Вторая важная для функционирования государства мысль Газиза Губайдуллина связана с первой, но выражена походя: «После окончания крупных войн и значительного сокращения доходов от военных трофеев золотоордынское государство полностью отрегулировало вопросы бюджета, его расходную и приходную часть. Налоги были трех видов и налагались, во-первых, на тюркское население — самих татар, во-вторых, на подчиненные им народы, в-третьих, на товары купцов — пошлина…» и далее: «Основная статья доходов в Золотой Орде формировалась за счет таможенных сборов» [1994, с. 69].

Нет сомнений, что Губайдуллин не имел возможности реконструировать все статьи доходов и расходов. Для исследователей средневековых государств это практически недостижимая задача, однако сам характер видов налогов, приводимый им [там же, c. 69–71], недвусмысленно говорит о том, что звонкую монету или товар, могущий быстро обратиться в звонкую монету, скорее всего, могла дать именно внешняя торговля.

Порядки великой империи, которые для современного читателя кажутся обычными, совершенно иначе выглядели для европейцев средневековья. Вот что пишет о Европе того времени Ж. Ле Гофф: «У путешественников не было недостатка ни в испытаниях, ни препятствиях… почти исчезла разрушенная вторжениями и неподдерживаемая великолепная сеть римских дорог… путники охотно делали круг, чтобы обойти замок рыцаря-разбойника, чтобы посетить святилище… Средневековый люд шел по тропам, дорожкам, запутанным путям, которые блуждали между несколькими фиксированными пунктами: ярмарочными городами, местами паломничества, мостами, бродами или перевалами. Сколько препятствий нужно было преодолеть: лес с его опасностями и страхами… бандиты, будь то рыцари или вилланы, засевшие в засаде на краю леса или на вершине утеса; бесчисленные пошлины, взимаемые с купцов, а иногда и просто с путешественников у мостов, на перевалах, на реках… скверное состояние дорог» [1992, с. 128–129].

Значительная часть исследователей отмечают также благоприятную роль низких таможенных сборов на развитие торговли в Золотой Орде. Последние не превышали 5 % от стоимости товаров. В Северном Причерноморье — до 3 % на ввоз и вывоз товаров. «Лишь при Бардибеке (1357-59), в канун кризиса власти 60-80-х гг. XIV в., торговые пошлины здесь выросли до 5 %. К мероприятиям, стимулировавшим новый рынок, остается добавить курс властей на участие в финансировании купцов-уртаков в первой половине XIV в. Все это привело к резкой активизации торговли на маршрутах степного пути» [Крамаровский 1992, с. 39].

На перекрестках дорог, где по ханскому приказу были созданы и затем четко функционировали станции обслуживания путешественников — ямы, на месте переправ возникли и стали расти населенные пункты, постепенно превращавшиеся из мелких в крупные. По плотности населения (более тысячи жителей на квадратный километр) и по числу жителей многие из них становились городами. Строились степные города быстро, в отличие от старых селищ, практически одновременно (во второй половине XIII — первой половине XIV в.) и хотя не по единому «типовому проекту», но по единым принципам и нормам. Основными строительными материалами фундаментальных сооружений были камень и кирпич. Кирпичи, как и связующие материалы — известь, изготовлялись на месте, а дерево для обжига кирпича и извести могло быть поставлено в безлесную степь нередко только издалека, да и камень тоже не всегда был рядом. Степные города Золотой Орды отличались от всех тогдашних городов как Запада, так и Востока.

Новые города в южно-русских степях имели водопровод (в керамических трубах), канализацию (в деревянных), общественные бани. Их жители брали питьевую воду в фонтанах. Роль водостоков выполняли арыки. В Сарае обнаружен даже общественный туалет, разделенный на женскую и мужскую половины [Егоров 1997, с. 76]. В те времена в Европе бани и водопровод были редкостью, водосточные канавы появились только в XIV–XV вв. и то лишь в крупных городах, общественные туалеты — явление XIX в. Бани в золотоордынских городах выполняли функции современных клубов. Люди там встречались, общались и даже вели деловые переговоры.

Степные города Золотой Орды принципиально отличались от городов Европы и Азии того времени. Прежде всего, они не имели стен, что позволяло иметь широкие улицы и кварталы усадебного типа: вдоль Волги дома стояли в садах. Города имели восточный облик, но не было в них обычной для восточного города цитадели — арки и торгово-промышленного предместья за крепостной стеной — рабата, хотя промышленные районы располагались не в центре города.

