Литмир - Электронная Библиотека
Литмир - Электронная Библиотека > Макашова ИннаГубанова Галина Александровна
Кобысов Сергей Андреевич
Дианова Лариса Дмитриевна
Скородумов Владимир Фёдорович
Знаменская Ирина Владимировна
Горбатюк Виталий
Мельников Борис Борисович
Баханцев Дмитрий Никифорович
Стрижак Олег
Милях Александр Владимирович
Вартан Виктория Николаевна
Нешитов Юрий Петрович
Петрова Виктория
Александров Евгений
Иванов Виталий Александрович
Бобрецов Валентин Юрьевич
Костылев Валентин Иванович
Гуревич Наталья Львовна
Орлов Александр
Храмутичев Анатолий Фёдорович
Ивановский Николай Николаевич
Жульков Анатолий Иванович
Левитан Олег Николаевич
Ростовцев Юрий Алексеевич
Герман Поэль
Рощин Анатолий Иванович
Гранцева Наталья Анатольевна
Пудиков Николай
Шумаков Николай Дмитриевич
Андреев Виктор Николаевич
Пидгаевский Владимир
Любегин Алексей Александрович
Воронцов Александр Петрович
Насущенко Владимир Егорович
Сидоровская Лариса Борисовна
Далматов Сергей Борисович
Решетников Юрий Семёнович
Зимин Сергей
Дунаевская Елена Семёновна
Леушев Юрий Владимирович
Менухов Виктор Фёдорович
Макарова Дина
Бешенковская Ольга Юрьевна
Цветковская Римма Фёдоровна
Скобло Валерий Самуилович
>
Молодой Ленинград ’77 > Стр.49
Содержание  
A
A

У штурвала молодцеватый капитан то и дело одергивал новенький китель и, притрагиваясь к тонким усикам, пронзительно смотрел на Шуркину мать, а она, улыбаясь, о чем-то говорила с дядей Васей, обняв за плечи Шурку и Сашку.

В рубке по приказу капитана кто-то накручивал патефон и ставил одну и ту же обшарпанную пластинку: «Чайка смело пролетела над седой волной…»

Инна Макашова

СТИХИ

НАША АРИФМЕТИКА

Пасмурным зимним днем
думала я о нем.
Он обо мне не думал…
Минус и плюс — в сумме
круглый безмолвный ноль.
А в результате — боль.

„Надену клетчатую куртку…“

Надену клетчатую куртку,
которой много-много лет.
В ней было весело и жутко,
в ней был студенческий билет.
В ней было холодно и жарко,
в ней доброй я была и злой.
Платки, записки, мелочь, марки
в карманах прятались порой.
Вселяя веру и надежду,
она спасала от задир…
Моя рабочая одежда!..
И мой парадный вицмундир!

Галина Губанова

СТИХИ

„Октябрь. Недавно сжатые поля…“

Октябрь.
Недавно сжатые поля
Уже похолодели и притихли,
И в ожиданье долгих зимних вихрей
Темнеет молча влажная земля.
А клен —
Замерзший худенький птенец, —
Впервые желтизну свою заметив,
Еще не ведает,
Что это — не конец,
И горестно роняет листья в ветер…

„Иного не было и нет…“

Иного не было и нет —
Лишь ели, звезды и овраги,
Да строчка на листе бумаги,
Как на снегу неровный след.

Елена Дунаевская

КАМЕННЫЙ ОСТРОВ

Стихотворение

Был лед как птичий клин,
И лед тянулся в дали.
Пейзаж был как душа —
Неясен и знаком.
Серебряный резец
На матовом металле
Стволы гравировал,
И думал о другом
Сутуловатый дым
И дымная погода.
В безмолвие вели
Пологие пути.
Был деревом гранит,
Тянули птицы воду.
И было хорошо.
И некуда идти.

Александр Воронцов

КРИК ЧИБИСА

Повесть

1

Лес был такой нарядный и величественный, что хотелось всему миру поведать о радости общения с ним.

Но разведчику надо идти бесшумно, стараясь ничем не выдать своего присутствия, не поломать ветку, не зашуршать травой. Идти осторожно, сохраняя каждый кустик. Не оставляя следов. Будто тебя здесь и не было.

