Он вошел в нее и, пройдя почти наискосок мимо Троицкого собора, направился на юго-восток лавры. Там в уголке Божьей обители стоял двухэтажный Федоровский корпус, где жили все монахи монастыря. Войдя в него, Алексей Федорович поднялся наверх. Келья старца была третьей справа. Он осторожно открыл дверь и увидел стоящего на коленях перед образом Иисуса Христа и тихо молящегося старца Никодима. Чтобы не мешать ему, он сел на стоящий почти у самой двери стул. Но Никодим сразу встрепенулся, встал с колен и подошел к нему, знаком пригласив его сесть на кровать.

– С праздником Рождества Христова тебя. – И они похристосовались.

– Вас так же, отче, и желаю вам долголетия.

– Что привело тебя ко мне, Алексей?

– Я…

– Вижу, вижу – что-то серьезное стряслось. Ты как вошел, я сразу дальше молиться не смог.

– Случилось, случилось, отче. У меня такое тяжелое положение, что я просто обескуражен и в большой растерянности! – печально сказал Алексей Федорович, сев на кровать.

– Что ж, поведай мне об этом, а там будет видно, смогу ли я тебе чем-нибудь помочь или нет.

– Слово, слово нужно мне от вас, его я жажду.

– На все воля Божья. Вот Христос, – и старец показал на икону, – Он свидетель и помощник во всяком благом деле и нашего с тобой разговора, так что начинай, я слушаю тебя со всем вниманием.

– Lise, моя супруга, ну, вы, наверное, помните ее?

– Помню, в коляске ты и ее мамаша привозили за благословением.

– Так вот, благословление ей нужно было ваше, чтобы заиметь ребенка. И в эту рождественскую ночь пригласила меня для этого.

– Дело хорошее.

– Но она не может иметь детей, скольких мы врачей приглашали – и все в один голос твердили, что сие действо никак невозможно, но она стояла на своем.

– Верно, молится об этом деле?

– Да, очень молится и верит, что возможно.

– А ты?

– Я только смотрю на нее и расстраиваюсь, и думаю, что делать, когда она убедится воочию, что никак невозможно исполнения ее желания.

– Получится или нет – это решается не на земле, а на небесах. Плохо то, что ты ее не поддерживаешь молитвами и не веришь в свершение чуда Господня. Это разлучает вас, по сущности, ты оставил одну ее с великим женским желанием. Не любишь ты ее, а только жалеешь, тем насилуешь свою душу.

– Как же не люблю, люблю всем сердцем! – возбудился Алексей Федорович и заерзал на кровати.

– А если любишь, то должен верить и молитвенно поддерживать ее в этом деле, и быть ее союзником, а не выдерживать нейтралитет, так и вера во Христа, видимо, в тебе сотворится. В сомнениях ты весь, пришла пора для тебя решить, с Господом ты или нет.

– С Богом я и верую в него.

– Тогда что же ты отошел от нее и от Создателя?

– Просто врать и лицемерить не хочу, зная, что это невозможно.

– А непорочное зачатие, воскресение Лазаря, а воскресение Христа из мертвых тоже невозможно? Знаешь, мил человек, веры в тебе – с мизинец. Ты все судишь по земным законам, а Божий промысел исключаешь. Так ты далеко не уйдешь.

– Что же мне делать, отче? Наставьте меня на путь света и спасения. В смятении я нахожусь. Я этого ребеночка тоже хочу, но…

– Вот «но» и мешает тебе. Рационально мыслишь, а духовное отвергаешь.

– А если ничего не получится? Я боюсь, у нее крушение веры во Христа произойдет. Что мне тогда делать?

– На все воля Божья, и если вера ее крепка, то она обязательно обретет успокоение. А ты на что будешь? Ты должен будешь неотлучно находиться при ней, окружить заботой своей и найти такие слова, чтобы горе, если, не дай Господь, постигнет ее, она нашла в тебе помощь благополучно пережить его. Ты должен ей открыть новые горизонты для обретения ее спокойствия и всячески способствовать тому, чтобы она не утратила веру в Спасителя. А сейчас тебе нужно сплотиться со своей супругой, окрепнуть верой и горячо поддерживать ее в этом деле. Она должна видеть в тебе опору, соратника, помощника, а не стороннего наблюдателя. Оставь свою неуверенность, иначе испытания, которые готовит каждому Господь, разрушат твою семью. На первое место ставь духовное, а уж затем земное. Учись мыслить и решать по-другому. Хоть материальный мир силен все же, ты должен его пересилить, и тогда увидишь, что многое изменится в твоей жизни.