Экономические функции средневековых городов заключались в обслуживании земледельческой периферии и местной торговли. Степные золотоордынские города также обслуживали скотоводческую периферию, частично ближайшую земледельческую округу, но кроме того, а иногда и прежде всего — магистральные торговые пути, в том числе главный Великий шелковый путь. Этим определялось наличие в каждом городе от одного до нескольких караван-сараев. Последние играли роль не только гостиниц, трактиров, но и бирж.

Облик любого города определяется центральной площадью. Поскольку новые города создавались буквально на пустом месте и без ограничивающих пространство стен, то центральные площади их были большими, как правило, много большими, чем в старых городах, и имели прямоугольную или квадратную форму. Например, в западном Шехр ал-Джеддиде (Старый Орхей, близ современного Кишинева) городская площадь занимала территорию 2 тыс. кв. м. На центральной площади находились монументальные сооружения, в обязательном порядке — культовые, соборные. При храмах, как правило, были помещения духовных школ. На центральной площади напротив мечети располагался караван-сарай (главный караван-сарай, если в городе их было несколько). Здесь же находились торговые ряды и мастерские [Егоров 1985; Брыня, Рябой 1997].

В результате консолидированных действий власти и общества удивительно быстро, всего лишь за какие-то 60 лет, в степи возникло более ста городов (к настоящему времени археологи открыли 110 [Егоров 1997, с. 72–76]). Подобно тому как в камере Вильсона капельки влаги возникают по пути движения электрона и обозначают его невидимый полет, города Золотой Орды обозначили направление двух транспортных торговых путей Евразии: с запада на восток — Великий шелковый путь и севера на юг, где Волга заменила Днепр в пути из варяг в греки, а роль варягов стал выполнять не только север Европы, но Русь, а Византии — Персия. Помимо собственно золотоордынских городов, в степи возникло 38 факторий торговых республик Италии — Венеции и Генуи. Часть факторий представляли собой небольшие поселки, факториями были кварталы, обнесенные стенами, в двух золотоордынских столицах, часть — города, из которых ныне наиболее известны главные из них — крымские Судак и Феодосия — средневековые Солдайя и Каффа. Фактории вовсе не были независимыми частями — государствами в государстве. Как пишет М.Г. Крамаровский: «На протяжении всей золотоордынской истории Солхат-Крым доминировал на полуострове в постоянном соперничестве с Каффой. И хотя это был спор двух примерно равных по возрасту административных „столиц“ — джучидской и „колониального владения Газзарии“ — реальная власть в Крыму, несмотря даже на поражение золотоордынцев в локальной войне с генуэзцами в 1385-86 гг., принадлежала Солхату… нас не удивляет, что в пересказе Ибн Батутты эмир Азова (Азака-Таны. — Э.К.) выступает как лицо, подчиненное Толук-Тимуру, темнику, представлявшему в Крыму интересы золотоордынских ханов от Токты до Узбека» [1997, с. 102].

Интенсивная городская колонизация степи (первая половина XIV в.) пришлась на время, когда внутренняя колонизация в Западной Европе (Великая распашка и возникновение новых городов) завершилась (конец XIII в.), ознаменовав колоссальный прорыв вперед европейской цивилизации. Однако в Западной Европе распахивались земли, которые и раньше были пашней, но заросли лесами после гибели Римской империи, росли города там, где и раньше они были. В степях же раньше ничего подобного не было. Здесь все было впервые, а повторено (если можно применить данное слово) было лишь 500–600 лет спустя. Иными словами, городская цивилизация, о которой в Западной Европе известно поныне бережно хранимым с тех времен достижениям и материальной, и духовной культуры, от Золотой Орды не хранились достижения духовной культуры: не было преемственности ее в Московском государстве. Города Золотой Орды были стерты с лица земли 20-летней гражданской войной (Великой замятней 1360–1380), нашествием Тимура (1395), сохранившиеся и полуразрушенные здания буквально сравнены с землей при Петре I. Лишь благодаря археологам нам известно о бытовой культуре жителей степных городов. В частности, то, что по многим параметрам она превосходила западноевропейскую. Что касается духовной атмосферы, то здесь известны лишь общие положения. Здесь не было университетов, уже возникших в то время в Западной Европе, но «в оба Сарая — Сарай Вату и Сарай Берке — приезжали ремесленники, купцы, художники, ученые и разнообразные представители тогдашней феодально-мусульманской интеллигенции» [Греков, Якубовский 1950, c. 91], при мечетях существовали школы. Историки прежде всего фиксируют непривычную для европейской и ближневосточной цивилизаций того времени веротерпимость. Конфессиональная принадлежность не была ограничением для социальной и служебной карьеры. Государство гарантировало защиту от любых преследований, оскорблений из-за конфессиональной принадлежности. Иными словами, речь идет о духовной свободе, ставшей непременным условием лишь нашего времени.