Мы словно рехнулись. Ладони Марка гуляют по моей груди, вызывая крупную дрожь. Его смуглые руки оставляют следы — пятна будущих синяков на бледной коже. Завтра я точно содрогнусь, увидев себя в зеркале! Но это будет завтра. А сегодня удовольствие стоит тысячи расколотых зеркал…

Я, кажется, начинаю трезветь. Умом за себя очень стыдно, а руки пробираются под вымокшую футболку, гладят восхитительно сильное тело, царапают поясницу и спину. Поверить не могу, что собираюсь переспать с первым встречным. Но как же это заманчиво...

И какие угрызения совести несёт в будущем…

Не знаю, что на меня нашло. Может, гнев, вспыхнувший при виде соперницы? Не сразу поверила, что это конец, далеко не сразу! Я ведь лучше неё! Моложе, красивее. И не нужна.

Дура я… Вляпаться в такое. Дура…

Но все эти мысли, все неприятности — фоном. Попробуй сосредоточься, когда тебя целуют так, что в глазах темнеет и остаётся только тянуться на носочках, требуя большего. Пока он близко. Пока ещё сегодня. Второй раз на такое я точно не решусь.

— Я могу быстро трахнуть тебя под душем. Могу отнести на кровать и жёстко насаживать до рассвета. И ты будешь просить ещё, пока не сорвёшь голос. Как ты хочешь? — шепчет Марк мне в губы, торопливо тиская грудь. Его грязные слова и развязный тон возбуждают ещё больше, зарождая в низу живота горячий вихрь. — Не слышу, Надя… — Сдавливает шею ровно настолько, чтобы привести меня в чувство. — Говори, когда я спрашиваю.

— Я не знаю! — повторяю жалобно. Голос дрожит. От шока, конечно же.

Его низкий шёпот накаляет кровь и отрывает меня от реальности. Не понимаю, как такое может нравиться, но я молить готова, лишь бы продолжал.

Меня окатывает его возбуждением и чувством абсолютной извращённости происходящего.

Подумаешь, незнакомец. Это никак не мешает срывать с него одежду, как будто ткань горит под пальцами. И смотреть, смотреть, смотреть… Жадно разглядывать поджарое тело, выступающие кости ключиц, каменный рельеф пресса, косые мышцы живота. Мне даже через джинсы понятно, что ниже у этого Марка тоже всё в полном ажуре.

С неизвестно откуда взявшейся ловкостью сама расстёгиваю ширинку. Резкий вздох срывается мне в висок, на куски меня рвёт, мозги поджаривает.

— Девочка моя. У меня проблема, — констатирует глухо, осыпая спину каскадом горячих мурашек. — А знаешь, что самое поганое? Расплачиваться этой ночью будешь ты. Ничего личного, просто попалась под руку. Поняла?

Марк тянет меня за волосы, и я послушно запрокидываю голову.

— Ничего личного, — повторяю, глубоко вспарывая ногтями его спину.

Реально, без посягательств. Просто «привет» его женщине, если таковая имеется.

— А ты мне всё больше нравишься. — Его губы слегка улыбаются. Но от дикого блеска в глазах становится страшно.

Сама мысль, что я на него так физически действую, делает моё дыхание частым и прерывистым. Без промедления Марк дёргает вниз мои трусики, оставляя саднящий след на бедре. Бельё соскальзывает к ногам, надорванное с одной стороны.

Это был лучший комплект, что я смогла найти в нашем торговом центре. Я выбирала его для жениха… как оказалось — чужого. Наверное, поэтому сейчас испытываю какое-то нездоровое удовольствие, позволяя другому мужчине его испортить.

Пусть Марк меня всего лишь использует, но это у нас взаимно. Мы друг другу ничего не будем должны. Никаких обязательств.

— Иди ко мне, — приказ с холодными нотками стали обрушивает моё сердце куда-то вниз.

Марк прижимает меня ещё ближе к себе, тянет вверх, пока я не оказываюсь на одном уровне с его телом — лицо к лицу, грудь прижатая к груди. Прежде чем я успеваю запротестовать, он подхватывает меня под ягодицы, одним рывком бёдер разводит ноги...

— Там в моей сумочке защита… — только и успеваю выдохнуть, в последний момент вспомнив про риск подцепить венерическую болячку.

Опасно так бездумно идти на поводу у желаний. Даже настолько острых. Даже если здравый смысл ушёл погулять.