– Есть еще одно…

– Что?!

– Беда с моим братом Иваном, он вовлекся в скверную историю, примкнул к тем, кто не верует в Бога и хочет величайший грех совершить.

– Какой грех совершить?

– Убить императора Александра II.

– Ты это наверно знаешь?

– Он сам мне это подтвердил. А еще трижды в церкви отрекся от Бога.

– Я думаю, что ты теперь сам в большой опасности. Этих людей ничто не остановит, и если увидят в тебе угрозу исполнения своего предприятия, то устранят и глазом не моргнут, потому ты должен быть очень осторожен.

– А как же мой брат? Я не верю, что он окончательно погибший человек, и хочу бороться за его душу.

– У него что, и семья есть?

– Жена и сын, который на следующий год в гимназию идет.

– Так, значит, он и от них отрекся. В бездну греха идет твой брат и, видимо, не понимает этого. Господь ослепляет таких людей и обрекает на страшные муки для того, чтобы они прозрели. Гордец твой братец, наверное.

– Да, это качество присутствует в нем, а еще и пьет изрядно.

– Так в вине он свою гордость и удовлетворяет.

– Как же мне спасти его, если он и от этого мира тоже отрекся? Я даже не знаю, как он с этим живет.

– Господь всем людям даровал свободу в своих поступках. Мы можем повлиять на него, сделать смиренную попытку образумить его, но решение-то все равно будет за ним. И потом, когда придет его час, то отвечать будет он. Адвокатов не будет, – впервые улыбнулся монах Никодим.

– Его нужно остановить как-то, непременно остановить, – сказал Алексей Федорович, и глаза его заблестели.

– Молись о его вразумлении, чаще бывай у них в гостях, будь поближе к нему. Вот такие советы могу тебе дать. Быть может, это тебе поможет, иначе у твоего брата наступит mors spiritualis7.

– А это что такое?

– Это когда человек прекращает свое существование в качестве разумного и доброго существа, обретая гибель в богооставленных пространствах кромешного мрака, страданий и плача. И тогда милость Божья уже на него не распространяется. Напутствие тебе глаголю: смотри, твое благое намерение не должно происходить в противоречие с истинным смыслом заповедей Божьих. Сокрушение о брате и твой плач о его душе придут к тебе благодатью, на которую есть воля Божья. Но никак не наоборот – никаких чувств безысходности и тоски. Это все ведет только к разрушению твоей личности и отвращению от Бога живого. В спасении своего брата не переусердствуй. Помни: все в воле Божьей, иначе надорвешь свою душу и впадешь в скорбь и уныние. Молись, терпи, плачь от сердца, проси помощи, и тогда, быть может, откроется тебе замысел Божий о брате твоем. Твою душу сейчас раздирает на две части – это забота о жене и о спасении брата, но я вижу, что брат более всего тебя тяготит.

– Да, отче, за Ивана я так переживаю, что забываю обо всем.

– Не оставляй свою жену наедине с самой собой в таком хрупком состоянии, иначе рискуешь ее потерять. Тебе сейчас надобно и ее опекать с любовью, и брата не оставлять одного, а если я все правильно понял про него, то он вскорости совсем один останется. Нет, не в мирской жизни, я хочу сказать, а о духовной стороне этого дела. Ты же действуй в кротости и смирении. Помни: Господь всегда рядом и через других людей укажет тебе пути к его спасению. Твой брат отвернулся от Бога, и он, видимо, поэтому будет погружаться и утопать во грехе, а душа его претерпит большие мучения. Быть может, когда начнет захлебываться, тогда у него пробудится неистовая тяга к Богу через покаяние. Поэтому ты будь рядом с ним, и через тебя он должен знать, что Господь милостив и всегда готов содействовать ему, и помочь оставить этот смрад порочной жизни, которую он ведет. А нет – то, значит, пропадет и сгинет в небытие кромешное. Потому что зло не имеет бытия как такового, одна черная пустота.