– А с чего ты вдруг взяла, будто что-то можешь решать? – гаркнул Дантон, метая глазами молнии.

– Не могу, но думаю, насильно вы меня не потащите. Представляю, какое будет зрелище! – горько усмехнулась девушка. – Вы ведь этого и хотите?

– Чего я хочу? – переспросил граф, нахмурившись.

– Потешить двор, продемонстрировав свою невоспитанную и неотесанную жену! – Кэтрин изо всех сил пыталась сохранить спокойствие, но удавалось ей это с трудом. – Я не позволю вам делать из меня посмешище!

– Что за бред ты себе придумала? – прорычал граф, вцепившись пальцами в спинку кресла. – Что вообще у тебя в голове?

– Это, видимо, вы ударились головой, раз на такое согласились, – воскликнула отчаянно девушка. – Как вы вообще себе представляете меня во дворце? Я даже говорить подобающе не умею! Что уж там какие-то манеры! О чем вы думали?

– Тебе достаточно уметь делать реверанс и иногда кивать головой. Все остальное на себя возьму я, – отчеканил недовольно Мишель.

– О, прекрасно! Это меня успокаивает, – развела руками Кэтрин. – Кормить за столом, видимо, вы меня тоже сами будете?

– Вполне возможно, – усмехнулся мужчина. – Все? Я могу ложиться спать? Или все же составишь компанию?

– Благодарю, но я воздержусь, – отказалась девушка, и ее внимание привлек голый торс мужа. В золотом свете ламп его кожа казалась высеченной из бронзы. Широкая грудь тяжело вздымалась, а выпуклый пресс опускался до линии штанов. Она вздрогнула, ощутив, как внутри нарастает непреодолимое желание коснуться его кожи. Словно в один миг все мышцы в ее теле свело узлом.

– Тебе плохо, дорогая? – притворно вежливо поинтересовался Мишель, подойдя к ней ближе.

– Нет, – резко отрезала Кэтрин и попятилась назад, глубоко вдохнув. – Я, пожалуй, пойду к себе…

– Я еще тебя не отпускал, – буркнул Мишель, шустро схватив ее за руку. Глаза графа против воли заметили, как высоко вздымается грудь девушки. Еще немного и выскочит из лифа…

– А я и не спрашивала разрешения, – промямлила Кэтрин, испуганно взглянув на руку мужа, сжавшую ее кисть.

– Да?

– Да…

– Тебе не кажется, женушка, что ты себе позволяешь слишком много? – дернув ее к себе, спросил Дантон.

Впечатавшись в его обнаженный торс, девушка вскрикнула, ее словно обдало кипятком. Волны жара пронеслись по всему телу.

– Боишься? – голос мужчины внезапно сделался хриплым.

– Нет, – заикаясь, соврала Кэтрин, подняв на мужа затравленный взор. Он был чрезвычайно близко, настолько, что графиня непроизвольно начала дрожать. Дыхание мужчины обжигало кожу, а его аромат проникал в ноздри, переполняя легкие. На мгновение ей показалось, что она задыхается, и девушка вновь дернулась, пытаясь вырваться.

– Врешь! Я вижу, – усмехнулся Мишель, втянув воздух у ее виска, и крепкие пальцы сдавили девичью талию.

Мишель толком не осознавал, что происходит. Он так долго противостоял вожделению, так упорно терпел… И теперь животные инстинкты взяли верх. Как ему удержаться, когда жена сама приходит в его покои? Да еще в таком откровенном наряде. Все внутри сжималось до боли. Одно прикосновение к ней, и мужчина готов был взорваться. Руки инстинктивно поползли к шнуровке на корсете. Дантон чувствовал, как сильно дрожит девушка, но ничто уже его не могло остановить…

Кэтрин в панике уперлась ладонями в грудь мужа, но оттолкнуть того было невозможно. Он походил на скалу, которую не сдвинуть с места. Крепкие пальцы ловко справились со шнуровкой и скользнули по обнаженной коже. Девушка вздрогнула, словно от удара молнии, и почувствовала, как свело мышцы внизу живота.

– Посмотри на меня? – потребовал Дантон, лаская ее спину. – Посмотри на меня…

Кэт подняла мутный взгляд, пытаясь сосредоточиться на лице мужа, но все было напрасным… В следующий миг губы мужчины накрыли ее рот. Она перестала дышать, еще сильнее упершись в его грудь руками, как оказалось, снова безуспешно. Язык графа напористо скользнул между ее сомкнутых зубов, сливаясь с ней воедино.

Он знал, что делал: умело ломал сопротивление девушки. Страстным поцелуем терзал ее рот, в то время как пальцы разминали спину и шею. Вскоре руки Кэтрин ослабели, и теперь горячие ладони прожигали мужскую грудь, возбуждая еще сильнее.

