— Ну. — я оглянулся в нутро кибитки — Мешков двадцать.

— И сколько просишь? А то у меня как раз закончилась.

— Цену пока не назначал. — ответил я — Сам понимаешь, в каждом городе — цены свои. В Шышганде я за меру серебряный брал. С руками оторвали.

В ответ командир многозначительно хмыкнул.

— Знаешь, что… — предложил я — Кстати, как тебя зовут?

— Капрал городской стражи Пол Гам. — представился командир.

— Стас. — в ответ представился я — Знаешь, Пол, а давай я тебе меру отсыплю, тем более, что у тебя дома соль-то кончилась, а ты мне за это расскажешь какая цена тут будет честная. Это не взятка, что ты! Избавишь меня от лишних движений. Заодно подскажешь хороший постоялый двор, чтобы без ворья и всякого сброда. Хорошо бы еще и без клопов. Но это не найти. — в ответ Пол хохотнул — Ну и в дальнейшем можем быть полезны друг другу.

— А давай! — согласился Пол.

Перегнувшись, я достал мешочек с солью, расфасованный по одной мере (мера — местная единица измерения веса, равная примерно одному земному килограмму) и протянул ее доблестному капралу.

— Значит так. — начал Пол, принимая подаяние — Менее двух монет за меру соли не бери. У нас тут с ней дефицит образовался. Постоялый двор — это тебе к тете Микки надо. Хорошая хозяйка, мужа на войне потеряла, но свое хозяйство крепко держит. Сейчас за ворота выедете и сразу по главной улице. Пятый поворот направо, а там уж и вывеску увидите. Не промахнетесь. Так и называется — трактир «у тети Микки».

— Баба трактир держит? — поразился я.

— Там такая баба. — хохотнул капрал — Не хуже твоей наемницы. И напоит, и накормит, и сама в окно вышвырнет, ежели буянить начнешь.

— Кстати, насчет стражника… — начал я, ткнув пальцем за спину.

— Забудь. — посоветовал Пол — Сам напросился. Да и парней повеселили. А! Скажи тете Микки, что от меня. А то она привередливая, не всяких селит.

— Спасибо Пол. Надо что будет — подходи на торг. В два раза цену скину.

— И вам удачно расторговаться. — ответил капрал.

Обменявшись рукопожатиями как старинные друзья, я направил кибитку по извилистому пути внутрь крепости. Не зря я соль выбрал в качестве продукта торговли. В средневековье товар достаточно дорогой, если ты не живешь рядом с солеварней или соляными копями. Это еще и естественный консервант для продуктов. Что в тёплом и влажном климате континента этой планеты очень актуально.

Дома начинались метрах в пятнадцати от стены. Вплотную не примыкали. Ну да это понятно. Во-первых — лестницы наверх, во-вторых — защитникам надо место для костров, дабы кипятить воду, которой сверху можно окатить штурмующих. Ну и на прочие оборонные мероприятия.

Первые встреченные дома не отличались от тех, что стояли за стеной — такие же деревянные пяти- и шестистенки с соломенной крышей. По мере того, как продвигались вглубь города по извивающейся, петляющей между домами дороге, стали попадаться добротные срубы на каменном фундаменте. Когда доехали до нашего поворота — пошли двухэтажные дома, где первый этаж был выложен из камня, второй — деревянный. Крыша уже набрана из деревянных дощечек, типа черепицы. Забыл, как называется.

Анахронизм какой-то. И смешение стилей. Вроде бы на Руси IX века так не строили. Хотя, архитектура меня особо и не интересовала. Да какая тут Древняя Русь? Классический европейский город. Вон и рыцарский замок торчит в середине города, на самом высоком месте — место жительство местного рыцаря-феодала и его семьи. Не удивлюсь, что фортификационные сооружения там точно такие же, как и перед городской стеной. Камень, как материал для строительства. Стены и дома в городах древней Руси были из дерева, как самого доступного материала. Впрочем, горы тут рядом, могли и камни натаскать. Даже каменную брусчатку на улице соорудили.

Кольчуги у стражи, опять же. Вещь дико дорогая по меркам раннего средневековья. Рыцарская вещь. Хотя, надо признать, кольчуги были только у трех стражников: капрала и двоих, охраняющих внешнюю сторону моста. Остальные довольствовались кожаными или тканевыми латами, на которых были нашиты металлические пластины. Тоже не дешево ни разу, но дешевле, чем полноценная кольчуга. Шлемы металлические почти у всех стражников. Хотя некоторые щеголяли и в кожаных. Причем, явно проглядывают скандинавские мотивы, как и в период экспансии скандинавов на Руси. Винегрет какой-то.

