ПОД УТРО
В смутных сомнениях блуждал разум, весь удрученный печальными мыслями, Алексей Федорович покинул собор Казанской Богоматери в четвертом часу утра. Извозчика он брать не стал, а пошел медленно по Невскому в сторону Знаменской площади. Квартировался он с Lise и Екатериной Андреевной в шести комнатах доходного дома купца Можаева у Николаевского вокзала. Когда к Lise подошло ее совершеннолетие, они с Алексеем Фёдоровичем решили венчаться, тогда он чуть ли не каждый день бывал у нее. Молодые с придыханием ждали этого дня. И когда время пришло, они предстали перед госпожой Хохлаковой, прося у нее благословления на брак. Что тут случилось с Екатериной Осиповной, это трудно передать. У нее тут же обнаружилась истерика, она была категорически против их свадьбы, крича во весь голос: «Я лучше уйду в монастырь или в сумасшедший дом, а своего благословения не дам ни за что, и делайте со мной что хотите!» И только недельное нервное состояние Lise и доводы Алексея Федоровича о том, что они все вместе будут жить и Lise будет, как и прежде, при ней, спасли все дело.
У Алексея Федоровича давно была мысль о переезде. Когда на него нежданно свалилось целое состояние в шестьдесят тысяч рублей, в связи со скоропостижной кончины его отца, тогда-то у него и возникла идея о переезде из Скотопригоньевска в Москву, но потом передумал, ведь столица огромной империи манила и звала. Петербург был третьим городом в мире по числу населявших его, а в нем проживало более миллиона человек. Алексей Федорович рассудил: здесь, как нигде более в Российском государстве, натуральность бытия человеческого было намного шире и глубже, а палитра человеческих характеров намного красочнее и богаче, чем в провинции. Хотелось ехать и окунуться в его бурную жизнь. Lise его в этом горячо поддерживала, убеждая maman согласиться на переезд. И вот, продав все свои дома в российской глубинке, госпожа Хохлакова, Lise и Алексей Фёдорович приехали в Петербург. Обустройство на новом месте и приготовления к свадьбе заняли полгода. Когда же все было готово, молодые венчались в Троице-Измайловском соборе. О, как была счастлива Lise! Алексей Федорович сам ее вез на кресле-каталке к алтарю. Она была наряжена в ослепительно белое платье с фатой, стелящейся по полу. Когда обряд венчания был закончен, Lise с восторгом произнесла: «Алеша, теперь я ваша жена навеки! Бойтесь меня, я нестерпимая… – и с глубоким вздохом добавила: – Не знаю, на мучения ли или, на счастье, вы стали моим мужем, но я, верно, в высшей степени удовлетворена вашим поступком!» И тогда Алексею Федоровичу казалось: то, что было раньше, до этого знаменательного момента, пролетело, словно мираж, и кануло куда-то в небытие, а теперь начинается время настоящих свершений. Недаром что праведная жизнь Христа началась со свершения им чуда на свадьбе, когда он превратил воду в вино.
