Я готовилась к этой ночи несколько дней. Выбирала красивое белье, посетила салон и избавилась от всей ненужной растительности на теле. А это больно! Очень больно. Моя кожа на ощупь как лепесток розы, да и пахнет так же. Я настоящая куколка. Не представляю какой мужчина смог бы от меня отказаться.

Слава спит. Он так и не переоделся, лежит поверх застеленной кровати, только пиджак закинут за кресло.

Я несмело подхожу к кровати, присаживаюсь на край.

Подушечки пальцев покалывает от желания прикоснуться к мужскому лицу. Провести вдоль линии бровей, очертить губы, коснуться пробивающейся щетины. Но я медлю. Боюсь, что он откроет глаза и тут же прогонит меня.

Вспомнит, что я для него ребенок… сестренка лучшего друга… Но мне давно уже девятнадцать! Я взрослая женщина. И я люблю его.

Сегодня он не посмеется надо мной! Не скажет, что я глупышка и что мне нужно встречаться со своими ровесниками. Эта ночь изменит все. Слава станет моим первым и… единственным мужчиной.

Говорят, любовь длится три года. Как по мне, это глупость. Возможность оправдать неудачные отношения. Любовь — она на всю жизнь. Уверена, я не смогу полюбить другого мужчину так же сильно как Славу.

— Лиз, — удивленно шепчет мужчина, приоткрывая глаза. Осматривается, падает на подушку и ухмыляется.

— Ты забыл, что я приехала с тобой?

— Нет, — он мотает головой, растирая лицо ладонями. — Думал, что ты опять мне приснилась.

— Я тебе когда-нибудь снилась?!

Он садится, ерошит волосы, смотрит на меня исподлобья.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Слишком часто, Ляль. Изводила меня. Кстати, здесь ты тоже уже была. Во сне, — он садится на край кровати, расстегивает верхнюю пуговицу на рубашке. — Поможешь?

Одну за одной я вынимаю круглые белые пуговички из петелек.

— Чай уже остыл, — зачем-то говорю, заполняя напряженную тишину. Именно напряженную, потому что мы оба понимаем, зачем я здесь. Я бы могла остаться в гостиной, но сама пришла в спальню. Я останавливаюсь. Рубашка заправлена в брюки, чтобы освободить ее, мне нужно расстегнуть ремень.

Вячеслав Сизов

— Чай уже остыл, — севшим голосом говорит Лиза. Она вся дрожит, расстегивая пуговицы на моей рубашке. Доходит до нижней и останавливается, чтобы расстегнуть и ее, нужно вытянуть полы рубашки из брюк. Девочка поднимает на меня взгляд. Именно тот взгляд, что въелся мне в подкорку. От которого мурашки бегут по коже. Никто больше так не смотрит. Только Ляля.

— Не хочешь остановиться? — сам не знаю зачем спрашиваю, ведь я уже не остановлюсь. Не отпущу. Хочу, чтобы стала моей. И это желание настолько сильное, что кровь пульсирует в висках.

Она отрицательно машет головой и берется за пряжку моего ремня. Аккуратно вытягивает кожаную полоску, едва касаясь пальцами кожи на животе. Но и этих касаний хватает, чтобы член окаменел, топорща ткань брюк. Лиза шумно выдыхает, сглатывает… вот какой предел оказывается у храброй Лизы.

Я быстро снимаю рубашку, отбрасываю ее в сторону, не даю одуматься или засомневаться, целую Лизу. Сразу проникаю в горячий рот языком. Опрокидываю девочку на спину, нависаю, а хочется раздвинуть коленом ее бедра и вжаться. Не тороплюсь, жду, когда она расслабится, когда перестанет испуганно сжимать бедра, когда обнимет меня, когда ее руки скользнут по шее, царапнут спину, опустят к пояснице.

Отталкиваюсь от кровати. Ляля лежит с закрытыми глазами, дышит поверхностно и часто, облизывает припухшие влажные губы.

— Посмотри, — прошу я. Хочу видеть глаза.

Она резко их распахивает, почти черные, с безумной поволокой, смотрит на меня.

— Я люблю тебя, — шепчет едва слышно, окончательно лишая выдержки. Мне сносит голову как сопливому пацану, я целую Лизу, без прежней осторожности. Натурально пожираю. Отвлекаюсь от губ и спускаю по подбородку к шее. Втягиваю нежную кожу, провожу по ней языком, прикусываю.