Да и простолюдины вызывали вопросы. То крестьяне забьются в леса, живут в полуземлянках практически одной семьей, огне-подсечным земледелием отвоюют у леса поляну и выращивают там зерновые года три. Земля истощилась — собрали все самое ценное и перешли на новое место. Потому и не ставят монументальное жилье. То живут оседло вдоль рек, именно между таких деревенек мы и кочевали, таскают ил на поля, удобряют почву. Рыбу ловят. Зверя бьют. Бортничают. Тут уже и жилье получше, и дома добротнее, и скотину с птицей держат. Даже частоколом могут огородиться. Но поселения маленькие. Не более трех-пяти семей. Семьи не в нашем понимании — мама, папа, ребенок. А начиная от деда и кончая внуками, а то и правнуками, все под одной крышей живут, и уживаются даже, не то что семьи людей даже XX века, когда свекровь и сноха — непримиримые враги. Или вот как в пригороде. Вполне себе представительские поселения крестьян изб на пятнадцать. Пусть маленькие пятистенки, пусть топят «по-черному». Но это уже жилище именно для мамы, папы и малолетних детей. Впрочем, детей тут много не бывает, хоть бабы и рожают, как из пулемета. Детская смертность дикая. Средневековье. Мрут и от болезней, и от травм, и тонут, и зверье сжирает, и в частых пожарах угорают. Если к концу жизни пара даст троим своим отпрыскам путевку в жизнь — уже счастье.

Да и взрослые особой продолжительностью жизни не отличаются. Отсутствие нормальной медицины делает свое дело. Причем это не обязательно должна быть страшная чума, уже набившая оскомину. Испанский грипп в начале XX века, когда медицина была уже довольно развитой, унес немало жизней, что уж говорить про средневековье. Такие болезни как дифтерия и дизентерия, которая на Земле, перед ее уничтожением, лечились легко и просто, в средние века были настоящим проклятием. Да простое воспаление аппендицита — смертный приговор. Голод, опять же. Тяжело жилось нашим предкам. Нелегко было и местным жителям.

В организационно-правовом поле тоже полная неразбериха, по сравнению с Землей. Ежели на Руси Рюриковичи со своими дружинами не были жестко привязаны к местности и постоянно шлялись между городами, более того, город на вече, который был у любого крупного города, мог постановить погнать неудобного князя ссаными тряпками и гнали, причем неоднократно, то тут бароны со своей дружиной, хм… барон с дружиной, но так оно и есть, сидели в городах прочно, как в средневековой Европе. Я уже не стал забивать голову кто этих баронов по городам сажает, какая форма собственности земли, какое право наследования, лествичное, как на Руси, либо майорат, как в Европе.

Висящая на перекладине табличка, сколоченная из досок, извещала, что именно тут находится трактир «у тети Микки». Для неграмотных внизу был нарисован стилизованный запеченный кабан и кружка с чем-то пенным. Вряд ли квасом. Перекладина была воткнута рядом с низкой дверью в каменную стену двухэтажного каменно-деревянного дома. Довольно большого. Рядом с крыльцом находилась коновязь. Во дворе был виден огромный амбар, кажись, летняя кухня и еще какие-то хозяйственные постройки.

— Постойте тут. — сказал я своим спутникам, встал и с удовольствием потянулся, слушая как хрустят суставы — Пойду узнаю насчет комнат.

Зайдя внутрь, осмотрелся. Трактир, как трактир. Ночевали мы в парочке подобных. Открытое помещение, только столбы поддерживают второй этаж. Тяжелые длинные столы, потемневшие от пролитого на них выпитого и съестного. Неподъемные длинные лавки, отполированные сотнями задниц. Неподъемные — это чтобы какой-нибудь молодец не ухватил такую во время веселой кабацкой драки и не пошел махать налево-направо. В огромном камине на вертеле медленно обугливается туша кабана. Как и принято было в средневековье. Камины в замках предназначались для готовки еды, а вовсе не для отопления. Эдакое барбекю на дому. Это потом они уже выродились в нечто эстетическое. Хорошо, что в окнах ни стекол, ни бычьих пузырей нет. И без них амбре стоит довольно специфическое. Два мордоворота-вышибалы угадывались по коротким дубинкам, лежавшим на столе, чего-то выпивали-закусывали. Да еще четверо мужичков, судя по въевшейся черноте на лицах и руках, углежоги, степенно вкушали непритязательную пищу. Время — обед уже прошел, вечерний загул еще не начался. Так что в зале было не многолюдно. Прямо напротив входа, через зал — массивная стойка, за которой монументальной башней возвышалась хозяйка. Теперь я понял слова Пола.