— Думаешь, Есения не кинет твоего брата? — спрашиваю я.

Ляля перестает стирать кровь, смотрит на меня хмуро.

— Нет, — раскачивает головой из стороны в сторону. — Ты ничего не понимаешь в людях, — кривит пухлые губы. Мне становится смешно. — Это вы из-за нее подрались, — комкает полотенце, отходит от меня. — Мне тебе жаль, Слав, ты не умеешь быть счастливым и не умеешь радоваться за других.

— Мне нужно тебе кое-что сказать, — Есения входит в спальню без стука. Она впервые так делает, а значит причина действительно важная.

— Я слушаю, — отвечаю, поднимаясь с кровати. В груди неприятный холодок. Обычно с таких слов начинаются самые неприятные разговоры.

— Марк планирует все сделать по-своему, — в голосе девушки нотки оправдания. — Но я не хочу, чтобы вечером… — она улыбается скованно. — Вот, — протягивает правую руку. — Твой брат сделал мне предложение. Я согласилась. Надеюсь, ты не против?

У меня не получается скрыть удивления, брови сами собой лезут на лоб. Братик действительно полюбил... Нет, я видела, как он смотрит на Есению, слышала, как он разговаривает с ней. Понимала, что их отношения настоящие и серьезные, но все произошло так быстро.

Скованная улыбка на лице Есении меркнет, и я наконец отвисаю.

— Нет-нет! Не против, конечно. Почему я должна быть против?..

— Не знаю, — девушка жмет плечами. — Мы из разных миров. Не могу назвать себя выгодной партией для молодого, красивого и состоятельного мужчины.

— Ну не такой он уж и состоятельный, а в остальном ты права, — шучу я. — О! Теперь я понимаю к чему был разговор про размер женских пальцев. И как я сразу не догадалась, — удивляюсь своей глупости. — Он еще мое колечко примерял на мизинец, когда я сказала, что, наверное, у нас с тобой один размер.

— Не представляю Марка в магазине, выбирающим мне колечко, еще и примеряющим его на мизинец, — смеется Есения.

— Я вот отлично представляю. Марк точно достал всех консультантов, он становится жутко нудным, когда дело для него серьезное. Уверена там все выдохнули, когда он определился с выбором, — Есения слушает меня, улыбается. — Обещаю, вечером разыграю удивление. И я очень рада за вас. Кто бы что ни говорил, но мой брат будет отличным мужем и отцом.

По-другому просто не может быть. Он не позволит себе бросить тех, кем дорожит. Не поступит так, как поступили наши родные. Не забудет про своих детей и не променяет их на выпивку. Уверена, он будет любить свою семью. Я бы хотела в будущем встретить мужчину похожего на Марка.

За ужином брат волнуется. Так забавно наблюдать за ним. Он просит остаться с нами и Ирину, поднимается из-за стола, говорит скомкано, но искренне, обнимает Есению, целует, смущает свою любимую. Замечательная пара. Они точно будут счастливы.

Как я не сопротивляюсь, все равно думаю о Славе. Представляю, что во главе стола не Марк с Есенией, а я и он. Рядом самые-самые близкие, никто не смотрит с завистью или осуждением. За нас радуются. Но такое невозможно. Инна Евгеньевна бы не села за один стол с помощницей по дому, а тем более не позволила бы Ирине наравне праздновать помолвку с полезными и влиятельными гостями.

— Что-то Сизов задерживается, — говорит Марк, когда мы уже пьем чай.

— Что?! — удивленный возглас вырывается не только у меня из груди, но и у Есении.

— Он хотел поздравить нас.

Я замечаю, как Есения теряется на мгновение.

— Не страшно, если он не приедет, — отвечает ровным тоном.

— Сизов будет душкой, — заверяет ее Марк.

Я понимаю невесту брата, я и сама бы не хотела видеть человека, что открыто насмехался надо мной.

Минут через двадцать раздается звонок. Марк идет встречать друга, а я пересаживаюсь ближе к Есении и шепчу, чтобы не услышали Егор и Ирина.

— Он не плохой. Его просто никогда не любили за просто так. Я так думаю… — добавляю я.

— Как же ты его любишь!.. — выдыхает девушка и сочувственно качает головой.

Я не отвечаю. Да и зачем? И так все ясно. Люблю.