Но поздно.

Он уже двигается во мне с остервенением урагана.

— У тебя мужиков много было?

Блин, что за вопросы?! Нашёл время...

— Ты… Вто-рой… — выдавливаю по слогам в ритм его размашистых толчков.

Марк как-то зло, скептически усмехается.

— Будем считать, что я тебе поверил.

Сволочь…

Да и плевать. Больше я не могу ни о чём думать, потому что буквально сгораю в глазах цвета пережжённой карамели. Чувство такое, что взглядом он параллельно имеет мой мозг. Если прошлый любовник просто доставлял удовольствие, то Марк его причиняет. Никакой нежности, никаких предварительных ласк. Сразу и до упора.

То, с какой силой он вколачивает меня в запотевшее стекло, вышибает дух и заставляет прокусывать губы. Отличный способ почувствовать себя действительно грязной — стонать как кошка в душевой кабине, где до нас наверняка совокуплялись десятки точно таких же скользких тел.

Такое удовольствие не поддаётся логике. Это что-то между страстью и желанием причинить боль — полностью бесконтрольное и беспощадное. Я готова взорваться по щелчку пальцев! Зачем-то пытаюсь найти в нём хоть что-то отталкивающее, но лишь глубже тону в прищуре таких же цепких глаз и сжимаюсь в тугой комок возбуждения.

Внутри так жёстко и сладко, что просто хрипло скулю ему в губы. Сейчас в этом отрезке душной тесноты оно стоит всех рисков.

Толчки равномерно ускоряются, становятся глубже и ощутимее. Сквозь пар цепляю взглядом плечи Марка, сплошь в алых отметинах от моих ногтей. Безумие, как оно есть... Взгляд начинает плыть, и я уплываю тоже, пытаясь похоронить готовый сорваться крик где-то глубоко внутри.

Щёку жжёт громкими частыми выдохами. Волосы у основания моей головы намотаны на кулак, при всём желании не отвернуться, не спрятать сокрушительный оргазм. Уже не вижу, просто не в состоянии, но чувствую — он ловит жадно каждый миг моего наслаждения.

Ещё несколько толчков, и Марк с шипением упирается губами мне в переносицу. Слышу его тяжёлое дыхание сквозь звон в ушах, чувствую, как он выскальзывает, затем в пару движений помогает себе кончить.

Секс без любви иногда бывает чертовски удачным.

— Не паникуй, я чист. Даже справка есть, — бросает на меня короткий взгляд, вставая под душ.

С усмешкой сползаю по стенке вниз, обессиленно обнимаю свои колени. «Своевременно» сообщил, что тут скажешь…

Щурясь от брызг, бьющих в лицо, рассматриваю ровные мужские ноги, покрытые порослью тёмных волос. В нём нет ничего особенного помимо хороших внешних данных и на редкость паршивого характера. Я просто недооценила эффект новизны.

Иногда приходится резко нарушать границы привычного, а там всё не хуже, там просто иначе. Сегодня как раз такой день.

Марк

«Марк, всё в порядке? Мы тебя ждали».

Доставлено девять часов назад.

«Был занят» — пишу и удаляю. В шесть утра Ирке эта информация ни к чему. Да и в целом ситуация бесит.

В спортивном интернате, где я рос, не было такого понятия «мы». Высокий забор, жёсткий контроль, вся жизнь на виду, всё общее. Но при этом каждый сам за себя. Не хочешь проблем — следуй правилу трёх «не»: не пресмыкайся, не стучи, не выёбывайся.

На проблемы мне было плевать. Но они не нужны были бабушке. Потому что это дополнительные расходы на обычную школу и секции. Другими словами, нужны были деньги. Которых у больной пенсионерки не водилось.

Я радовался возможности заниматься единоборствами и не ныл. А потом, попытавшись построить отношения с девушкой, банально не справился. Бурный роман очень быстро разбился о мой ревнивый дурной характер.

Оба взрывные, с радикальной позицией. Это только поначалу прикольно и остро. Потом пошли скандалы. Мы расставались трижды в день: мирились, а через час опять крушили мебель. И всё равно не могли друг без друга. Вот такая изматывающая любовь. Неудивительно, что вечные качели Ирку, в конце концов, утомили. Присмотрела себе спокойную гавань, пока я боролся за очередной чемпионский титул.