– Я люблю его, Ром, – поднимаю глаза от плещущегося в кружке кофе и встречаюсь с растерянным черным взглядом. – Люблю.

Впервые я решилась произнести это вслух. Не мысленно в своей голове, а призналась хоть кому-то.

– А как же я? – так невинно хлопая глазами, выдают мне. – Я же люблю тебя, Кати, – хватает за руки Ромка, сжимая в своих мозолистых ладонях мои ладошки.

Все естество вмиг начинает бунтовать. Нет, не те руки.

– Это не любовь, Ром, – аккуратно вытаскиваю ладошки из захвата и сжимаю в замок. – И никогда ей не была. Те, кто любят, не изменяют…

– Я клянусь, что такого больше никогда не будет…

– От чувств в груди щемит, – перебиваю бывшего парня. – Скажи, у тебя было такое, когда мы были вместе?

– Да! Да, малышка, было и есть, и мне очень плохо без тебя.

– Сердце несется галопом, как только ты видишь родные глаза, – продолжаю, внимательно изучая выражение на лице Ромки, там столько эмоций, что сметает лавиной. – Ему плохо и мне плохо, ему хорошо и я счастлива. Спорить, ругаться, вдвоем сходить с ума, наплевав на мнение окружающих… вот это чувства Ром! – практически выкрикиваю и чувствую, как по щеке катится слезинка. Только от чего? От счастья, возможно, или от… облегчения. От облегчения, что я высказала, наконец, призналась и произнесла вслух то, что так долго теснилось в груди.

– Я смотрю, он капитально промыл тебе мозги. Ты ведь сама не своя! – морщится парень, и на лице проступает злость. Вот она, истинная личность человека, на жизнь с которым я столько лет потратила впустую. Вот с таким презрением, злостью и пустотой в глазах он смотрел на меня все годы. Без этой маски влюбленного дурака, с которой появился в кафе перед моим столиком. – Где та кроткая и тихая Катя?

– Ты хотел сказать, “забитая” твоими выходками и молчаливо проглатывающая все, что ей говорят?

– Ты хоть в курсе, что этот твой неадекватный Гаевский налетел на меня в клубе? Фингал помнишь? Так вот, это животное ни с того ни с сего налетело с кулаками…

– Я знаю.

– Что? – вылезают черные глазищи из орбит. – В смысле, ты знаешь? И все равно с ним?

– Потому что ты заслужил, – говорю спокойно, что Ромку заводит еще больше. Прям раздраконивает до звезд в глазах.

– Ты думаешь, он тебя любит? – подскакивает с места Ромка. – Да никогда не поверю, что этот бабник вообще способен на чувства.

– Я честно не знаю, какие у него ко мне чувства и есть ли они, Рома, но мне достаточно того, что я люблю.

– И ты готова быть с человеком, даже зная, что он однажды разобьет тебе сердце?

– С чего ты решил, что он мне его разобьет? – сжимаю губы и начинаю злиться. Когда такое плещется в твоих мыслях – это одно, но когда эти мысли тебе озвучивают, слова сразу принимают другой вес.

– С того, что ты наивная дура, если думаешь, что спит этот кобель только с тобой. Вот где он сейчас, твой прекрасный принц, а Кати?

– На что ты намекаешь?

– На то, что однажды ты очень будешь жалеть, что доверилась ему, малышка. Когда вернется, ты поинтересуйся, где он и с кем был в эти выходные. Очень, очень обидно… – уже почти на выходе оборачивается Ромка. – Я пришел к тебе признаться в своих чувствах, а ты просто дура, Катя.

И громко хлопнув дверью, парень оставил меня копаться в своих мыслях. Что значит, где он и с кем он?

Нет. Неужели я всерьез буду воспринимать слова обиженного бывшего? Я верю Максу… он не обманет.

До города добираюсь в районе шести утра. Мчал, как сумасшедший, ощущая острую необходимость увидеть ее. Обнять и вытравить из головы всю ту гниль, что занесла своими словами и этим гадким видео Кристина. Устал так, что еле стою на ногах. Поспать в отеле после разговора с бывшей любовницей толком не удалось, в голове то и дело, как назойливые мухи, жужжали мысли. Чертов рой! Да еще и длинная дорога вымотала окончательно.