Слава не задерживается. Дарит Есении букет цветов, обнимает Марка. Он же далеко не глупый мужчина и понимает, что обидел друга и его любимую. Ссылается на занятость и уходит, даже не взглянув на меня.

Я уговариваю себя, что так лучше. Так и должно быть, но все равно чувствую, как внутри начинает растекаться по душе горькая обида. Улыбаться становится не так просто, как до приезда Сизова, я больше не участвую в разговоре, слушаю и лишь изображаю заинтересованность.

Не знаю сколько должно пройти времени, чтобы мое сердце перестало реагировать. Мне иногда кажется, что все. Действительно все, и я смогу свободно смотреть ему в глаза, разговаривать, смеяться над шутками… Но, нет.

— Ну?! — Юля вытягивает меня в коридор, стоит мне открыть дверь аудитории. — Сдала?

— Сдала, — отвечаю, ощущая легкое головокружение.

— Пять? — подруга трясет меня за плечи.

Я отрицательно трясу головой, мечтая о холодной сладкой газировке.

— Четыре. Я в задаче запуталась.

— Да и хрен с ней. Идем, нас уже заждались. Успешную сдачу сессии обязательно нужно отметить.

— О, да, — я нервно смеюсь. — Думала, завалит.

— Да с чего бы тебя заваливать? Ты посещала все занятия. Конспекты хоть на выставку неси. Да еще смотри какая красотка. Блузочка, юбочка, туфельки на шпильке.

— Я умру если их пройду в них еще хоть метр.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Потерпи. Сейчас сядем за столик и сможешь снять

В кафе нас встречают радостными возгласами, поздравлениями и бокалами с шампанским.

— Пей-пей, — Юля протягивает мне фужер.

— Холодное. М-м-м, — я не могу сдержать стон удовольствия. Несколько глотков хватает, чтобы ощутить в ногах шуткую усталость. — Вкусно, — я жадно допиваю игристый напиток, облизываю губы и утыкаюсь взглядом в дальний столик.

Он — проклятие. Я не знаю, как еще можно назвать Сизова и нашу с ним встречу.

Мужчина не замечает меня. Полностью сосредоточен на экране телефона, не отрываясь от чтения, кивает официанту, принимает блюдо и продолжает работать. Кажется, что я не видела его целую вечность с момента помолвки брата и Есении. Я не хочу, быть замеченной и чуть сдвигаю стул, прячась за Юлю. Сердце тарабанит в груди, предательски выдавая мои истинные чувства.

Хорошо, что его никто не слышит.

— Тебе еще налить? — спрашивает подруга. До меня не сразу доходит смысл слов.

— Да, спасибо, — отвечаю я.

Ну почему он здесь?!

Все значимые события моей жизни ассоциируется с ним!

Мое восемнадцатилетие, юбилей и помолвка брата, а теперь сдача сессии и окончание первого курса.

— Лиз, может, возьмем один десерт на двоих? Хочу сладкого, но тут такие огромные порции, да и цены.

— Давай, — соглашаюсь я, не глядя в меню. — Конечно, бери.

Слышу ли я о чем болтают мои одногруппники? Нет. Их голоса становятся фоном.

Слава все еще не замечает меня, хотя он отвлекается от еды и осматривает нашу компанию, когда девчонки звонко над чем-то смеются.

Собранный, серьезный. Белая рубашка, темные серые брюки, на спинке стула висит пиджак. Мне приятно наблюдать за тем, как мужчина работает. Блюдо в тарелке почти не тронуто, только опустел стакан с соком.

— Лиза! — крик у самого уха заставляет меня вздрогнуть, а Славу — повернуть голову. Он утыкается в меня взглядом. Холодным и внимательным.

— Да? — спрашиваю я у Юли, не отвлекаясь от мужчины. Я словно под гипнозом.

— Я доедаю профитроли?

— Ешь.

Я киваю в знак приветствия, Слава не реагирует, продолжает прожигать меня нечитаемым взглядом. Невозможно понять, о чем он сейчас думает. Да и нужно ли мне знать об этом? В его руке оживает телефон, он наконец отводит взгляд и отвечает на звонок. Я делаю жадный глоток воздуха, а за ним еще один. Словно все это время я не дышала. Беру фужер, пью с жадностью. Пузырьки приятно щекочут язык и нёбо.