Блядь. Не могу поверить, что ей не нравится. Может, я ошибся.

Внезапно ее глаза устремляются на меня, и она тычет пальцем мне в грудь.

— Мы поговорим с этой женщиной, потому что было бы неуважением отменить встречу сейчас. Но первое, о чем мы поговорим, — это то, что тебе нужно напомнить, как на самом деле работают отношения между людьми.

Час спустя мы снова сидим в моей машине, и у меня голова идет кругом от всего, что мы обсудили за такое короткое время. Сеанс начался бурно, когда консультант сказала, что обычно ее пары — это люди, у кого роман, а не только одна ночь вместе. Но когда я объяснил ей нашу ситуацию и наши цели, она скорректировала свой протокол и двинулась дальше. Слава богу.

Мы обсудили наших родителей и что у нас обоих есть братья и сестры. Линси живет неподалеку и проводит много времени со своими племянницами, в то время как мой младший брат живет на Западном побережье, и я редко разговариваю с ним или его женой.

Мне стало гораздо спокойнее, когда мы перешли к карьерным целям и стремлениям. Я подтвердил, что хочу продолжать работать в отделении скорой помощи, и это правда. И я узнал больше о мечтах Линси открыть собственную клинику групповой терапии для детей. Слушая, как она обсуждает свой будущий бизнес-план, становится ясно, что она чрезвычайно умна и мотивирована.

Меня охватывает чувство вины. Ребенок потенциально может разрушить все ее планы. Я не хочу, чтобы это случилось.

В какой-то момент доктор спросила меня, почему я никогда не планировал иметь детей. Я обвинил в этом свою карьеру, которая была моим главным приоритетом, но теперь, столкнувшись со сложившейся ситуацией, я абсолютно готов сделать шаг вперед и нести ответственность. Было легко избежать слишком глубокого погружения в вопрос, и это одна из причин, по которой я на самом деле не люблю терапию.

Пациенты могут лгать. Пациенты могут опускать ряд деталей. Пациенты могут навешать вам лапши на уши. Больничные тесты не лгут. Конечно, я имею дело с пациентами, которые пытаются убедить меня, что они принимают легкие наркотики непостоянно. Но у меня есть анализ крови, который скажет правду, так что в моих картах нет белых пятен.

— И как тебе все это? — спрашиваю я, заводя машину, и, пока она прогревается, поворачиваюсь к Линси.

Она смотрит вперед, длинные ресницы при каждом движении отбрасывают тень на щеки.

— На самом деле, было более поучительно, чем я думала.

Я киваю.

— Мы многое узнали друг о друге.

Она закатывает глаза.

— Мы узнали много элементарных вещей.

— Почему ты говоришь так, будто это плохо? — Я приложил много усилий, чтобы участвовать во всем этом, и самое меньшее, что она могла сделать, — это оценить это.

Линси указывает на здание.

— Джош, по сути, ты привел меня на собеседование. Я чувствовала себя сотрудником, проходящим личностный тест, чтобы ты знал, как со мной обращаться.

— Мне кажется, нам следует пройти эннеаграмму личности, которую она рекомендовала. — Я достаю из кармана телефон, чтобы посмотреть заметку, которую я сделал, когда доктор упомянула об этом. — Это может нам пригодиться.

— Остановись, — стонет Линси, накрывая рукой мою руку. Ее кожа нежная, и во мне разгорается желание почувствовать больше ее.

Глаза Линси на секунду сужаются, и она берет мой телефон.

— Вообще-то, да, мы должны это сделать. Думаю, ты пятерка, и если я права, то это объясняет много странного в тебе.

— Видишь? Сеанс прошел продуктивно. Теперь ничего не мешает тебе переехать из дома Дина ко мне.

Она выключает экран моего телефона и протягивает его мне.

— Думаешь, одного часа вместе достаточно, чтобы я переехала к тебе? Откуда такие мысли? У меня все еще нет работы. Я не собираюсь просто переехать к тебе и слоняться без дела, когда ты едва меня знаешь.

— У меня много денег, Джонс. Более чем достаточно для тебя, меня и ребенка. Тебе даже не придется работать, если не хочешь.