— Блузка мешает, — говорю не своим голосом, отстраняясь и без особых усилий справляюсь с пуговицами. Я много раз видел Лялю в купальнике, в крохотном топе, но это все не то… Такой ее видели все, а сейчас в белом тонком кружеве, она только для меня. — У меня не было сегодня шансов, да? — спрашиваю я, поднимая взгляд.

— Нет, — Лиза улыбается. — Никаких, — привстает, помогает снять блузу, наблюдает за мной исподлобья, пока я расстегиваю боковую молнию на юбке и тяну ее вниз по бедрам.

— Я вижу, — на девочке белоснежное белье. Подобное точно не надевают в офис, оно создано для того, чтобы соблазнять. Почти прозрачное. — В этом ты ходила весь день у меня перед носом? — спрашиваю я, касаясь тугого розового соска, просвечивающегося сквозь кружево.

Дыхание Лизы сбивается.

— Нет. Я переоделась перед тем, как ехать домой…

— Ляль, ты меня добьешь сегодня.

— Тебе не нравится? — с другой бы мог подумать, что вопрос наигранный, но не с ней.

— Мне охренеть как нравится, — одновременно хочется побыстрей избавить ее от белья, увидеть абсолютно обнаженную и продолжить играть. Я выбираю второе. Растягиваю удовольствие. Веду подушечкой пальцев по кромке белой ткани, кружу вокруг соска, срывая тихие всхлипы. Спускаюсь по ребрам, животу… Смотрю в лицо девочки и читаю предвкушение и совсем немного страха.

— Слав… — выдыхает она, чувствуя прикосновения к внутренней стороне бедра. Пытается закрыться, подтягивая ногу.

— Нет, Ляль, — не позволяю, вклиниваюсь коленом, но не спешу. Целую в губы, отвлекаю, рукой поднимаюсь по ребрам и накрываю мягкую грудь. Сосок царапает ладонь.

— М-м-м, — стонет мне в губы.

И мне хочется услышать еще один стон. Я перекатываю тугую вершину между пальцами. Лиза выгибается.

— А-а-ах!

Этого мало, хочу, чтобы она кричала подо мной. Приспускаю кружево и обхватываю сосок, растираю его языком, наслаждаясь каждым рванным вздохом, каждым стоном. Прикусываю и чувствую, как в плечи впиваются острые ноготки. Лиза выгибается дугой, пытается свести ноги, сжимает бедрами мое колено. Хватает ртом воздух. Я кайфую от ее реакции. Реально кайфую. Мне сносит голову от вздохов, стонов. Член продолжает долбиться в плотную ткань. Уже довольно болезненно. Свободной рукой, я освобождаю его, приспуская брюки вместе с боксерами. Лиза распахивает глаза, опускает взгляд от моего лица. Смотрит с каким-то нездоровым интересом.

— Ты никогда не видела член? — спрашиваю я.

— В живую нет, — признается она, рефлекторно облизывая губы.

— Оху… — я обрываю себя на полуслове.

— Можно подумать, ты не знал, — говорит немного с обидой. Поправляет чашки лифчика прикрываясь. Думает, что меня это оттолкнет? Я не даю ей встать, перехватываю руки и фиксирую над головой.

— Нет, Ляль. Нельзя так дразнить, а потом сбегать, — шепчу, глядя ей в глаза. — Я хочу тебя, просто пиз… — сглатываю очередное ругательство. — Хочу войти в тебя, — глаза девочки расширяются. — Ты же течешь, — не спрашиваю, знаю, что белое кружево насквозь в смазке. — Так и есть, —касаясь ее между ног. Влажная, горячая. Ныряю пальцами под кружево и уже сам не могу сдержать стон предвкушения. — М-м-м, — растираю влагу, кружу по клитору, жадно впитывая эмоции девочки. Еще немного и она кончит. Не позволяю, убираю руку, снимаю с Лизы белье не встречая сопротивления.

— Сделай это быстро, — шепчет, когда я поднимаюсь по ее бедрам поцелуями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— А по-другому сейчас и не получится, — усмехаюсь я, прикусывая кожу. Да я сам просто не выдержу.

— Слав! — вскрикивает Лиза. — Ты… — я накрываю ее рот ладонью и провожу языком по влажным складкам. — Сла… — его возмущения тонут в стоне. Я проникаю в нее, трахаю языком, свободной рукой удерживая за бедра, не позволяя вырваться. Она охрененно вкусная. Сладкая. И только моя. Никто до меня не вылизывал ее. Эта мысль жаром бьет в пах. Хочется войти в нее рывком и не языком, а членом. Сразу на всю длину. Грубо. С силой. В голове настоящая каша, но я понимаю, что так делать нельзя. С ней нельзя!