Вчера вечером я так и не решился позвонить Кати, и она молчала. Мне нужно было остаться наедине со своими мыслями. Сколько я себе успел надумать и какой раздрай творился в душе – словами не передать. Самое страшное было, что этот урод может снова ее у меня забрать. Эта назойливая муха была самой огромной и то и дело пробивала в груди дыру. Черную и затягивающую, как воронка.

Хоть мы и вместе, хоть она и светится от счастья, но ни разу я не слышал от нее слов «люблю» или хотя бы «влюбилась». Ничего. То недопризнание после бара уже кажется такой мелочью и глупостью. Сам себе надумал, вот и все. А мне нужно услышать, мне нужно знать, что ей нужен я.

Однако провалявшись почти три часа в номере, полностью уйдя в свои мысли, пялясь в потолок, прихожу к выводу: нет, она бы не предала. Сколько я услышал гадостей и мерзостей в адрес любимой женщины, но она бы так не поступила. Может, идиот, но мою веру в нее, кредит доверия к ней не исчерпать простым видео. Я обязательно узнаю, что это была за встреча и почему она промолчала, но шашкой махать и сносить к черту все то, что так тщательно строил все эти месяцы, не буду!

Дверь в квартиру открываю, стараясь сильно не шуметь. Задернутые наглухо шторы не дают проникать утреннему яркому свету, и в большой гостиной стоит уютный полумрак и тишина.

Скидываю ботинки и пиджак с сумкой в прихожке и первым делом несусь в спальню. Внутри просыпается страх, что я ее сейчас здесь не увижу, но когда замираю на пороге спальни и в ворохе одеял и подушек вижу свою спящую красавицу, стою и улыбаюсь, как дурак. Растрепанная, маленькая на огромной кровати, крепко обняв мою подушку, спит и даже не шелохнется.

Черт, как вообще я жил раньше без нее? Я не испытывал и не знал тысячи чувств и ощущений по сравнению с тем, что сейчас есть в моей жизни.

Усталость догоняет, и я, быстро приняв душ, хватаю запасную подушку из гостевой спальни и заползаю под бок к своей вредине.

Моя.

Никто ее не заберет и она не уйдет – уверен.

Притягиваю к себе сладко посапывающую Кати и утыкаюсь носом в темную макушку, вдыхая ее запах. Соскучился, ужасно просто.

Нет, это был последний раз, когда я согласился расстаться с ней так надолго.

Открываю глаза и сладко потягиваюсь. Надо же, сегодня засыпала без Макса, но сон был такой крепкий, что я впервые за пару ночей и правда выспалась.

Переворачиваюсь на спину и понимаю, почему спалось так хорошо.

Рядом в постели спит Макс. Подложил мне руку под голову, вторая покоится на крепком торсе. Мужчина спит, а на лице выражение полной безмятежности.

Так вот он, мой личный Морфей. Поворачиваюсь к нему лицом и смотрю, не в силах отвести взгляд. Пальчики сами собой тянутся к щетинистым скулам и растрепанной шевелюре. Грудь мерно вздымается, а сползшее слишком низко на бедрах одеяло открывает неприлично много. Хотя, где она, та приличность, когда за столько дней мы уже успели рассмотреть друг друга от и до.

Щеки опаляет румянец, и я прикусываю губы, сдерживая улыбку. Аккуратно залажу верхом на спящего Макса и, проводя ладошкой по груди, целую. Губы, чуть приоткрытые и улыбающиеся сонной улыбкой, которые намекают на то, что он уже не спит. Шею, где от напряжения бьется вена. Грудь, словно высеченную из камня, не обделяя вниманием каждый "кубик" стального пресса. Провожу языком, спускаясь ниже и ниже, вырывая из мужской груди рваные вздохи и тихие грудные стоны.

– Кати… – предупреждающе окликает Макс, когда я откидываю скрывающее его наготу покрывало.

– Молчи.

Все, на что хватает моего терпения. Эта шальная "идея" пришла в мою голову абсолютно спонтанно, озарением, что хочу попробовать то, чего не делала еще никогда. И сделать я это хочу с ним, потому что знаю: не высмеет мою неопытность.

– Ты уверена? Не надо, детка…

– Если я что-то буду делать не так, скажи, хорошо? – поднимаю взгляд на мужчину, наблюдая, как тяжело вздымается грудная клетка.

– Господи, ты меня убьешь… – откидывает он голову на подушку, сжимая ладони в кулаки.