— Я хочу работать. — Она проводит ладонями по лицу. — Ты что, не слышал, что я там говорила? Я сфокусирована на достижении карьерных целей, Джош. И для меня важно быть самодостаточной и чувствовать себя полноценной. Я ни за что не переду, чтобы просто сидеть весь день дома и только вынашивать ребенка. Это скучно.

Мои ноздри раздуваются, в груди вновь нарастает боль. Она хорошенькая, когда говорит с такой страстью. И как бы мне ни хотелось, чтобы она каждый день проводила в моем доме в целости и сохранности, ее амбиции сексуальны.

— Итак, каково же решение? — спрашиваю я, голос охрип от неожиданного желания, которое мне совершенно сейчас не нужно.

Она облизывает губы и молчит минуту, чтобы успокоиться, после чего отвечает:

— Ты можешь принимать участие во время всей беременности, пока я остаюсь у Дина. У тебя не может быть с этим проблем.

Чувствую, как при одном упоминании его имени, мышцы челюсти тикают.

— Дин мне не нравится.

Она моргает большими карими глазами, глядя на меня, выглядя сейчас в своем наряде намного моложе двадцати семи лет.

— Джош, на самом деле, твое мнение о Дине не имеет значения, потому что мы с тобой не состоим в отношениях.

— Но ты носишь моего ребенка.

Она смотрит вперед и выдыхает.

— Да. Это очень сложно. Слушай… давай… начнем с дружбы, хорошо? Я понимаю, ты хочешь участвовать во всем, и это прекрасно. Ты можешь приходить ко мне.

— И все? — Мысль о том, чтобы видеться с ней только раз в месяц, раздражает меня.

Ее лицо сочувственно смягчается.

— А чего еще ты хочешь?

Моя челюсть сжимается от досады, потому что, если бы она не выскочила из моего дома тем утром, мы могли бы сейчас быть совсем в других отношениях.

По правде говоря, с тех пор, как два года назад я покинул Восточное побережье и вернулся домой в Боулдер, я не был открыт для отношений с женщиной. Но с Линси мне хочется чего-то большего. Меня потянуло к ней с того самого момента, как я увидел ее в больничном кафетерии, бормочущей что-то себе под нос. Поначалу ее присутствие раздражало меня, но как только столкнулся с ней лицом к лицу и ее сладкая, неуклюжая невинность выплеснулась наружу, я попался на крючок. Да, я вел себя с ней как придурок… но только потому, что не хотел испытывать к ней желания. Потом, тем же вечером, она оказалась в одном баре со мной, выглядела чертовски сексуально и говорила о своей профессии, будто знала об этом чертовски много, и я попытался ее оттолкнуть.

Но она даже не шелохнулась.

На самом деле, попросила меня поцеловать ее.

И о гораздо большем, чего я никак не ожидал.

А теперь у нас будет ребенок, и то, что я могу хотеть от нее большего, чем просто роли биологической матери моего ребенка, чертовски сбивает с толку.

— Может, мы могли бы видеться вне назначенных встреч, — предлагаю я, наблюдая за ее реакцией.

— Например? — спрашивает она, пригвождая меня сомнительным взглядом. — Хочешь еще сеансов терапии? Сразу, нет. Я сделала это только потому, что хотела встретиться с этим доктором, но это ненормальный способ общения мужчин и женщин, Джош. Если хочешь потусоваться со мной, это должно быть чем-то более личным.

— Например?

Она качает головой, словно не может поверить, что мы ведем этот разговор.

— Например, обычная прогулка, дурак. Подумай, чем бы ты хотел заняться на свидании.

Я выстрелил в нее пустым взглядом.

— Я всегда был несколько занят на работе. Свидания никогда не были для меня приоритетом.

Она хмурит брови, оглядывая меня с макушки до пят.

— Ну, свидания обычно включают ужин и какое-нибудь занятие.

— Занятие? — Возбуждение в промежности джинсов нарастает, мысли устремляются в очень порочные уголки сознания, рисуя занятия в обнаженном виде.

Боже, в этом комбинезоне она выглядит очень сексуально.