Федор усмехнулся. Странно — пройти бесследно. Словно ты не человек, а бабкин святой дух. Даже вон пичужка несмышленая, прыгающая по сучкам, и то радуется своему нехитрому житью.

— Эй, друже, не лови ворон, споткнешься. — Федор почувствовал легкий толчок в спину.

Он обернулся. Увидел бугристое, ехидно осклабившееся лицо Ивана. Ответил без обиды:

— Не шуми. Это я так. Вспомнилось.

Поправил на плече ремень автомата, надвинул на лоб пилотку.

— Поди опять о Зине своей взгрустнул? — Глаза Ивана прищурились.

— И о ней тоже, — нехотя подтвердил Федор.

Ему было неприятно. Неожиданное вторжение в душевные тайны всегда неприятно. Мог бы и помолчать Иван беспокойный. Но Иван не унимался.

— Зря только себя растравляешь, — уже примирительно добавил он. — Не ко времени. Вот доберемся до дому, там помечтаем.

Федор понял правильно: дом — это всего-навсего землянка. Их родная, обжитая, прокуренная фронтовая землянка.

— Отставить разговоры! — послышался хриплый голос лейтенанта Бугрова.

Бойцы могли услышать этот голос даже во сне. А сердитое выражение окаймленного светлой бородкой лица лейтенанта понимали без слов. Иван и Федор смолкли. Прибавили шагу. С усиленным вниманием стали всматриваться в окружавшую их лесную чащу.

Разведчиков было пятеро. Шли четвертый день. Позади осталась добрая сотня километров. По болотам и оврагам. Между кустами и деревьями. Мимо деревень, до отказа набитых вражескими солдатами. Мимо вымерших хуторов. Около фашистских батарей и аэродромов. Вдоль дорог, по которым катились танки со зловещими крестами на броне.

Шли и все замечали. Схватывали цепкой памятью. Наносили условными знаками на карту. А по ночам, затаившись в глухом месте, посылали в эфир зашифрованные сигналы. Затем исчезали, как тени. И знали: их работа не пропадет даром.

Вчера к концу дня достигли крайней точки намеченного маршрута. Заночевали в лесу.

Утром командир взвода сказал:

— Ложимся на обратный курс.

Что ни говори — морпехота. Морская терминология бытовала у них даже на суше.

Разведчики склонились над картой и еще раз мысленно представили, где пройдет их путь. Лес. Ложбина, поросшая кустарником. Брод через тихую речушку. Большой луг. Опять лес. Склон уступа. А там — линия фронта, свои.

— Махнем через речку — считай, уже дома, — сказал Хромов и подмигнул Федору.

Иван был врожденным оптимистом. Все у него получалось легко и быстро. И, между прочим, не только на словах. Перейдет передний край в любом месте. Ужом проползет. Вода на пути — можно вброд, а можно и вплавь. «Языка» взять — пожалуйста. И за два с лишним года войны всего одна царапина. Осколком мины по бедру чиркнуло. Зажило через месяц.

Но не всем так везло.

— У тебя всегда раз-два — и готово, — усмехнулся старшина второй статьи Восков, — скорый больно. После речки, считай, еще километр на брюхе ползти. А вдоль опушки дорога проходит.

Восков был командиром отделения, ближайшим помощником Бугрова. Имел два ранения. Говорил отрывисто и властно. В споре хмурился, глядел исподлобья. Действия предпочитал обдуманные и осторожные.

— Будто мы никогда не ползали, — не то обиделся, не то удивился Хромов. — Все пузо в мозолях.

Молодой Ленинград ’77 - img_15.jpeg

Старшина промолчал. Только брови еще плотнее сомкнул над переносицей.

— На дороге патрули могут быть, — сказал Федор.

Иван покосился на него. Резанул взглядом: «Патрулей боишься?»

Лейтенант поднялся. Поправил маскхалат. Осмотрел бойцов. Подал знак стоявшему в дозоре Батурову: «Присоединяйся». Потом повернулся к Хромову:

— Дело говорят ребята. Проскочить через дорогу нелегко. И вообще: держи ушки на макушке. Ликовать дома будем. А пока не сидеть на крылечке, быстро к речке.

49
{"b":"830505","o":1}