Вера в Христа в Lise взрастала с каждым годом, из безразличного к Божьему учению ребенка она благодаря Алексею Фёдоровичу выросла в искушённую христианку. И все это произошло после одного случая. Когда ей было шестнадцать, она впала в глубокое нервное расстройство по поводу собственного бедственного положения. Все попытки избавиться от кресла-каталки заканчивались неудачно, ей удавалось лишь на несколько минут встать, а потом она снова и снова падала обратно. И вот тут Lise, доведенная до крайности, наконец поняла, что она к месту в инвалидной коляски приговорена на всегда. И тут явился Алексей Фёдорович, он где-то в этот раз задержался и нашел Lise плачущей на кровати. Она долго отказывалась говорить о причине своей печали, но все же сказала и, всхлипывая, спросила: «Мне что, всю жизнь теперь сидеть в этом кресле?» – «Ты же знаешь приговор врачей, дорогая Lise. Это твой крест. У всех разное несчастье, и все его смиренно несут в своем сердце. Твое – сидеть в этом кресле, но ты не волнуйся, я тебя такую, может быть, еще больше люблю и уважаю». – «Но я не хочу!!!» – ответила она. «Не ищи другой доли, нежели уготовил тебе Господь, неси свое бремя со смирением и умилением. Унять свою гордыню – и будет тебе награда в конце жизни. Не завидуй другим! Ты должна понять одну вещь, Lise: все возможно Богу, и Бог дает каждому крест по его силам. Бог вознаграждает страданиями людей, дабы очистить их души от греха плоти, и мы должны со смирением принимать все, что он нам посылает, и не ожесточаться сердцем. Нужно в любом случае жить любовью к людям и благодарить Бога за ниспосланные им испытания, стать смиренными агнцами, как Он стал однажды и не изменил Богу Отцу, не сошел со своего пути, зная, что в конце его ждет жестокое убийство. Вот так и нам надо брать с Него пример, иначе утратишь способность чувствовать Бога в своей душе и окажешься один, наедине со своей бедой, и, естественно, не обретешь вечную жизнь. Просто потеряешься в жизни, а Христос – твой вечный поводырь. Не теряй его в своей душе и сердце. Он победитель смерти, он наша надежда, другой просто нет. Можно, конечно, в чем-то забыться, порой слабый человек чаще всего это и делает, обижается на весь мир, ожесточается и погружается: кто в пьянство, кто в разврат, кто в празднество, кто в суету, кто в сребролюбие. Время от времени впадая в ипохондрию и скуку, на все смотрят с саркастической улыбкой. Они уже живут без какой-либо надежды, одна безысходность своего бытия, и это страшно! Так становятся циниками с каменным сердцем, и никакой слезой ребенка их не прошибешь, не вызовешь в них милосердия, только бесконечное самолюбование, и больше ничего!
Когда общество перестает жалеть слабых и угнетенных, тогда ему самому станет плохо: оно очерствеет и засохнет, станет развратно и бесплодно, а женщины наши от этого в поисках утешения в мужчинах. Становясь пленниками своих страстей, они все делают, только бы унять эту боль, но она только нарастает без веры, и нет от нее спасения, а слово Христово им режет сознание, и они сразу отворачиваются от Него, прячась в темных уголках своей души. Мне жаль таких людей, они же похожи на ночных животных, которые чураются белого света, не понимая одного – что только Бог может их спасти». – «Скажи, Алеша, а ты всегда будешь любить меня?» – тихо спросила Lise. «Конечно», – ответил Алексей Фёдорович. «И я тебя буду любить во Христе», – все так же тихо сказала Lise. После этого признания в Lise произошли коренные изменения, она стала молиться каждодневно, в ее комнате появился образ Пресвятой Богородицы, она много читала русских старцев и стала богобоязненной особой. Весь свой напористый характер, Lise направила на путь спасения души. Алексей Фёдорович смотрел на нее и радовался, как дают богатые всходы брошенные им семена веры.
Алексей Фёдорович, подойдя к дому, где он проживал, зашел в парадную, поднялся на третий этаж и вошел в квартиру. Прямо в передней его уже ждала Екатерина Осиповна.
– А я вас, Алексей Фёдорович, уже давно поджидаю и Юлю у дверей выставила. Вы как ключиком в двери зашевелили, мне она доложила, и я тотчас побежала вас встречать. Lise тоже вас ждала, да вот как две четверти часа назад заснула. А так она все перед образом молилась, как вы ушли.
– Очень хорошо! – сказал Алексей Фёдорович, снимая пальто.
– Есть ли новости для нас? Я сгораю от нетерпения.
– Новости?! Новость одна, Екатерина Осиповна: Христос родился, и я вас от всей души поздравляю с этим знаменательным событием, – сказал Алексей Фёдорович, и они вместе прошли в гостиную, где сели за накрытый стол.
– Угощайтесь, дорогой мой, и рассказывайте, ничего не утаив, потому что, судя по вашему печально-удрученному виду, что-то произошло, и, значит, вам есть что мне рассказать, – не унималась госпожа Хохлакова.
– Что тут рассказывать?! Мне тридцать два года, и я впервые в своей жизни не знаю, как поступить.
– Для этого вам и следует мне открыться, вот увидите – вам сразу станет легче, и, может, я как-то вам подскажу, что необходимо предпринять.
– Сегодня я виделся с братом, мы семь лет не встречались. Странно как-то: живем в одном городе и за это время не смогли встретиться. Наверное, тут что-то неправильно, и, конечно, я виноват в этом.
