует огромная потребность. Ева сказала, что ты можешь начать с понедельника.