Кэт не заметила, как руки Дантона переместились к ней на плечи и, не спеша, стали стаскивать лиф вниз. Она пришла в себя, лишь когда обнаженная грудь соприкоснулась с его кожей, и застонала от переизбытка чувств.

Ее стон подтолкнул его действовать быстрее. Мишель нащупал упругую грудь и, получая неимоверное удовольствие, сжал ее. Он готов был уже от этого взорваться. Терпение достигло предела. Освободив жену от платья, мужчина торопливо увлек ее к постели.

Кэтрин больше не сопротивлялась, словно окутанная незнакомой магией. Каждая частичка ее тела трепетала, предвкушая неведомое ранее удовольствие. Все внутри отзывалось на прикосновения мужа, она словно только этого и ждала. Когда его ладонь накрыла грудь девушки, волны блаженства молниеносно пронеслись по телу. Это было нереально, не что иное, как колдовство… В здравом уме Кэтрин никогда бы не поддалась графу. А теперь податливо позволяла утянуть себя в кровь. Да, разумом здесь и не пахло, мозг полностью отключился, смакуя подаренное мужчиной удовольствие.

Мишель уложил жену на постель и выпрямился, разглядывая стройное тело. Она дрожала, в какой-то миг попытавшись прикрыться, но он не позволил, нависнув над ней. Мимолетно их глаза встретились, и ни от одного из них не укрылось пылающее в них пламя.

Кэтрин трепетала в предвкушении чего-то неизвестного: такого пугающего, волнительного, сводящего с ума. Она будто бы потеряла себя, уступив место инстинктам. Девушка и помыслить не могла, что ее тело может так пылко отзываться на мужские прикосновения. Она понятия не имела, что они могут быть настолько сладкими…

Дантон наклонился к ее шее, и его горячие, влажные губы прильнули к ложбинке возле ключицы. Девушка вскрикнула, остро ощущая, как до боли натягиваются все жилы, готовые вот-вот лопнуть. Но это было лишь началом жуткой пытки…

Губы Мишеля опускались ниже, медленно приближаясь к пылающей груди. И когда его рот накрыл сосок, Кэтрин прогнулась, словно в судорогах. Ее пальцы невольно вцепились в плечи мужа, сжав их так, будто бы она боится упасть…

Дантон смаковал затвердевший сосок, то облизывая языком, то чуть прижимая зубами. Он сходил с ума, ощущая, как под ним дрожит девушка, и взахлеб ловил ее стоны. Кэтрин оказалась неожиданно пылкой. Тело девушки, словно сухая почва, впитывало его прикосновения и вознаграждало ответной страстью. Она была неловкой, неумело отвечала на поцелуи и с опаской касалась его тела. Но он видел даже затуманенным взором, как жена пылает, пусть даже в огромных глазах и светился страх. Дантон и сам испытывал немалое удовольствие, лаская девушку. Ее нежная кожа пропиталась сладким ароматом, а стройная фигура могла свести с ума любого. И непроизвольно граф задался вопросом, сколько у нее было мужчин?..

Ладонь мужа скользнула к животу, оставив грудь в покое, и Кэтрин обрадовалась возможности передохнуть, но не тут-то было. Очертив пупок, его рука опустилась ниже, проникая между механически сжавшихся бедер. Она застонала, перепуганная диким спазмом, встрепенувшимся внизу живота. В паху словно зародилось нечто живое, незнакомое и нетерпимое. Это что-то заставляло тело девушки извиваться и прогибаться навстречу мужской руке.

Тем временем губы Дантона нашли ее рот, заглушая отчаянные крики, а пальцы проскользнули между потаенных складочек. Никогда еще в жизни Кэтрин не испытывала ничего подобного. От невыносимого блаженства, казалось, можно умереть…

Мишель нащупал напряженный бугорок и помассировал его большим пальцем, с упоением отметив, как девушка взорвалась. Она закричала, прикрываясь испаренной.

– Не спеши, – прошептал он, предвидя скорый конец, и облизал ее пересохшие губы.

Он сам не мог больше ждать, бушевавшее внутри пламя грозило вот-вот разорвать его на куски. Однако сдерживал себя нечеловеческим усилием воли, желая довести девушку до пика. Ощутив теплую влагу между ног, Мишель запустил два пальца в ее лоно и чуть не задохнулся, словно от удара в грудь. «О, как же там узко!» – то ли подумал, то ли прошептал, сам того не осознавая, поглощенный непередаваемыми ощущениями. Девушка пульсировала изнутри, судорожно сжимая его пальцы, которым было слишком тесно там. Осторожно он вдавил их глубже и застыл, услышав громкий крик…